Дави и сжигай

ФОТО: СЕРГЕЙ МЕДВЕДЕВ/ТАСС

В Госдуме, наконец, задумались о запрете варварского уничтожения санкционных продуктов и разработали соответствующий законопроект. Его судьба туманна, но в тяжелых экономических условиях эта проблема как никогда актуальна.

Практически каждую неделю российские СМИ хвастаются новостями вроде «На Алтае уничтожили 20 тонн яблок», «В Москве раздавили сыры», или «В Оренбуржье уничтожили 60 тонн санкционного картофеля». Кажется, что никого уже и не удивляют ни сами новости, ни такие заголовки, более подходящее сообщениям об уничтожении каких-то террористов. В этом году у России есть все шансы отметить «знаменательную» дату – почти семь лет к ряду в нашей стране под прицелами фотоаппаратов и видеокамер методично уничтожают еду. В преддверии такой даты и на фоне ухудшения экономической ситуации депутаты от ЛПДР подготовили законопроект о запрете уничтожать санкционные продукты. Пока документ находится на рассмотрении правительства, но ситуация, кажется, сдвинулась с мертвой точки. А это хороший повод оглянуться назад и проанализировать, что это все-таки было – варварство или политический ход?

ИСТОРИЯ ВОПРОСА

Хочется надеяться, что уничтожение еды никогда не было самоцелью, а лишь побочным эффектом продуктового эмбарго. Кто-то мог уже и подзабыть, но в 2014 году Россия ввела антисанкции в ответ на западные ограничительные меры после присоединения Крыма. Тогда был запрещен ввоз в Россию мяса, рыбы, молочной продукции, овощей, а также фруктов и орехов, производящихся в странах, которые ввели санкции против России. Для понимания, до введения ограничений в ряде отраслей доля импортных продуктов, например сыров, достигала 30%. Правда, в 2014 году речи об уничтожении еды не шло. Но уже летом 2015 года Владимир Путин внезапно издал указ – ликвидировать врага на подступах, другими словами уничтожать продукты прямо на границе. Почему было принято такое решение? В Кремле это мотивировали увеличением объема контрабанды, наносящей стране экономический ущерб. Звучит не очень убедительно, но другого объяснения власти предоставить не захотели.

Парад продуктового безумия начался практически сразу после президентского указа. Первый звоночек прилетел из Татарстана, где под камерами бульдозером раскатали трех венгерских гусей. Видимо кто-то из местных чиновников решил отличиться рвением в борьбе с заморским злом и на коленке соорудил целый спектакль – со смертным приговором и его исполнением. Бороться с тремя охлажденными тушками отправили 10 человек и спецтехнику. После этой истории инспектор Россельхознадзора даже получил выговор, но не за саму постановку, а лишь за неправильный метод – оказывается, гусей надо было сжечь. Конечно, таких случаев было еще много, но постепенно все переросло в рутину и население привыкло к «геноциду» еды. Впрочем, даже сейчас некоторые случаи вызывают резонанс в обществе. Буквально в самом конце прошлого года население Екатеринбурга возмущалось из-за показухи с уничтожением санкционных сыров и колбас. По последним актуальным данным, за неполные семь лет в России уничтожили почти 40 тысяч тонн продуктов. Это много? Судите сами – по данным Росстата, в год средний россиянин съедает примерно 750 кг продуктов, то есть около 4,5 тонн за шесть лет. Грубо говоря, уничтоженными продуктами можно было бы накормить около 9 тысяч человек – население маленького города или поселка городского типа. Ну, или же распределить их по различным категориям социально незащищенных граждан. А их в нашей стране хватает. Если верить опросам, 40% россиян не хватает денег на еду. Среди них три четверти не могут себе позволить необходимые продукты, а почти 90% отказываются от нужных крупных покупок для дома. Бьет по карману и продовольственная инфляция, которая разогналась до рекордных за 6 лет значений. Из-за этого доля расходов на еду в семейных бюджетах достигла 38,1%, превысив 10-летний рекорд. По данным ЮНИСЕФ, 400 тысяч россиян фактически находятся на грани голода, а 9 млн человек живет в условиях нехватки еды. Вполне естественно, что при такой экономической ситуации население крайне негативно восприняло решение властей уничтожать санкционку. Петиция с требованием отменить президентский указ на сайте change.org набрала боле полумиллиона подписей, но власти ее проигнорировали.

КАКОЙ ЦЕНОЙ?

Надо понимать, что продукты сами себя не уничтожат. Поэтому государству (то есть нам с вами) пришлось заплатить деньги, чтобы утилизировать еду. На портале госзакупок нам удалось обнаружить как минимум 50 тендеров на уничтожение продуктов. В некоторых случаях чиновники, не стесняясь, называют санкционку «биологическими отходами», а уничтожение – типичным для силовиков термином «обезвреживание». Всего на эти цели из бюджета выделили как минимум 30 млн рублей. В документации к тендерам заботливо описали, как происходит самоуничтожение: продукция подвергается механическому дроблению с помощью спецтехники, а затем уничтожается в специальных печах – инсинераторах. В основном этим занимаются таможенные управления или различные надзорные службы. На такое оборудование для уничтожения биологических продуктов, кстати, потратили еще больше денег – как минимум 60 млн рублей. К этому еще надо добавить и другие расходы, для которых не размещали отдельных закупок. Реальных объемов средств, которые выделяются на эти цели, узнать практически невозможно. Об этом говорит и сам автор законопроекта, депутат ЛДПР Ярослав Нилов. «Речь же не только о самих продуктах. Даже на уничтожение еды тратят огромные суммы. Мы неоднократно об этом говорили. Это просто варварский подход. К сожалению, никто не считал, о каких суммах идет речь, но порядок цифр огромен», – говорит парламентарий.

РОСТ ЦЕН ИЗ-ЗА АНТИСАНКЦИЙ

Но помимо ущерба непосредственно от уничтожения еды, антисанкции привели и к куда более серьезной трагедии – быстрому росту цен. Причем не на хамон и пармезан, как пытаются выставить некоторые чиновники, а на самые обычные продукты, которые входят в потребительскую корзину. Российские пенсионеры, ветераны, многодетные семьи, инвалиды и другие нуждающиеся граждане в результате этих санкций пострадали в первую очередь. С горечью об этом рассуждает финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков Павел Медведев. «Антисанкции вообще не надо было вводить, а если уж ввели надо полностью отменить. Ведь они ударили по самым слабым слоям населения. Практически сразу после введения указа подорожали многие продукты, например яблоки. Я лично знаю семью, которая копейка в копейку распределяла свой бюджет. Они меня спрашивают в магазине – а как же так, почему так подорожали яблоки? Понимаете, они не могут яблок купить своим детям, поскольку импортные исчезли, а наши дороже. Я вам скажу, что память хранит главный фактор войны – все всегда голодные. Но этого не понимают сейчас. Человека можно научить тому, что он склонен понять. Дай Бог, чтобы они никогда не понимали что такое голод», – говорит Медведев.

ФОТО: ЕВГЕНИЙ КУРСКОВ/ТАСС

В первый же год после введения эмбарго цены действительно резко выросли, по некоторым продуктам на 40–50%. Ну а за пять лет эмбарго, по данным аналитиков, практически по всем антисанкционным товарным группам потребители в сумме потеряли эквивалент 520 млрд рублей в год. В некоторых группах при этом цены упали, поэтому общий отрицательный результат от антисанкций составил 445 млрд рублей в год, или примерно 3000 рублей на человека в год. Среди негативных факторов также стоит отметить рост объема закупок пальмового масла и сухого молока, но рост цен все-таки является главным результатом антисанкций. Впрочем, некоторые эксперты говорят, что сейчас продэмбарго уже не влияет на цены.

«На данный момент продэмбарго не входит в число факторов, влияющих на удорожание продуктов питания. Сегодня основными драйверами роста цен являются: удорожание сырья, логистики, упаковки, введение обязательной маркировки и рост других издержек производства», – говорит Дмитрий Леонов, зампред правления ассоциации Руспродсоюз. Он также называет главный (вероятно и единственный) положительный эффект от введения санкций – полное импортозамещение по основным продуктам питания.

«Главный положительный эффект от введения санкций – полное импортозамещение по основным продуктам питания: хлебу, крупам, маслу, мясу, яйцу и другим. Более того, по многим товарам Россия стала экспортером продовольствия. Тогда как до санкций доля импортных продуктов превышала треть. Введение продовольственного эмбарго, безусловно, способствовало развитию российского сельского хозяйства и росту производства отечественной продукции», – считает Леонов.

А ЧТО В ЗАКОНОПРОЕКТЕ?

Конечно, запрет на уничтожение продуктов, который предлагают в партии ЛДПР, вряд ли решит все проблемы. Более того, он скорее носит некий моральный смысл – в тяжелое для россиян время отказаться от крайне неприглядного явления. В законопроекте предлагается использовать продукты по прямому назначению после проведения экспертизы на пригодность, поскольку уничтожение еды вызывает серьезное социальное напряжение среди россиян. «Мы и ранее неоднократно предлагали вообще ничего не уничтожать. Мы видим, как показывают все это по телевизору, как они давят еду бульдозерами. Это варварский подход. Проверять продукты куда дешевле, чем уничтожать. Можно отдавать продукты на благотворительность, на соцподдержку, да даже во ФСИН. Давайте использовать еду. Можно также перерабатывать, например, в корм для животных», – говорит депутат.

ФОТО: ТАСС

По словам Нилова, проверять качество этих продуктов в зависимости от их категории могут Роспотребнадзор и Россельхознадзор. Сейчас законопроект находится в правительстве, кабмин должен дать на него отзыв. Но пока не очень понятно, как именно будет организован весь процесс.

«У нас нет конкретного механизма использования изъятых продуктов. Для этого при правительстве будет создан специальный орган, который и разработает правила. Это должен быть единый подход», – говорит депутат.

Отсутствие конкретики беспокоит и экспертов. «У бизнеса и власти нет четкого понимания, как администрировать процесс использования, реализации и переработки таких продуктов. Среди вопросов: кто и как будет определять пригодность изъятых продуктов для питания? Каким образом и куда они будут направляться для дальнейшего использования, и кто будет нести за это ответственность? Успех инициативы зависит от качественной проработки данных вопросов», – считает Дмитрий Леонов.

Законопроект ЛДПР является первой серьезной инициативой в этом направлении. Удивительно, но за семь лет в парламенте никто даже не попытался выступить с подобным предложением. Лишь Роспотербнадзор в 2019 году робко выступил с инициативой законодательно запретить уничтожение пригодных к употреблению продуктов. Но тогда предложение так и осталось на бумаге. Есть ли шансы, что сейчас все будет иначе?

Павел Медведев считает, что нет. «Этот законопроект не пройдет, никогда ничего из того что в ЛДПР предлагали не проходило. Это явно популистское и недостаточное решение. Ну, вот представим, что закон проходит, за него должны проголосовать единороссы. Это получается, что они недосмотрели, ошиблись? Я приветствую такой порыв, но, к сожалению, у него ничего не получится», – говорит Медведев с сожалением.

В ЛДПР действительно любят озвучивать популистские предложения, но в случае с санкционкой документ уже дошел до кабмина. И это точно больше чем просто разговоры. Но обольщаться не стоит, даже если документ утвердят в правительстве, а потом и примут в Госдуме (для этого необходимо одобрение «Единой России»), фактически ситуация никак не изменится. Да, будут сэкономлены десятки миллионов рублей, но главный эффект все-таки нематериален – из повестки, наконец, исчезнут ужасные новости об уничтожении продуктов питания.

Но есть во всей этой истории и повод серьезно задуматься, а как мы вообще относимся к еде? Вспомните, часто ли вы выбрасываете продукты? Загляните в холодильник, много ли там залежавшейся еды, которую можно было бы сохранить и использовать по назначению? В масштабах страны – очень много, даже колоссально много. В 2019 году эксперты Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) подсчитали, что россияне ежегодно выкидывают около 17 млн тонн продуктов на сумму в 1,6 (!) трлн рублей. Это ужасающе огромные финансовые потери, которые невольно поднимают вопрос: а может, стоит начать с себя?