ЛЮДИ УЛИЦЫ

В начале ноября появилась информация о закрытии в Москве здравпункта для бездомных – ​единственного врачебного комплекса, где помощь предоставляется любому и без предъявления паспорта и страхового полиса. Эта новость вызвала взрыв общественного возмущения – ​и чиновники изменили решение. Закрывать учреждение не будут, только переведут в структуру Центра социальной адаптации в Люблино. Но эта ситуация в очередной раз показала отсутствие взвешенной и продуманной государственной политики в вопросе реабилитации и социализации бомжей, алкоголиков и наркоманов. В итоге в России возникает специфический рынок коммерческих услуг: сегодня в стране можно открыть частный центр и начать «социализировать» больных людей любым, самым диким способом. Приковать к батарее наручниками, избить до потери сознания или даже закопать на несколько минут человека в могилу – ​вот лишь несколько из применяемых там методов «реабилитации».

Многие уверены, что социальные службы делают для бездомных, наркоманов и алкоголиков максимум возможного: проблема – ​в их собственном нежелании менять образ жизни. Но на самом деле, «люди улицы» находятся в тяжелейшем положении. Бездомному может быть отказано в ночлеге как по медицинским показаниям – ​если будут обнаружены признаки туберкулёза и кожно-венерологических заболеваний, так и по причине алкогольного опьянения. Распорядок работы большинства ночлежек – ​с 8 вечера до 8, а в ряде случаев и до 6 утра. Жаловаться на условия содержания – ​пищу, медицинскую помощь, отношение персонала – ​опасно, поскольку можно попасть в опалу. На одной из страниц в соцсетях бывшие бомжи рассказывают о «тюремном порядке» ночлежек: «критиковать нельзя – ​могут потом не пустить», «персонал – ​циничен, всякий из администрации старается унизить, а то и вовсе растоптать, уничтожить достоинство».

Бизнес на бездомных

Николай Сидельников – ​обитатель социальной гостиницы Новосибирска – ​был выброшен на улицу за то, что правдиво рассказал журналистам о быте приюта. Что живут люди в «клетушках»: на десяти квадратах комнаты – ​восемь коек в два яруса, на 70 обитателей гостиницы – ​один унитаз. При этом каждый месяц половину своей пенсии – ​3000 рублей – ​Николай отдавал на нужды приюта. Постояльцы, трудоустроенные руководством в управляющие компании и на автозаправки, переводили в счёт гостиницы весь заработок, оставляя на личные нужды по тысяче рублей.

В 2012 году прокуратура провела проверку гостиницы, в результате которой выяснилось – ​в приюте был принят свое образный кодекс поведения: постояльцам было запрещено иметь при себе деньги, драгоценности, сотовые телефоны, без разрешения дарить и обменивать личные вещи, вступать в интимные внебрачные отношения, выходить за территорию без разрешения, хранить и принимать медицинские препараты без согласования с администрацией. После протеста прокуратуры гостиница «Линия жизни» отменила директивы. Тем не менее гостиница продолжает работать, разгромные статьи в газетах вышли, а вот Николай Сидельников после своего интервью живёт на
вокзале…

Приюты и центры для бездомных -​ практически закрытые для общества учреждения. Где-то люди действительно служат по зову сердца, стараясь уменьшить боль и страдания обездоленных, но есть и «учреждения», где персонал просто «отрабатывает зарплату» – ​там постояльцы вынуждены терпеть жестокость и цинизм. С людьми не церемонятся ни охранники, ни полиция, ни врачи скорой. Директор МУП Георгиевского района Ставрополья несколько лет держал в рабстве 13 бездомных, которые бесплатно работали на фермерских хозяйствах края, при этом за попытку бегства люди наказывались побоями и «заточением» в металлическом контейнере.

В 2008 году в Самаре торжественно открыли первую социальную гостиницу для бездомных, администрация города и депутаты с гордостью демонстрировали полностью отремонтированное здание, рассчитанное на одновременное пребывание 20 человек. В уютном помещении – ​мужская и женская комнаты с новой мебелью и чистым постельным бельем, душевая и столовая, кабинет врача. Единственное место в городе, куда может обратиться человек, не имеющий крыши над головой, денег и документов. Однако в 2014 году разразился скандал – ​в администрацию поступила информация о том, что руководство гостиницы наживается на постояльцах.

Прокурорская проверка выявила ряд грубейших нарушений закона. В документах обнаружились 15 несуществующих работников, которым в качестве заработной платы было выплачено 660 тысяч рублей. Договоры на оказание услуг по организации питания заключались без проведения конкурсных процедур в нарушение федерального закона, а стоимость блюд рациона была завышена вдвое. Предоставлялись фиктивные данные о количестве проживающих, числе дней пребывания и объёме выданного питания

Андрей, волонтёр, объясняет, что практика скрытой наживы на бездомных не редкость: «Там деньги пилить можно. Допустим, государство выделяет деньги на килограмм мяса. По ведомостям всё проходит как килограмм, но приютам и социальным гостиницам на столы попадает половина. Остальное съедают или продают. Собранные деньги и вещи зачастую просто уходят в неизвестном направлении, потом всплывают где-то на рынках и в секонд-хендах. То есть смысл везде одинаковый – ​«гуманитарка» практически не отслеживается, и её можно продать, можно отпилить кусок чего-то и таким образом заработать. Небольшой процент таких мошенников, но они есть».

Живыми в могилу

Вениамин Деменко, бывший «реабилитант», согласился рассказать о жизни в реабилитационном центре для наркоманов и алкоголиков «Преображение России». Появившийся в 2001 году центр для наркозависимых в Кемерове быстро превратился в крупнейшую сеть в стране – ​около 400 приютов, принимающих на бесплатную реабилитацию обитателей «социального дна» – ​наркозависимых и алкоголиков. Первые месяцы в «Преображении России», говорит Вениамин, «выздоравливающему жизненно необходимы – ​изоляция от общества и изнурительный физический труд. Это не оставляет сил на «дурь». Объявления «трезвые грузчики» или «трезвые чернорабочие», расклеенные по всей стране от Калининграда до Камчатки, – ​это и была финансовая основа центра. «Реабилитанты» работали грузчиками, уборщиками, обмывали покойников и копали могилы. Лидер каждого приюта решал, дать ребятам выходные или эксплуатировать 7 дней в неделю по 12 часов, забирать в бюджет центра проценты от заработка каждого или всё до копейки. Ведь «наверх», в головной офис сети, каждый центр был обязан отчислять 30-процентный налог. Хоть этот налог был неофициальным, но носил некоторую прогрессивную функцию – ​развития организации».

Где-то условия жизни были приемлемы, а где-то с людьми обращались как со скотом. В одном центре были в обязательном порядке медосмотр и сдача анализов в ближайшей поликлинике, в другом можно было рассчитывать только на еду и ночлег. За провинности – ​наказания в духе зоны. «Слышал, где-то на провинившегося просто помочились, – ​вспоминает Вениамин. – ​Укравшего 15 тысяч парня переодели в женскую одежду, накрасили и надругались. В Ленинградской области руководитель центра пьяного «реабилитанта» вообще убил – ​запинал ногами».

8 июня 2011 года постановлением Верховного Суда России общероссийская общественная организация «Преображение России» была ликвидирована в связи с нарушением закона «Об общественных объединениях». Лидера фонда Андрея Чарушникова осудили на девять лет лишения свободы колонии строгого режима. Однако организация продолжает работать под новыми названиями, такими, например, как «Путь преодоления».

Читатели страницы в Интернете «Путь преодоления – ​мы против», подтверждают ужасы «реабилитации» в нескольких центрах: «Со мной спал человек, который только вчера пришёл, жил он до этого в подвале. Однажды во время отбоя мой сосед пожаловался на то, что у него при кашле идёт кровь, он предположил, что «тубик» (открытая форма туберкулёза. – ​Прим. ред.), но это никого не насторожило». «Некоторые травмированные были, кто поломанный, кто порезанный. Так как к медицинской помощи там не прибегают, они пытались лечиться сами – ​йодом и зеленкой. Благо, хоть они были, потому что недорогие. Лечением сложно назвать… Вот от них воняло! Гной ручьём! Они загнивали наживую»! «Зимой парни болели, но им не разрешали болеть – ​типа нечего валяться, а отправляли на работу. Дошло до того, что они ночами кровью плевали на пол (спали, кстати, на полу, потому что в доме койко-мест мало), а девочки утром отмывали. Один на ухо оглох». «Руководители этих центров – ​сами-то кто они? Наркоты, алкаши – ​валялись по подворотням, воровали, с одного шприца кололись, унижались».

Вениамин Деменко объясняет, что лидер фонда «Преображение России» Чарушников, как и некоторые другие руководители, не прошли испытания властью и деньгами, хотя сама идея благотворительной реабилитации изначально была правильной. «Центр спас десятки тысяч жизней, но искренне жаль тех, кто пострадал, казалось бы, от благой идеи, извращённой некоторыми «руководителями»». Дискредитировали себя, на мой взгляд, и многие другие структуры, например, фонд «Нарконон», обвинённый в связи с сектой сайентологов, где, по сути, меняли зависимость от наркотиков на религиозную. Или клуб «Исцеление» в Челябинской области, где пациентов «лечили» своеобразными методами. В Краснокамский реабилитационный центр «Дельфин» привозили людей, страдающих алкогольной зависимостью, и насильно удерживали месяцами против их воли. Приют «Новое поколение» попал ​в поле зрения правоохранительных органов после того, как в скорую стали поступать сообщения о наркоманах, которые пытались сбежать из заточения»

Дошёл до Конституционного суда

«Я сам побывал на том дне, откуда людей вытаскиваю, – ​говорит Юрий Потапенко, бывший заключённый, который уже 16 лет занимается реабилитацией бездомных, отсидевших и алкоголиков. – ​В наш центр со всей России приезжают, потому что мы никому не отказываем в помощи». В 1993 году Юрий Потапенко вышел на свободу в статусе бомжа: родители умерли, квартира перешла в фонд государства. На электричках несколько лет мотался по всей стране в поисках лучшей жизни, но на постоянную работу нигде не брали, жить приходилось и под открытым небом, и на вокзалах, и в приютах. Рассказывает, что в ночлежках было всякое: «Каталажки эти – ​бардак, а бездомный там не человек».

Обосновался Юрий Потапенко в Екатеринбурге – ​там и организовал в 1999 году центр помощи. С требованием выдать пас-
порт он тогда дошёл до Конституционного суда. В 2010 году Потапенко добился того, что в регионе заработало постановление о временной регистрации по месту пребывания для бездомных – ​его подопечные свободно ходят по городу, устраиваются на работу, получают медицинскую помощь. «Госсистема с её бюрократией и формализмом пока раскачается, пока разгонится, а человеку сегодня нужно есть, иметь крышу над головой, работать, – ​объясняет Юрий Потапенко. – ​Иначе что он сделает? Пойдёт воровать, попадётся и опять – ​за решётку».

В центр принимают всех, одевают-обувают, обеспечивают работой, селят в приют, позже помогают снять жильё. Параллельно восстанавливают паспорт, ИНН, СНИЛС. Зарплата у подопечных Потапенко – ​15–18 тысяч рублей, при этом живут и питаются они бесплатно: деньги на коммуналку и продукты организации перечисляют предприятия – ​это 20 процентов от заработка трудоустроенных. Несколько лет подряд центр выигрывает президентский грант на развитие социальных проектов. За 16 лет работы в центре Юрия Потапенко жили разные люди: экс-чемпион области по велогонкам, подполковник ФАПСИ, музыкант с консерваторским образованием. «Музыкант хорошо сейчас живёт – ​в Израиле. Его через меня нашла женщина, чуть не его первая любовь – ​и он к ней уехал. Пить бросил, работает, живут дружно. Так что я в роли свахи выступил», – ​рассказывает Юрий Иванович. Впрочем, была и иная ситуация. Потапенко «впаяли» год условно за то, что один из «реабилитантов» пришёл на работу – ​на стройплощадку – ​пьяным, упал с высоты и разбился. Потапенко переживает, что в стране до сих пор нет закона о социальной реабилитации самых уязвимых категорий – ​бездомных и бывших заключённых: «Понятно, что у власти других дел полно – ​сироты, инвалиды, пенсионеры, но ведь вопрос социализации бездомных и освободившихся – ​это вопрос национальной безопасности!»

Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС

Срок за помощь

Руководителю христианского дома трудолюбия Емилиану Сосинскому за помощь бездомным грозит реальный «срок». Четыре года назад он организовал в Московской области общинное поселение, которое принимает под свою крышу всех, кто решил покончить с алкоголизмом, наркоманией и бродяжничеством. «Если человек полгода не пил и работал, он получал постоянную регистрацию в нашем доме, – ​рассказал Емилиан. – ​Таких за время существования общины было 60 человек. Однако правоохранительные органы заявили, что я совершил преступление, прописав на тридцати квадратах столько людей. Поэтому бездомных отправляют обратно на улицу, руководство приюта – ​под суд. Знаю, что наказание по статье о так называемых резиновых домах предусматривает до 3 лет лишения свободы и полумиллионный штраф».

Правоохранители и раньше пытались отыскать в благотворительном деле нарушения закона. Проверяли приют на предмет насильственного удержания постояльцев в доме, пытались «вычислить» коммерческую выгоду работы для руководителей, искали антисанитарные условия. Дом каждый раз отстаивали обитатели, журналисты и общественники. Емилиан говорит, что надо развивать проект дальше: «Хочется брать даже лежачих, но им уход нужен, дополнительные средства, а так – ​всех берём. Заболеть туберкулёзом не боимся – ​пострадать всем в жизни придётся – ​и лучше так, помогая людям»

«Не надо подавать нищим у храма, а нужно создать условия, при которых люди сами смогут зарабатывать на жизнь, – ​объясняет Сосинский. – ​Я как-то участвовал в семинаре-встрече государственных и общественных организаций, в том числе и зарубежных, призванных реабилитировать и социализировать бездомных. И я всем задавал один простой вопрос – ​а какова итоговая цель вашей работы, чего вы хотите достичь в конечном счёте? И все отвечали примерно одно и то же: чтобы бездомный был одет, обут, накормлен и от него «не пахло». И – ​всё! Вот поэтому существующая система реабилитации бездомных – ​а это в 90 % случаев алкоголики и наркоманы – ​неэффективна! Вот почему количество тунеядцев растёт, а деньги, потраченные на них, оказываются «нецелевым расходованием».

Емилиан считает, что трудовое законодательство нужно отредактировать с учётом проблем «людей улиц», а соцорганы и ФМС должны содействовать беспроблемной и быстрой регистрации бездомных. «Мы ведь даже не знаем точного числа обездоленных в Москве и области, – ​подчеркивает он. – ​Органы соцзащиты утверждают – ​12 тыс. человек, а ГУВД – ​40 тыс. А теперь представьте, что в Москве соцслужбы могут зарегистрировать всего 600 человек, а в области – ​25, и то на срок не более месяца. А потом – ​опять на улицу. При этом 80 % людей хотят вылечиться, работать и жить нормальной жизнью – ​я это знаю точно».

Госсистема реабилитации-социализации, считает Емилиан, терпит крах по всем пунктам. Чиновники предлагают решения одно смешнее другого. Из последнего: переселить бомжей в разорившиеся колхозы, чтобы они возрождали сельское хозяйство. «Они там напьются и поубивают друг друга, – ​убежден Емилиан. – ​Мне эта инициатива напоминает печальную историю о том, как в некоторых зарубежных странах «снижают» количество наркоманов и алкоголиков: их просто селят в один дом, где разрешено пить и принимать наркотики. Самое большее, сколько в таком режиме живёт человек, – ​три года».

МНЕНИЯ
Елена Грязнова, волонтёр, социальный работник:

Я длительное время занимаюсь волонтерской работой с бездомными и могу сказать, что мы очень тщательно изучаем реабилитационное учреждение, прежде чем порекомендовать его человеку. Центр адаптации на самом деле может быть связан с криминалом, а может и с сектой. Я уверена, отдельный закон для бездомных не нужен, вполне можно обойтись принятыми актами, исключив все репрессионные моменты. Чтобы мы человека без паспорта не унижали и не добивали, а предлагали ему некое решение его бед. В особом статусе нуждаются ВИЧ-инфицированные бездомные, которые фактически оказались выброшенными из системы паллиативной помощи. Мы сейчас помогаем онкологической больной, которую удалось устроить в больницу всего на 1,5 месяца, после чего её выписали буквально в никуда – ​сейчас она живёт у подруги. Серьёзные меры нужно принять для защиты матерей с детьми, оказавшихся в сложной ситуации. И, безусловно, ниша помощи должна быть очищена от мошенников и непрофессионалов.

Сергей Сошников, заведующий отделением математического моделирования в здравоохранении Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения:

Современная российская наркология является продолжением советской школы. Только в России жива концепция «войны с наркотиками» и периодически возрождаются идеи наказания вместо лечения. Муссируются идеи так называемой трудотерапии и возрождения ЛТП. Хотя на исходы болезни меры принуждения влияют мало. На этом фоне действуют разные псевдомедицинские частные организации, которые бесконтрольно применяют шаманские методики «детоксикации», «кодирования» и реабилитации. Центры реабилитации обычно открываются как НКО – ​в штате, как правило, нет врачей, и формально деятельность такой организации не относится к реабилитации. Эта соцработа контролю Минздрава не подлежит. Подобный центр может открыть любой человек и «лечить» с помощью самой странной методики.