ДЯДЯ ВОЛОДЯ

ФОТО: АЛЕКСАНДР КЛИЩЕНКО

Два человека сидели в лобби-баре гостиницы «Украина» и пили чай из красивых фарфоровых чашек. Первый: пожилой, лет 60, одетый в недорогой тёмный костюм, заметно нервничал, и всё время посматривал на часы.

– Серёж, а чего он опаздывает-то так сильно, у меня поезд через четыре часа, – спросил он своего собеседника.

– Дядь Володь, да не волнуйтесь вы, все нормально будет. Звонил он, сейчас подъедет, успокаивал его более молодой собеседник.

Тот, которого называли Серёжей, был одет по последней московской моде, а на столике перед ним небрежно лежали три телефона, которые периодически звонили, от чего дядя Володя всякий раз вздрагивал. Серёже было не больше 25 лет.

– Серёж, я все-таки переживаю. Точно он не кинет? Давно ты его хоть знаешь? – продолжал наводить панику дядя Володя.

– Дядь Володь, да какой там кинет. Это очень серьёзный человек. Я его сам-то всего пару раз видел. Но там уровень выше моего. Он со старшими трётся. Выход на первых лиц напрямую. У них здесь целый этаж в «Украине». Чуть что сразу в администрацию звонит, – успокаивал Серёжа.

– Серёж, ну ты меня пойми. Такие бабки отдавать, непонятно кому. Я человек простой, всю жизнь в колхозе горбатился, не знаю, как тут у вас чего.

– Дядь Володь, был бы непонятно кто, разве бы я тебя к нему привёл. Там уровень, я тебе говорю. Конкретный уровень. Администрация, ФСБ, кремлёвская связь, все дела. Любой вопрос влёт решает. И потом ты же мне родной дядя. Ты же мне, как второй отец, можно сказать.

Дядя Володя заулыбался: – Да. А помнишь, как мы на рыбалку ездили, на карася?

– Помню, дядь Володь.

– А как тебя осы покусали, и я тебя на руках до дома нёс, а ты всё плакал и маму звал?

– Конечно, помню, дядь Володь.

– Молодец, ты, у меня. В Москву уехал из нашей деревни, в люди выбился. Связи у тебя, знакомства всякие.

– Работаем, дядь Володь. На месте не сидим. Москва движение любит. Отдыхать некогда.

– Слушай, Серёг, ну а всё-таки чем он занимается-то, твой Марк? – снова перевёл разговор на волнующую его тему дядя Володя.

– Дядь Володь, да хрен его знает. Я сам толком не в теме. Металлургия какая-то, акции, заводы-пароходы, ну и так по мелочи проекты всякие. Людям вот ещё хорошим помогает.

– Заводы-пароходы. Это нам, колхозникам, непонятно. Ты же знаешь, я всю жизнь в навозе возился. Ладно, лишь бы помог.

– Да поможет, дядь Володь, поможет. Он серьёзный.

– Чего же тогда опаздывает твой серьёзный?

– Деловой, потому что человек. Крутится-вертится, вопросы решает.

– Ой, не нравится мне это. Хотя бы на поезд не опоздать.

– Да не опоздаешь, дядь Володь. Я его попрошу, он тебе машину с мигалкой даст, быстро до вокзала домчишься.

– У него, что и мигалка есть?

– Дядь Володь, у него не только мигалка, ему генералы честь отдают.

– Ой, боязно, всё равно Серёж. Где я, и где генералы эти ваши.

В этот момент к столику упругой походкой подошёл мужчина, лет тридцати пяти. Внешним видом и одеждой он чем-то напоминал Серёжу, но выглядел чуть старше и чуть солиднее.

– Добрый день. Меня зовут Марк Наумович, прошу великодушно извинить за опоздание, был на коллегии, – сказал он, протягивая руку дяде Володе.

– Владимир Фёдорович, – заметно смущаясь, ответил дядя Володя.

Марк Наумович достал из внутреннего кармана пиджака визитницу, извлёк оттуда визитную карточку и дал дяде Володе. На белой визитке золотыми буквами было написано: Френклин Марк Наумович, а чуть ниже имелся номер телефона. Более никакой информации визитная карточка не содержала. Дядя Володя повертел визитку в руках и убрал в карман брюк.

– Ну, здравствуй, дорогой мой, сколько лет, сколько зим, – поздоровался Марк Наумович с Серёжей. Они обнялись.

После того, как Марк Наумович уселся за стол и заказал у официантки, которую он панибратски назвал Ирочкой, чашку самого крепкого американо с молоком, между собеседниками повисла неловкая пауза.

– Слушайте, ну и пробки сегодня в Москве. Я сейчас из Кремля. Набережная стоит намертво. Пришлось водителя отпускать и на своих двоих к вам, – перебил тишину Марк Наумович.

– А что там было в Кремле-то, – заинтересовался дядя Володя.

– Да так, совещание одно, у второго лица. Говорят-говорят, обсуждают. Все думают умные люди, как кризис экономический победить. Никак придумать не могут, – пояснил Марк Наумович.

– А когда он закончится кризис этот, – задал ещё один вопрос дядя Володя.

– Понимаете, многоуважаемый Владимир, извините, отчество не запомнил. Ответ на этот вопрос может дать один ваш тёзка, ну и ещё пара человек в этой стране. Хотя относительно этой пары человек я бы не был столь категоричен. Здесь всё решает первый, – ответил Марк Наумович и многозначительно указал пальцем наверх.

Дядя Володя посмотрел по указанному Марком Наумовичем направлению, но ничего, кроме роскошной позолоченной люстры, вокруг которой почему-то летала большая зелёная муха, не увидел.

– Марк, ну чего, поговори с человеком, помоги вопрос ему решить, – обратился к Марку Наумовичу Сергей.

– Да решим-решим, – чуть устало произнес Марк Наумович и потом продолжил: – у меня сейчас одна тема есть на десять ярдов. Миллиардер Андрей Медведев подогнал. Но тяжело идёт, очень тяжело. Там Измайловские лезут напролом. Никому, кстати, завод в Черногории не нужен? – спросил он.

– Не, я больше по сельскому хозяйству, – смущённо улыбаясь, пояснил дядя Володя.

– По сельскому тоже есть тема, горящая. Земля, хорошая в Краснодарском крае. Вчера только Ткаченко звонил.

– Какой Ткаченко, – не понял дядя Володя.

– Дядь Володь, ну ты как маленький совсем. Ткаченко – это губернатор Краснодарского края, – хохотнул Серёжа.

– А, губернатор. Не я губернатора не знаю. Я вообще телик почти не смотрю. Только когда футбол, ну или формула один, – ещё больше смутился дядя Володя.

Марк Наумович одобрительно улыбнулся: – Формула один – это дело хорошее. Мы вот с партнёрами тоже думаем вложиться. Сейчас ведь у нас в Сочи этап будет. Ну да ладно, что мы всё о делах. Давайте к Вашей проблеме. Только предупреждаю, что если вопрос касается первых лиц, то это не ко мне. Я свой уровень знаю. Мой уровень – это вторая-третья десятка.

Дядя Володя вздохнул: – Я в этих уровнях ничего не понимаю. Мне бы вопрос мой решить. Понимаете, я всю жизнь в колхозе работал. Колхоз у нас в Ярославской области был. А, когда он развалился, то землицу я прикупил, ну и стал я вроде как фермер. Вначале тяжело было, но работал много и потихоньку-потихоньку пошло дело. Ещё земли прикупил, трактор. Коров держу, свиней. Сына выучил. Серёжке вот помог комнату в Москве купить. Но недавно вызвал меня глава района и говорит: Больно ты круто развился, Фёдорыч. Давай-ка половину земли оформляй на моего родственника, а не то обложу проверками. Ну, я вначале заерепенился, послал его по матери, а потом, как начались проверки. И ветеринарный контроль приезжал, и ОБЭП каждый день ездит, и пожарная инспекция. Проходу от них нет. И все мне говорят: помирись ты с главой района, очень он давит на нас. Теперь вот дело какое-то, говорят, заведут. С налогами что-то. Помогите, Марк Наумович. А я уж в долгу не останусь.

Марк Наумович грустно посмотрел на дядю Володю: – Дорогой Владимир, опять забыл отчество. Поймите, глава района – это такая мелочь, не уровень совершенно. Меня партнёры засмеют. Ну ладно там, губернатор был бы, или хотя бы первый зам. Но глава района – это просто позор. Где мы, и где глава района. Дайте ему бабок, и пусть отвалит. Там вопрос-то наверняка копеечный.

– Для кого копеечный, а кому и всю жизнь пришлось на это корячиться, – надул губы Владимир Фёдорович.

– Марк, прошу по-дружески, не горячись. Помоги человеку. Дядя это мой, родной человек, – вмешался в разговор Сергей.

– Ну, ладно-ладно, раз родной, помогу. Близким помогать надо, – смягчился Марк Наумович.

– В принципе, дело несложное. Один звонок губеру, и ваш глава района станет простым колхозником, – продолжил он. А, может, нам вас вице-губернатором сделать?

– Не, вице-губернатором мне не надо, у меня образования такого нет. Вы лучше помогите вопрос с главой решить, чтобы отстал он, а я уж в долгу не останусь. Вы только скажите, сколько денег надо платить, – снова перешёл к конкретике дядя Володя.

– Послушайте. Это не так просто. Здесь надо посчитать экономику вопроса, – сказал Марк Наумович.

– Да, какая там экономика. Скажите, сколько платить и все дела. Я человек простой, мне эти экономики непонятны. Цифру мне назовите, – волнуясь, напирал дядя Володя.

– Ну, хорошо. Допустим, если это один мой звонок, то за беспокойство уважаемого человека потребуется пятерка, – чуть помолчав, ответил Марк Наумович.

Дядя Володя полез в карман за кошельком: – Пять тысяч, что ли? Ну, это мы можем прямо сейчас решить. Марк Наумович презрительно скривил губы: – Каких тысяч, Владимир. Миллионов. Это Москва дорогой мой, здесь такие цифры.

Дядя Володя решительно встал из-за стола: – Э, нет. Каких миллионов. У меня и денег таких нет. А, если бы и были, никогда бы не отдал. Хрен с ним, с главой, пусть дальше проверяет. Не я первый, не я последний. Лучше в тюрьму сяду, чем такие деньги платить. Пусть сажает. Мне терять нечего.

Марк Наумович тоже встал: – Ну что же, господа. Моё дело предложить, ваше дело отказаться. Я побежал. Дела-дела. За кофе, надеюсь, заплатите?

– Конечно, заплатим, – ответил Сергей.

Марк Наумович попрощался и своей упругой походкой ушёл по направлению к выходу.

– Зря ты так, дядь Володь. Серьёзный ведь мужик, мог помочь, – сказал Сергей.

– Да ну его к лешему. Совсем, что ли, сдурел он. Пять миллионов. Были бы такие деньжищи, всё равно бы не дал. Не понравился он мне. Противный какой-то, скользкий. Глаза бегают. Серьёзный. Какой он серьёзный? Так, фуфло. Где работает, что делает, какую, кому пользу приносит? Ходит, только кофе пьёт, рассуждает чего-то, – презрительно отозвался о Марке Наумовиче дядя Володя.

Они помолчали. Каждый думал о своём.

– Ладно, Серёжка, поеду я. Поезд скоро. Буду сам со своими делами разбираться. Авось не посадят, – сказал дядя Володя.

– Хорошо, дядь Володь. Звони, если надумаешь всё-таки. Думаю, можно ему немного цену сбить.

– Да ну его начисто. Ни копейки такому жуку не дам. Лучше свиньям скормить или в навозе закопать, и то полезнее.

Через час дядя Володя был уже на площади Ярославского вокзала. До поезда оставалось ещё минут пятьдесят, а потому он бесцельно смотрел по сторонам. Внезапно он заметил знакомую фигуру, стоявшую в длинной очереди в билетную кассу пригородных поездов. Марк Наумович.

Дядя Володя незаметно подошел поближе. Марк Наумович одной рукой прижимал к уху телефон, а другой жадно запихивал в рот уже обкусанный им большой кусок лаваша в прозрачном полиэтиленовом пакете. Жуя свой лаваш, он громко кричал в трубку: – Да, мама. Еду, мама. Билет покупаю. Нет, гороховый суп не буду. Я в Москве в ресторане пообедал. Да, дел много. Нет, денег не заработал пока. Хорошо, капусту куплю.

Марк Наумович положил трубку. Подошла его очередь в кассу.

– Девушка, студенческий до Красноармейска, – сказал он и показал кассирше какую-то корочку.

Дядя Володя отошёл в сторону и смачно плюнул на асфальт. Какой-то опустившегося вида бродяга, тащивший за собой большой дорожный чемодан на колёсах, на котором было написано Louis Vuitton, ходил по площади и собирал пустые пивные бутылки. Дядя Володя посмотрел на часы: до отправления поезда оставалось 15 минут. Можно было ехать назад в деревню. Москва дяде Володе не понравилась.