Модели на панели

Теперь, когда все позади и прошлое кажется страшным сном, Надя С., симпатичная студентка из Минска, больше не заглядывает в колонки рекламных объявлений о работе за рубежом. «Требуются молодые официантки, танцовщицы...» Правда, Надю заинтересовало другое предложение: сезонная работа по сбору урожая лука в Германии. Небольшой приработок матери полуторагодовалого ребенка очень бы пригодился. Еще ей хотелось увидеть Германию и, что греха таить, познакомиться с каким-нибудь немцем, который, может быть, сделает ей предложение. Уж больно тяжелой была жизнь дома. Но реальность оказалась совсем другой...

Ее обязанностью было обслуживать каждого клиента, независимо от внешнего вида и состояния. В противном случае следовали санкции. Сутенер бил умело, не оставляя следов на лице: ведь синяк под глазом мог отпугнуть фраера. Как правило, Надя тут же делалась послушной. Она уже знала: бунтовать бессмысленно. Пару раз ее «успокаивали» уколом. Она думает, это был героин.

Студентка из Минска работала в трех дешевых борделях Гамбурга. Платили ей одинаково: 70 бундесмарок за 15 минут секса. «Смена» длилась с шести часов вечера до утра. Это был конвейер. Восемь – десять мужчин подряд. Денег Надя почти не видела: сутенер оставлял ей всего 20 марок за рабочий день. Она выдержала четыре месяца. А потом заявила в полицию...

Конечно, далеко не все молодые женщины, надеющиеся подзаработать тысячу-другую марок в качестве танцовщиц, официанток или домработниц, попадают на панель. Подобные случаи все-таки исключения. В Восточной Европе и в нашей стране, в частности, хватает желающих продавать любовь за твердую валюту. На заработки в Германию охотно едут профессиональные проститутки. Большинство женщин от 18 до 30 лет, отправляющихся на берега Эльбы или Рейна, отлично знают, какое ремесло ожидает их в Берлине, Гамбурге, а возможно, и в деревне где-нибудь под Бременом. Специфика работы все та же – древнейшая. Не знают они другого: на каких условиях придется отрабатывать свой нелегкий хлеб.

Русскую проститутку вряд ли встретишь на панели или в классическом борделе. На знаменитой Гербертштрассе, закрытой улице, где женское тело живым товаром выставлено прямо в витрине, наших девушек тоже нет. Они бы, возможно, хотели влиться в ряды немецких коллег, но проституция в ФРГ – работа, хоть и занимающая последнее место в табели о рангах, а туристская виза, по которой въезжают в страну «ночные бабочки», не позволяет заниматься бизнесом. Кроме того, на той же Гербертштрассе и прилегающих к ней веселых точках существует столь мощный полицейский контроль, что муха не пролетит. Но, говорят, наши отечественные сутенеры уже прицениваются к лакомому кусочку, заходят в бордели, расспрашивают местных проституток про условия работы.

Были случаи, когда наши девушки выходили на панель, но им удавалось продержаться лишь день-другой. Полицейские, обслуживающие злачные районы, всех проституток знают в лицо и новеньких вычисляют мгновенно. Наши нелегально работают в дешевых турецких борделях, которые полиция закрывает пачками, или третьеразрядных барах, где этажом выше прячутся будуары для плотских утех.

Но русскую Наташу, как частенько кличут наших девушек, можно найти на одной из множества так называемых модельных квартир, разбросанных в разных районах города, в том числе и в самых престижных. Словечко «модельный» родилось в пору расцвета эскорт-услуг, когда состоятельные господа, позвонив по соответствующему объявлению, могли заказать красивую девушку на вечер или уик-энд.

– Положение этих женщин, как правило, незавидное, – говорит Рейнхард Бромм, начальник управления по борьбе с организованной преступностью Гамбурга. – Они приезжают в ФРГ незаконным путем. Существуют нелегальные каналы – «шлюзы» для поставки живого товара. У многих фальшивые паспорта, поддельные визы. Им покупают билет на самолет, а чаще на поезд, и сразу после прибытия предъявляют счет. Девушки уже должны, и немало. В среднем размер долга составляет от двух до пяти тысяч марок.

«Ты быстро рассчитаешься, – обещают посредники. – В день будешь зашибать по 500 марок, потом сможешь работать только на себя». Но сумма растет как снежный ком. Квартплата, которую сдирают с «моделей», доходит порой до 200–300 марок в день. Прибавьте сюда расходы на уборщицу, рекламные объявления в газете, одежду, косметику и так далее – девушкам приходится вкалывать по-черному. А то, что удается отложить, нередко отбирают другие банды сутенеров. Русские, афганцы, чеченцы. Они не церемонятся с жертвами, которых не только грабят, но и зверски насилуют.

Пока женщина числится в должниках, на нее смотрят как на товар. Который всегда можно продать. Цена товара, естественно, зависит от его качества. Пожаловаться некому. Да и куда обращаться с запасом слов, по сравнению с которым словарь Эллочки-людоедки покажется энциклопедическим? С грехом пополам девушки объясняются с клиентами по телефону. Они называют цену и диктуют адрес, обычно написанный русскими буквами.

На услуги «моделей» существуют тарифы. Все зависит от сексуальной практики. Самое дешевое – ручной массаж, затем идет оральный секс, следующая ступенька – традиционные половые сношения, а дальше – все мыслимое и немыслимое, что только может изобрести прихотливая мужская фантазия.

Несколько ступенек вниз. Ветер слегка шевелит тяжелые темно-розовые портьеры. В баре полумрак, навязчиво пахнет духами и пивом. Еще не вечер, и посетителей почти нет. Две девушки сидят у стойки, перед ними пустые бокалы. Устраиваюсь рядом и заказываю пиво. Цены здесь повыше, чем в других местах, хотя сервис не самый лучший. Пышнотелая, недвусмысленно одетая блондинка, что-то спрашивает у меня на ломаном немецком. Выясняется, что Каролина приехала в Гамбург из польского города Лодзь. Прежде чем продолжить разговор, она требовательно говорит: «Закажи мне пикколо». Маленькая бутылочка шампанского стоит 12 марок, с каждого заказа девушка из бара, раскручивающая гостей, имеет свой процент.

«Из газеты? Тебе нужны русские? – понимающе улыбается Каролина. Она делает знак барменше, и на стойке вырастает очередной шипучий напиток. – Здесь их нет, поверь. На уличной панели русские не стоят – местные проститутки не потерпят чужаков. Конкуренция... Я тоже через это прошла, пока не получила вид на жительство». Появляется посетитель, и девушка тут же теряет ко мне интерес.

В ежедневной газете просматриваю колонки объявлений. Все очень по-деловому, коротко и ясно: только имя и телефон. Лишь иногда легкие пояснения: «французская любовь», «свежие девушки», «огромная грудь» и так далее. Кроме немецких имен встречаются китайские, тайские, африканские. Наконец натыкаюсь на искомое: «Наташа».

В «хэлло», произнесенном игривым тоном, слышится отзвук русского «алло». Вежливо представляюсь. На том конце провода повисает пауза. Потом тихим шепотом: «Встретиться? Это невозможно. Мне нельзя отлучаться из дома». На мое предложение приехать «Наташа» испуганно отвечает: «Что вы! У меня нет времени. Оставьте ваш телефон, я сама позвоню попозже». Она, конечно, не позвонила. Ни в тот день, ни на следующий.

Как бы драматично ни складывались обстоятельства, заложницы секса не обращаются в полицию. Если девушка решается на подобный шаг, это значит только одно: она доведена до крайней степени отчаяния, перед которым отступает даже страх. А бояться нелегалкам есть чего. Нарушение закона об иностранцах влечет судебное разбирательство, уголовное наказание и последующую высылку восвояси. Но еще больше девушки боятся мести своих сутенеров, которые грозят расправиться с ними или с оставшимися дома близкими. Многие женщины скрывают от родных цель зарубежной «командировки», придумывают невинные легенды. Этим тоже пользуются хозяева. «Не будешь послушной, – говорят они, – позвоним тебе домой и расскажем, чем ты тут занимаешься».

Торговля людьми принимает все большие масштабы. Каналы преступного бизнеса налажены до автоматизма. Откровенные фальшивки типа использования чужого грифа для фальшивого приглашения встречаются редко. Документы нелегалов в полном порядке: визы выданы консульской службой на основании официального приглашения некой фирмы, возглавляет которую, как можно догадаться, наш соотечественник. Таким путем в Германию поставляют не только проституток, но и угонщиков автомобилей, бухгалтеров и переводчиков для обслуживания преступных группировок. Не получается трюк с фиктивными приглашениями в консульстве ФРГ, делаются попытки в дипломатических службах других стран, подписавших Шенгенское соглашение. В поле зрения следственной группы, нащупывающей нелегальные каналы, попали даже сотрудники консульств, готовые за приличную мзду выдать въездную визу.

Недавно в Гамбурге была задержана группа наших соотечественников, которым удалось заработать миллионы на живом товаре. На них работали восемьдесят женщин, размещенных на сорока «модельных» квартирах. Каждая ежедневно платила дань в размере 300 марок ФРГ. Простой арифметический подсчет: банда имела 750 тысяч в месяц. Преступники орудовали около двух лет. Теперь им предъявлено обвинение по серии статей: торговля людьми, сводничество, изготовление фальшивых документов.

– В конечном счете наша цель – торговцы людьми, а не проститутки, – говорит Рейнхард Бромм, – хотя их не назовешь невинными овечками. Без их показаний мы ничего не можем доказать. До последнего времени практически никто из женщин не решался написать заявление в полицию. Боялись уголовной ответственности и высылки из страны. Но теперь ситуация изменилась. Мы разработали новую концепцию, которая приносит свои плоды. Некоторые преступники уже предстали перед судом. Недавно закончено расследование преступлений группы молодых людей из России, которые грабили и насиловали своих соотечественниц в Гамбурге. Их ожидает суровый приговор: лишение свободы на срок от 5 до 10 лет.

Готовые сотрудничать со следствием женщины могут рассчитывать на режим особого благоприятствования. На них распространяется федеральная программа защиты свидетелей. Они могут больше не опасаться за свою жизнь. Им не придется возвращаться в постылую «модельную» квартиру. Свидетели живут за счет города, для них снимают жилье в другом районе или номер в отеле. Выдают суточные на расходы.

Если следствие затягивается, можно даже съездить домой, проведать родных, билеты оплачивает полиция. К суду возвращаются почти все.

...Перед отъездом я позвонила «Наташе». Она сразу сняла трубку и проворковала свое «хэлло». «Мне ничего не надо, – вздохнула она. – Я как-нибудь сама. Впрочем... передайте питерским девочкам, чтобы не ехали».