И не было лучше брата

Спорный дом на Дмитровском шоссе в Москве
Хроника борьбы

Семейная ссора или рейдерский захват?

В бакинских кварталах не принято выносить домашние конфликты за пределы двора. Тем поразительнее выглядит письмо, написанное с горечью и сожалением 87-летним Юсифом Бехбуд оглы Дамировым в адрес Генерального прокурора. Пишет бакинец, но конфликт между его сыновьями Назимом и Ризваном произошёл в России, поэтому старец обращается к прокурору не Азербайджана, а Российской Федерации. Может быть, причина ещё и в том, что спор между братьями идёт не за старые матрасы, а за вполне прибыльный бизнес.

На выручку старшему
История конфликта, описанная старшим Дамировым, такова. В конце 2005 года против Назима Дамирова было заведено уголовное дело, вызванное борьбой с тогдашней химкинской администрацией. Зная её силу, а также привлекательность рискующего остаться без присмотра бизнеса, Назим Юсифович опасался полного раздербанивания своих компаний. Для противодействия он вызвал с Украины Ризвана Юсиф оглы и попросил того приглядеть за бизнесом, пока старший брат будет бороться, сидя под стражей, с наветами. «Совершенно секретно» в те годы неоднократно писала о борьбе Назима Дамирова, которая завершилась тем, что Верховный суд России постановил освободить его. Однако ему пришлось больше года провести в следственном изоляторе, прежде чем он получил возможность вернуться к делам. И выяснил, что Ризван Юсиф оглы Дамирли (младший брат выбрал бытующую в Азербайджане форму написания отчества и фамилии) каким-то образом аккумулировал у себя 96 процентов акций ЗАО «Принтсервис» – фирмы, составляющей основу бизнеса. Произошло это в начале 2006 года без согласования с владельцем-сидельцем.
Младший брат объяснил старшему, что попросил прежних держателей акций – физических лиц, сотрудников Назима Дамирова и генерального директора ХК «Принт» Е.А. Порожнякова как представителя юридического лица, также владевшего акциями, переписать пакеты на него (а Назим Дамиров доверял этим своим многолетним сотрудникам и передал им акции, на самом деле принадлежавшие ему). Ризван сказал, что делает это по поручению старшего брата (который, выйдя из тюрьмы, узнал об этом с удивлением). Так Дамирли получил 78 процентов акций «Принтсервиса», не заплатив за них ни копейки, но получив некие расписки о том, что произошла продажа и деньги за акции выплачены.
Но откуда взялись 96 процентов? В том же 2006 году принадлежащий Назиму Дамирову «Принтбанк», который владел примерно 18-процентным пакетом акций  «Принтсервиса», продал эти акции ООО «Дилерский центр «M&S». Дамирли собирался приобрести и этот пакет, даже подписал с дилерским центром договор, но потом пошёл другим путём. Ризван Дамирли сменил директора ЗАО «Принтсервис», и в то время, когда директором был Михаил Валецкий, в реестре акционеров «Принтсервиса» безо всякого документального подтверждения была внесена запись, что акции перешли от «Принтбанка» прямо к Дамирли, а не к «Дилерскому центру «M&S» – и вся недолга. Последний же, заплатив реальные деньги, акций не получил, хотя отчитывался за них перед федеральными службами.
Итак, Назим Дамиров выяснил, что у него остались лишь 4 процента акций фирмы, которая была основой его бизнеса. За год с небольшим вынужденного отсутствия «капитана» у руля «юнга», который был призван ему помочь, освободил старшего от львиной доли его собственности. Старшему это не понравилось, и он потребовал вернуть причитающееся ему. Младший клятвенно обещал и объяснял свои действия тем, что радел за дело и боялся, как бы кто-либо из недоброжелателей в отсутствие хозяина не вздумал реально присвоить «пакетик».

Отцовский наказ
Ладно коли так. Но когда же всё вернётся в исходное положение? Ризван ответ на этот вопрос начал издалека: на оплату труда адвокатов, доказавших невиновность Назима Дамирова, он потратил 23 тысячи долларов, кроме того, вынужденный находиться в Москве, в отрыве от собственного бизнеса на Украине, он тем самым понёс значительные убытки. В общем, теперь старший брат должен ему 2 миллиона долларов, чтобы развернуть к процветанию украинский бизнес младшего. И намекнул, что иначе тот никак не получит злополучные акции.
Серьёзное дело, касающееся семьи, принято обсуждать с главой рода. Юсиф Бехбуд оглы Дамиров такой выход из неприятной ситуации одобрил, Назим Дамиров перевёл на банковский счёт Ризвана Дамирли 2 миллиона долларов, но акции до поры остались у младшего брата. Поскольку глава рода рассудил, сглаживая намечавшийся конфликт, чтобы никто из братьев не получил преимущества перед другим, решили акции передать Мураду Дамирову – сыну Назима. Однако тот к моменту семейного совета только начинал учёбу в университете и был несовершеннолетним, поэтому передачу ценных бумаг отложили. Впрочем, не всегда самое справедливое решение оказывается самым мудрым...
В конце 2010 года, когда Мурад Назимович созрел для семейного бизнеса, встал вопрос об исполнении данных три года назад обязательств. Ризван Дамирли не возражал, но конкретные действия оттягивал. В начале 2011 года юристы Назима Дамирова подготовили документы, в том числе и его отказ от преимущественного права выкупа акций, младший брат выразил готовность подписать договор о передаче акций своему племяннику. Но накануне подписания Ризван Дамирли растворился в московском воздухе, на подписание не явился, договорённости зависли.
А вскоре неожиданно выяснилось и то, что стояло за вроде бы простой нестыковкой. Оказывается, вместо подписания договора Ризван Дамирли вместе со своим секретарём изготовил протокол внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «Принтсервис». И назначил на этом собрании нового гендиректора вместо А.С. Зинчева. Угадайте, кого? Р.Ю. Дамирли – то есть себя. Следующей хитростью стало то, что новый гендиректор и шага не сделал в офис «Принтсервиса», тем самым парализовав его работу. Без его подписи нельзя было завершать договорённости с контрагентами, платить за коммуналку и даже выдавать зарплату более чем полусотне сотрудников.
Назим Дамиров поручил своим юристам найти пути решения этого казуса. Одна из них, Мария Карцева, обратилась с заявлением о хищении акций в УВД по Северному административному округу города Москвы. А второй юрист, Рената Евстигнеева, предлагала решить дело полюбовно, каким-то образом уговорить Ризвана Дамирли. И стратегия Евстигнеевой поначалу показалась победной: она летала на Украину, выслала оттуда запечатанный конверт с новым договором купли-продажи акций и передаточными распоряжениями к договору. По её настоянию конверт был вскрыт в присутствии специальной комиссии, которая документы приняла и описала. На них стояла роспись Ризвана Дамирли, напротив его подписей поставил свою Мурад Дамиров.
После чего право собственности на 96 процентов акций ЗАО «Принтсервис» наконец-то перешло к Мураду Дамирову. Рената Евстигнеева стала единолично заведовать всеми юридическими вопросами в компаниях, принадлежащих Назиму Дамирову и его сыну. И самый старший в семье, Юсиф Бехбуд оглы Дамиров, мог быть доволен: состоялось вроде бы примирение его сыновей, как он и наказывал.

Те же и полиция
Но полиция, к которой апеллировала  Мария Карцева, всё же отреагировала. Только не та, куда она обращалась, и по противоположному поводу. Весной 2011 года сотрудники ГУ МВД по Центральному федеральному округу Д.В. Добродеев и Г.А. Глазков вызвали Мурада Дамирова в качестве подозреваемого в «хищении у Дамирли Р.Ю.» акций ЗАО «Принтсервис». На опросе сотрудники полиции объяснили ему его положение: «Ты взял чужое. Если не хочешь за решётку на 7–8 лет, то в течение трёх дней верни дяде акции». На удивлённый вопрос «почему?» последовал ответ: «Подписи дяди Ризвана Дамирли на документах о продаже акций племяннику поддельные!»
В письме на имя заместителя Генпрокурора России В.В. Малиновского, которое подписано гендиректором «Принтсервиса» Анатолием Зинчевым, сделана попытка объяснить такой неожиданный поворот событий. Якобы Ризван Дамирли в кругу знакомых утверждал, что «в скором времени станет единоличным собственником ЗАО «Принтсервис» и ОАО «Принтбанк». В этом ему помогает некий друг молодости из Питера. Последний имеет существенное влияние на выходцев из Питера в руководстве ГУ МВД России по ЦФО в лице некоего Андрея Мелешко». Думается, это утверждение проверять на достоверность надо не редакции, а правоохранительным органам. Профессионалам.
По всей видимости, профессионалы своего рода стояли за спиной Ризвана Дамирли, когда он готовил своё возвращение к акциям. Они постарались «залегендировать» право собственности младшего из братьев на бизнес старшего, для этого на своём сайте Ризван Дамирли рассказывает, как ещё в конце 1990 года участвовал в создании «Принтбанка». Хотя старейшие сотрудники всех компаний холдинга уверяют, что впервые увидели Ризвана в 2005 году.
А молодые сотрудники увидели, как в ресторан «Баку» на Кутузовском проспекте в Москве стали захаживать вооружённые люди в штатском, искали Мурада Дамирова, который управляет этой частью семейного бизнеса. Запугивание, давление, желание во внесудебном порядке захватить акции?
Неформальные действия успеха не принесли, перешли к формальным. Год назад, в сентябре 2011-го, следователем ГСУ при ГУ МВД по Москве А.Ю. Ермолаевым на основании проверки, проведённой Д.В. Добродеевым и Г.А. Глазковым, было заведено уголовное дело по «факту хищения акций ЗАО «Принтсервис» у Дамирли Р.Ю.», а в ноябре во всех компаниях, принадлежащих семье Дамировых, прошли обыски. В их ходе были изъяты практически все документы по сделкам с акциями «Принтсервиса» с момента основания фирмы, а также реестр акционеров и, можно сказать, навалом, без пересчёта, – «многочисленные документы в папках». А в конце ноября была задержана (всё теми же Добродеевым и Глазковым) и позднее арестована Рената Евстигнеева. Её стратегия оказалась ошибочной?

Конвертируемые подписи
В чём же обвиняют Евстигнееву и чем объясняют уголовное дело доброжелатели Ризвана Дамирли? По их мнению, его подписи на документах в конверте, вскрытом в присутствии комиссии, были поддельными. И подделала их близкая подруга Евстигнеевой Ольга Мокеева, проживавшая с ней в одной квартире. При этом Евстигнеева не была осведомлена о содержании конверта, который возила в Киев, но почему-то знала, что подписи Ризвана Дамирли в договоре купли-продажи и передаточных распоряжениях были фальсифицированы.
То есть, если отбросить несуразицу «здесь знаю, а здесь не знаю», получается, что Евстигнеева возила в Киев уже подписанные кем-то документы, чтобы отправить их оттуда будто бы свежеподписанными Дамирли. Мол, таким образом и было осуществлено хищение. Мол, акции Дамирли купил у сотрудников фирмы своего старшего брата, покупку оформил как положено, а брат потом организовал (в пользу своего сына Мурада) хищение акций у Ризвана.
Ольга Мокеева неожиданно для себя стала соучастницей дела, многих фигурантов которого в глаза не видела. Когда задержали Ренату Евстигнееву, то ей позвонили и попросили привезти подруге тёплые вещи. Мокеева приехала в ГСУ при ГУ МВД по Москве, а там неразлучные Добродеев и Глазков и неожиданно примкнувшая к ним Евстигнеева стали предлагать Ольге дать показания на Назима и Мурада Дамировых. Мокеева отказалась свидетельствовать против людей, которых знала лишь заочно. А потом, для подтверждения своей непричастности, настояла на официальном допросе в качестве свидетеля и сдала образцы своей подписи на экспертизу.
В результате, хотя по версии следствия в конверте оказались подписи Дамирли, сделанные рукой Мокеевой, она проходит по делу свидетельницей. А обвинения сначала были предъявлены лишь Ренате Евстигнеевой и гендиректору «Принтсервиса» Анатолию Зинчеву, потом следователь московского следственного управления А.Ю. Ермолаев включил в число обвиняемых и Назима Дамирова с сыном, а Евстигнееву посадил под домашний арест.
Прежде всего, хочется думать, что в такой запутанной истории вернее прислушаться к голосу самого авторитетного в семье – отца. А он однозначно стал на сторону старшего сына и поддерживает его версию событий. Если уж в жизни Юсифа Бехбуд оглы сложилась такая тяжёлая ситуация, когда ему приходится выбирать между двумя сыновьями, его выбору стоит верить.
Вторая внеюридическая мысль со стороны: так ли уж хорошо выглядит младший брат, который во время несправедливой отсидки старшего брата прибирает к рукам его  бизнес, к созданию которого не имел отношения? Во внутрисемейном конфликте, если смотреть с позиции нравственности, всегда виновата атакующая сторона, об этом почти сорок лет назад писал замечательный бакинский писатель Максуд Ибрагимбеков, старший брат известного сценариста Рустама Ибрагимбекова. Повесть Ибрагимбекова-старшего называлась «И не было лучше брата». Этой позиции есть и юридическое подкрепление: в распоряжении редакции имеются документы, подтверждающие основание и работу «Принтсервиса» и «Принтбанка» безо всякого вмешательства Ризвана Дамирли.
Слабость же противоположной позиции видна в чисто юридических мелочах. Например, в документах о передаче акций из рук доверенных сотрудников Дамирова в руки его брата Дамирли – путаница в датах, которая позволяет думать, что подписаны они второпях и никаких денег они от младшего не получали. Недаром их (Л.И. Багаутдинову, М.П. Лисеву, О.Я. Прияжкину, Г.Н. Соханенко, Г.Н. Каланчу) целый год не вызывают на допрос, хотя адвокаты Дамирова об этом просили сразу и, более того, следователь А.Ю. Ермолаев эти требования вроде бы удовлетворил. Кроме того, он истребовал материалы проверки, проведённой по заявлению Марии Карцевой (тот самый бдительный юрист компаний Дамирова, которая выбрала отличную от Евстигнеевой стратегию!), и приобщил их к материалам дела. Но никакого решения по заявлению Карцевой не было принято: если бы по нему возбудили уголовное дело – нынешние подозреваемые и потерпевшие могут поменяться местами.

Дом родной
Уголовное дело, затеянное против брата, Ризван Дамирли сопровождает делом арбитражным. В исковом заявлении он указал, что является собственником 96 процентов акций «Принтсервиса», но всё никак не может вступить во владение ими. Дамирли хотел представить в Арбитражном суде Москвы Ренату Евстигнееву свидетелем с его стороны. Но, во-первых, она находится под домашним арестом, во-вторых, суд отказался её заслушать, однако на следующее заседание она всё-таки явилась, сопровождаемая (в-третьих!) всё теми же Добродеевым и Глазковым. При этом её появление в Арбитражном суде они объяснили требованием (!) суда.
В суде Мурад Дамиров не смог предъявить необходимые доказательства своего законного владения акциями, поскольку передаточные распоряжения по ним были предусмотрительно изъяты в ходе обысков, в результате суд постановил изъять акции у Дамирова и передать их Дамирли. Но совсем недавно Федеральный арбитражный суд Московского округа приостановил исполнение этого решения.
Наряду с бумажной работой младший брат не чуждается и простой физической. Например, ссылаясь на решение арбитражного суда, попытался силой захватить здание на Дмитровском шоссе, 60 – один из активов «Принтсервиса». Хотя решение ещё не было исполнено, документов он не получил, Дамирли объявил себя главным акционером «Принтсервиса». На этом основании назначил на должность гендиректора компании Антона Саенко, а уже тот в выходной день 28 июля 2012 года вместе с группой сопровождающих в чёрной форме, но без опознавательных знаков ворвался на территорию, которую занимают компании Дамирова.
Классическая триада рейдерства: уголовное дело, арбитраж и силовой захват. Но не получилось: юристы Дамировых вызвали полицию, потребовали документ об исполнении судебного решения, а полиция стала выяснять, кого же представляют люди в чёрном. Саенко вместе с бригадой пришлось покинуть помещение.
Интересно, что попытку захвата предваряло идеологическое обеспечение. На своём сайте Дамирли в подробной автобиографии рассказал, как его издательство «Олимп» получило от «Туркменкниги» в оплату бартером партию аккумуляторных батарей стоимостью в 350 тысяч долларов, аккумуляторы также бартером были превращены в стройматериалы, из них и был создан дом на Дмитровском шоссе. Сказка, да и только. Потому что все документы, касающиеся строительства офисного центра, где расположились компании Дамирова, свидетельствуют о совсем другой истории, к ней Дамирли отношения не имеет. К тому же 350 тысяч «зелёных» – капля рядом с реальными затратами при строительстве такого большого здания, из которого Дамирли пытается изгнать родного брата и племянника.

На кого жалуетесь?
Видя тесное сотрудничество Дамирли с оперативниками Добродеевым и Глазковым, а также со следователем Ермолаевым, защита Дамирова подготовила обращение с жалобой в прокуратуру Москвы. Обращение произвело странный эффект: уголовное дело №664961 ещё до прокурорской проверки было передано от следователей московского управления в следственную часть ГУ МВД России по ЦФО, за действиями которой московская прокуратура надзирать не уполномочена.
Так сказать, вывели из-под удара. И направили дело именно в то Главное управление, на которое жаловались заявители. По этому поводу Юсиф Бехбуд оглы Дамиров написал новое письмо Генеральному прокурору Юрию Чайке, в котором ещё раз указывает на имеющийся, по его мнению, сговор представителей правоохранительных органов с теми, кто хочет захватить собственность его старшего сына.
Новое следствие продолжает странные шаги следователя Ермолаева: новый следователь А.В. Захаров тоже никак не хотел допрашивать свидетелей, тех пятерых доверенных сотрудников Дамирова, которые владели акциями «Принтсервиса», пока их патрон был под стражей. Но когда он узнал, что трое из них проявляют инициативу сами и написали письма по инстанции, Захаров решил произвести… обыски в квартирах других двух свидетелей – Каланчи и Прияжкиной. Обе уже давно не работают в компаниях Дамирова, очевидно, поэтому силовики решили, что на пожилых людей можно надавить. В этот же день, 30 августа, обыски прошли в «Принтсервисе», «Принтбанке» и дома у Мокеевой – с помощью всё тех же Добродеева и Глазкова. Ольга Мокеева была после операции, неважно себя чувствовала, просилась к врачу, но Захаров велел доставить её в следственный отдел, где допрашивал с 11 до 20 часов. Что это, если не давление?
По этому поводу редакция попыталась получить комментарий у Андрея Владимировича Захарова, он ответил, что с прессой общаться уполномочена только Наталья Ивановна Агафьева, полковник юстиции, начальник следственной части ГУ МВД России по Центральному федеральному округу. Мы надеемся, что ей найдётся, о чём спросить своего подчинённого. Пока же и у нас больше вопросов, чем ответов. И главный из них: почему показания одного из семьи Дамировых весят больше, чем показания трёх других членов семьи? Может быть, это особенность следствия?