Дневник следователя

Александр КЛИЩЕНКО

13 января 2014 года.

Привет, дневник! Меня зовут Максим, я следователь по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления по N-скому административному округу Главного следственного управления Следственного комитета РФ по г. Москве. Тьфу, блин! Ну и должность у меня. Пока произнесешь, три раза язык сломаешь. Впрочем, дорогой дневник ты и так знаешь, какая у меня должность, как меня зовут, сколько мне лет, и даже в каком году я выкурил свою первую сигарету. Ты ведь мой дневник. Хотя, если ты вдруг забыл, то мне 31, и я работаю следователем вот уже восьмой год. Можно сказать, что я – следователь-динозавр. Говорят, что профессиональная деформация на следствии происходит после трех лет работы. У меня, видимо, деформация уже переросла в мутацию. В своем управлении по округу я самый старый, не считая зама и начальника. Хотя нет, вру, зам моложе меня на год. Чтобы ему икнуть сейчас.

Для чего я начал тебя вести? Сам не знаю. Наверное, меня просто плющит с похмелья. А, может, когда я стану совсем старым и пойму, что для работы следователем у меня уже не хватает ни сил, ни азарта, я не пойду ни в службу безопасности банка, ни в адвокаты, как все остальные бывшие сотрудники, а переквалифицируюсь в писатели. Вот тогда, дорогой дневник, ты мне и поможешь.

Ладно, расскажу, почему у меня похмелье, и буду работать. Вообще-то я пью редко, но вчера был день прокуратуры и не напиться я не мог. День прокуратуры – мой самый любимый праздник. Я в прокуратуре с 2005 года, вначале был помощником следователя, потом дождался должности следователя, а потом прокуратуру в 2007 году разделили на следователей и все остальное. Я остался следователем, но так хорошо, как в той единой и неделимой прокуратуре мне уже не было. Дневник, спроси всех, кто работал следователем раньше, все скажут одно и то же. Хорошо было. Прокурор был всем следователям папой, а стал почему-то отчимом, к которому мой начальник ходит в конце каждого месяца с жалобным видом: «ну, подпиши дело в суд, ну не возвращай на доследование, итак показатели мне все обрушил». У отчима теперь свои показатели, ему надо надзор осуществлять, вот он и строгость проявляет. В нашей конторе я один остался, кто еще в единой прокуратуре начинал, не считая начальника и зама. Ностальгия – великое дело. А неплохо мы вчера, между прочим, отметили. До сих пор мутит. Вначале просто пили с друзьями в прокуратуре города, потом вроде на столе танцевали, потом кабак какой-то, а дальше не помню.

Надо работать. Дел что-то навалили, как в старые добрые времена. Из них два в Мосгорсуд надо направлять. Двойные убийства. Вообще я больше по экономическим специализируюсь, но, когда надо в Мосгорсуд дело направлять, начальник тоже мне отписывает. Я же типа опытный, привык ко всем этим согласованиям и перестановкам запятых в Главке и прокуратуре города, когда тебе городское дело в суд подписывают. Сегодня у меня три допроса, психушку злодею надо назначить, и обвинительное пора уже начинать писать. Мама, роди меня обратно, как я хочу пива.

15 января 2014 года.

Привет, дневник! Вчера ничего не писал. Работы было много. Случился аврал. Новое дело возбудили. Опера задержали бывших спортсменов, которые мужика похитили и требовали выкуп. Дело не у меня в производстве, но пришлось работать всем отделом. Я потерпевшего допрашивал, потом опознания всех злодеев делал, потом одного из злодеев еще допрашивал. Жалко потерпевшего. Держали его где-то в гаражах, палец ему отрезали. Хорошо, что живой остался. Все трясся и плакал. По идее ему сейчас бы лечиться и лечиться, а мы его допрашивать. С другой стороны, куда деваться. У нас люди задержаны, их арестовывать надо. В суд ведь теперь доказательства представляют при избрании меры пресечения. Права человека, все-такое. Я вот тоже за права человека. Но палец-то на хрена было отрезать. Спортсмен, которого я допрашивал, говорит, не отрезали ничего, роковая ошибка. Ну ладно, суд, как говорится, разберется, отрезали или он сам вдруг наполовину сократился.

Сегодня хотя бы спокойный день. Из кабинета, можно сказать, и не выходил. Писал обвинительное. Уже немного осталось. Интересное дело, черт возьми. Старое доброе квартирное мошенничество с участием участкового. Алкоголики-потерпевшие, шесть обвиняемых, поддельные договоры купли-продажи, «левое» судебное решение. Люблю такое. Я вообще уголовные дела расследовать люблю (видимо, я маньяк следствия), но особенно мне нравится, когда вот так вот: вначале ничего не понятно, и потом через бумажки, через экспертизы восстанавливаешь картину, допрашиваешь всех по пять раз, передопрашиваешь, бдительность усыпляешь, а потом бах, и обвинение всей шайке-лейке.

16 января 2014 года.

Дорогой дневник. Сегодня был в суде на продлении срока содержания под стражей. Потерял весь день. Вначале не было доставки, потом оказалось, что я в очереди уже восьмой следователь. Продлили, конечно. У нас обычно суды всех арестовывают и продлевают, когда мы с ходатайствами обращаемся. Но времени уходит на всю эту тягомотину.

Считай, что рабочий день просто так потерял. Еще адвокат сегодня в суде все нервы вымотал. Бывают же нормальные адвокаты, спокойные, адекватные, делают себе и делают свою работу. Этот же весь манерный. Ни одного ходатайства по делу не написал, только ходит горло дерет. Сижу себе спокойно перед залом судебного заседания жду, когда наша очередь подойдет, ем бутерброды. Я всегда ем бутерброды в обед. Мне их жена на работу дает. А этот ходит и ходит петухом вокруг меня: про 1937-й год зачем-то говорит, про полицейский беспредел. Я уже потом понял, что это он перед родственниками бандита выпендривался, цену себе набивал, он же типа дорогой адвокат. Я ему говорю: «Вы меня отвлекаете от приема пищи, не мельтешите, пожалуйста, перед глазами», а он мне: «Это неуважение к суду, вы едите в том месте, где отправляется правосудие». Не знаю, что и где отправляется, а я просто с самого утра есть хотел. Позавтракать не успевал, на работу опаздывал.

Работы у меня много. Короче, разозлил он меня. Доел я бутерброд, подошел к жене обвиняемого и сказал, чтобы она попросила адвоката хотя бы одно ходатайство по делу написать, а не заниматься демагогией и следить за культурой питания следователей, которые и так голодные и злые. Неправильно я, конечно, сделал, но с другой стороны пусть на других упражняется в пускании пыли в глаза. Я таких адвокатов много повидал, а некоторым даже обвинения предъявлял. Мошенничают много в отношении своих же клиентов, вот и предъявляем им обвинения. Хотя и порядочные среди них есть. С одним даже дружу.

17 января 2014 года.

Сегодня весь день был в Бутырке. Это ужас. Приехал к 7 утра и был в очереди на проход в следственный кабинет 28-м. В итоге, чтобы ознакомить злодея с двумя заключениями экспертиз я потратил целый день. Зашел в следственный кабинет что-то около 16 часов. Тюрем у нас мало, а людей под стражей много. Либерализация уголовно-исполнительной системы налицо, блин.

Я иногда думаю, зачем столько у нас арестовывают. Ну ладно, по нашим комитетским делам, когда убийцы, педофилы или похитители, но ведь реально же часто по всякой мелочевке закрывают. Хотя пусть с этим правительство с Госдумой разбираются, у меня своих дел хватает. Я делаю мир чище. Пафосно, конечно, звучит, но вообще я в это верю. Что с меня взять, профессиональная деформация.

18 января 2014 года

Сегодня суббота, выходной день, поэтому пришел на работу к 11. Все следаки и зам тоже на работе. Только начальника нет, у него годовщина свадьбы сегодня, поэтому он завтра будет трудиться. Курт Воннегут бы сказал: такие дела. А я скажу: такие уголовные дела. Я, конечно, не Курт Воннегут, но тоже сегодня много писал. Наконец-то закончил обвинительное. Мне понравилось. Прокурору, надеюсь, тоже, и он его подпишет. Завтра буду отдыхать и на работу не пойду. Хорошо.

20 января 2014 года

Вчера ощутил, что мою работу иногда все-таки ценят. Утром жена послала в магазин за молочкой для мелкого. Конечно же, в воскресенье с утра в молочном отделе меня поджидала очередь. Я встал в самый конец и вдруг продавщица меня подзывает: «Идите я вам без очереди отпущу». Оказывается, это мама мальчика, на которого педофил напал. Я это дело года три назад в суд направлял. Помнит меня. Говорит: «Мы Вам так благодарны». В очереди зашикали, а она им говорит: «Да вы что, это следователь, он моей семье так помог, преступника в суд направил». Короче, очередь стала мне хлопать. Неудобно, конечно. Я отказывался вперед идти, но меня все-таки пропустили. Типа вам надо молоко за вредность давать. Приятно, блин. Хотя обычно никто нам, следователям, спасибо не говорит. Нас не любят ни потерпевшие, ни обвиняемые. Мы ведь вестники горя, с радостными вопросами к нам не обращаются.

23 января 2014 года.

Дорогой дневник! Извини, что несколько дней не писал. Реально ничего особенного не происходило. Дело в суд прокурор пока не подписал. Читает еще. Говорит, что еще дня три будет читать. Ну и пусть читает, там все-таки 20 с лишним томов. Одна текучка какая-то. Хотя как текучка. Сейчас посчитал, что за три дня допросил восемь человек, осмотрел кучу документов, одежду обвиняемого, «обильно запачканную веществом бурого цвета, похожим на кровь», два ножа, три ватных тампона со смывами с места происшествия и даже какой-то волос с одежды потерпевшего. Романтика, блин. На самом деле, не люблю осмотры. Люблю допросы. Творческий процесс. Мне кажется, я хорошо допрашиваю. Вопросы всякие каверзные придумываю, запутываю, паутиной обвиваю. Может, я в прошлой жизни был пауком?

26 января 2014 года.

Поругался сегодня с нашей кадровичкой. Звоню ей и спрашиваю: «когда мне майора уже присвоите?», а она мне мол: «Чем больше вы меня будете отвлекать от работы, тем дольше я буду приказ готовить». Пришлось сказать, что важная работа – это у меня. Наш комитет пока еще называется следственный, а не кадровый и вообще-то кадры должны выполнять вспомогательную функцию для следователей, а не наоборот. В конце концов, я в капитанах уже пятый год. Вначале взыскание было, не снятое, теперь вот кадры тянут. У меня, между прочим, каждая копейка на счету: жена сейчас с ребенком сидит. Пусть там и копеечная доплата за майора будет, но все равно приятно. И вообще, зря я, что ли здесь корячусь. Майора, говорят, когда хоронят, солдатики в воздух стреляют. Хотя, может, это только у военных. Но я тоже хочу, чтобы меня с салютом хоронили, когда я состарюсь и умру. Сыну приятно будет. Он у меня солдатиков любит.

27 января 2014 года

Наконец-то прокурор подписал обвинительное. Сам читал, лично. «Люблю, – говорит, твои дела читать. Обвинения прямо за душу берут». Знает, что его школа. Старая прокурорская. Сам ведь меня, еще молодого следака, формулы обвинения писать учил в 2006-м. Это он не меня, это он себя так хвалит. Но все равно приятно. Хороший мужик, хоть и вредный. Кстати, говорят, что это только в Москве говорят «формула обвинения», а в остальной России «фабула обвинения». Ну, должны же мы, москвичи, хоть в чем-то он всех отличаться. В остальном-то одно и то же у всех: «злодеи», «терпилы», «очняк», и еще обвинительное заключение мы матерным словом иногда называем, но ты и сам это знаешь, дорогой дневник.

05 февраля 2014 года.

Извини, давно не писал. Руки никак не доходили. Зам у нас ушел в отпуск, и я теперь не просто следователь, а еще и и.о. зама. Дела других следователей проверяю, ошибки правлю, закладочки в дела всякие вставляю, где и что исправить. Вообще меня давно во всякие начальники зовут, но не люблю я это дело, другими командовать. Мне бы со своими делами разобраться, а тут еще за другими проверять. Еще и молодежь одна сплошная в конторе, ошибаются много, а начальнику отдувайся. Уж лучше я еще последачу пару лет, а потом в писатели пойду. Буду дома сидеть, курить трубку и детективы писать про русского Шерлока Холмса. Жалко, что у нас двухкомнатная квартира (одна комната наша с женой, другая ребенка) и кабинета своего нет. Ну, ладно, летом на балконе буду романы писать, а зимой на кухне.

Кстати, дали мне майора. Даже почти и не напился. Ну, так, чуть-чуть совсем.

06 февраля 2014 года.

Сегодня дежурю по округу. Буду вместе с медицинским экспертом и криминалистом выезжать на все трупы и осматривать место происшествия. Хотя, надеюсь, что не буду. Зима, холодно. Не люблю осматривать труп зимой на улице. Можно и пальцы на ногах отморозить, если забыл шерстяные носки. Я так один раз чуть не отморозил пару лет назад. В квартире еще туда-сюда. Хотя опять же, смотря какая квартира, и какой труп. Если квартира чистая и труп свежий, нормально. Но, если бомжатник какой-нибудь и труп пару недель там полежал. Бррр, тухлячок. Меня от запаха не тошнит, хотя некоторых, я знаю, выворачивает. Особенно с непривычки. Утешает лишь то, что кто-то должен выполнять и такую работу.

10 февраля 2014 года.

Сегодня было настроение пошалить. Люблю иногда пошалить. Позвонил молодому следаку из соседнего кабинета, представился замом руководителя главка, отчитывал его за то, что по делу срок продлевает, грозил выговором. Он, блин, чуть не описался со страха. Пришлось ему открыться. Чудак. Где он и где зам главка. Это же почти генерал. А зачем почти генералу звонить солдату. Для этого инспекторы всякие есть. Полглавка инспекторов. Мне кажется, что скоро на каждого следователя будет по инспектору. Все контролируют и контролируют: представьте справку по тому делу, информацию по другому делу, копию постановления по третьему. Когда работать-то? Хотя я многих инспекторов знаю, они сами бывшие следаки и особо не зверствуют. Работа у них просто такая, инспекторская. С другой стороны, если у некоторых следаков дела не проверять, они там такого наворочают. Сам видел, когда обязанности зама исполнял.

14 февраля 2014 года.

День всех влюбленных, а также вечер и, по всей видимости, ночь всех влюбленных я встречаю на рабочем месте. Задержали сегодня днем главного пожарного округа на взятке. Работаю. Завтра с арестом в суд. Хорошо, что моя влюбленная половина давно к такому привыкла и уже не ворчит.

15 февраля 2014 года.

Уважаемый дневник, нет, ну ты представляешь, забрали у меня дело по пожарному сегодня утром. В город сказали срочно передавать. Типа там более опытные следователи и вообще надо объективно разобраться, что там к чему. Знаю я этих более опытных, когда-то дела мне подшивали, будучи помощниками следователей. Ну ладно, я не гордый. Пожарным больше, пожарным меньше. Мне это дело не особо и нравилось. Просто слишком. С поличным в кабинете, и разговоры хорошие.

17 февраля 2014 года.

Вчера был выходной. Вместе с женой ходили в гости к семье друга по институту. Начальник управления в банке, свой дом в Подмосковье, «мерседес», все такое, а у меня «хундай акцент» и двушка в хрущевке. Даже немного расстроился. Он всегда двоечником был, а у меня повышенная стипендия. Уволиться что ли? Буду романы писать. Писатели вроде должны много зарабатывать. Хотя нет, я еще последачу. Дело вот интересное наклевывается. Поддельные договоры, печати, участковый. Люблю такое.