Охота на адвоката

ФОТО: АЛЕКСАНДР КАЗАКОВ/КОММЕРСАНТЪ

2021-й год в России выдался удивительно щедрым на разного рода законы, законопроекты, постановления и ГОСТы, ограничивающие демократические ценности и свободы граждан, которых, к слову, и без этого было немного. Так, вслед за подписанными президентом поправками к федеральному закону «О полиции», расширяющими полномочия силовикам, в Госдуму внесли пакет поправок в закон об адвокатуре. Согласно этим поправкам, Минюст планирует наделить себя исключительным правом через суд лишать адвокатов статуса и полностью контролировать отношения защитников с доверителями. По сути, такие изменения в законодательстве приведут к тому, что институт независимых адвокатов, который на сегодняшний день остается последним механизмом защиты прав человека, превратится в придаток государственных органов.

Зачистка правового поля от независимой защиты началась не сегодня. Она ведется давно и целенаправленно.

Все чаще из самых разных уголков страны приходят новости о возбуждении уголовных дел против адвокатов. Причем, преследуют юристов не только по, так называемой, «адвокатской» статье о воспрепятствовании правосудию, но и по обвинению в применении насилия к представителям власти и мошенничестве.

«ДЕЛО ЮРЬЕВА»

В 2016-м году одним из таких резонансных «дел» стала история адвоката Сергея Юрьева. Председателя Московской коллегии адвокатов «Межрегион», доктора юридических наук, автора более 200 работ по правовым проблемам, в том числе, учебников. Подполковника КГБ в отставке Юрьева обвинили тогда в хищении почти 1 млрд рублей у «Госкорпорации по организации воздушного движения» (дочернее предприятие Росавиации) во время оказания ей юридических услуг. По версии следствия, в 2008-м году адвокат, используя личные связи в Росавиации, предоставил заключение, в котором стоимость юридических услуг была завышена в 12 раз. В независимом адвокатском сообществе, в свою очередь, предполагают, что Юрьева преследуют за профессиональную деятельность.

«Просто кому-то не нравится сам факт, что адвокат был привлечен для помощи, или не нравится размер гонорара, предусмотренный соглашением. Или что-то не нравится в процедуре заключения соглашения, – считает вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Вадим Клювгант. – При этом сам факт оказания юридической помощи не ставится под сомнение, а это исключает правовую возможность обвинения в хищении».

Адвокат Сергея Юрьева Аркадий Колесников считает, что за этим уголовным делом нет никакого преступления, поскольку за десять лет сотрудничества с Горкорпорацией по организации воздушного движения к адвокатской коллегии не было предъявлено ни одной претензии. По данным защитника, многочисленные проверки с участием столичной прокуратуры, УФСБ и Счетной палаты тоже не нашли никаких финансовых нарушений со стороны Юрьева и его коллег. Колесников считает, что его подзащитному вменяют завышение цен на юридические услуги и уверен, что с такой формулировкой можно засудить любого адвоката, оценившего свои услуги выше, чем кто-то из коллег:

«Нет госрегулирования цен на эти услуги, адвокат сам выдвигает цену. Мы сначала говорили об абсурдности обвинений. Следствие пытается регулировать гонорары адвокатов. У нас только в советские годы было ограничение по гонорарам адвокатов, но уже 30 лет как нет никаких ограничений. Они абсолютно бесцеремонно попирают положения Гражданского кодекса. Например, человек согласился спеть за миллион рублей. Спел, к нему приходят и говорят, что нам известно, что другие поют за 100 тысяч рублей, значит, ты украл. Попытки оценивать деятельность людей, которая слабо поддается общим подходам, могут привести к тому, что юридическая помощь крупным госструктурам будет неэффективна, ее будут оказывать неизвестные юридические фирмы».

И это не единственная история, когда факт оказания адвокатских услуг следственные органы трактуют как хищение или мошенничество.

«ДЕЛО ТРЕТЬЯКОВА»

В июле 2018-го года Бабушкинский суд Москвы отправил в СИЗО председателя адвокатской конторы «Третьяков и партнеры» Игоря Третьякова. В отношении адвоката было возбуждено уголовное дело о хищении 330 млн рублей у Госкорпорации «Роскосмос». Следствие посчитало, что такую сумму Третьяков и его коллеги необоснованно получили за юридические услуги НПО им. С.А. Лавочкина («дочки» Роскосмоса), поскольку большую часть работ, якобы, выполнялась собственными юристами НПО. Хотя и следствию, и суду было известно, что договоры между НПО им. С.А. Лавочкина и адвокатской конторой Третьякова стали заключаться именно в тот момент, когда штатные юристы предприятия отбивались в арбитражных судах от десятков исковых производств на 6 млрд рублей и уже проиграли несколько исков, предъявленных НПО от имени Роскосмоса. Ситуация круто изменилась, когда интересы НПО им. С.А. Лавочкина стали представлять специалисты из агентства «Третьяков и партнеры». За полтора года тяжб Третьякову и его команде удалось отбиться от 98% исковых требований, сэкономить предприятию около 5,5 млрд рублей, избежать банкротства и массовых сокращений сотрудников.

Стоит отметить, что денежные вознаграждения адвокатов не были фиксированными, а зависели от тех сумм, которые фигурировали в судебных тяжбах. В общей сложности, по двадцати трем договорам на счет адвокатской конторы была перечислена сумма, составляющая 8% от выигранных дел.

Но именно из-за суммы гонорара правоохранители посчитали договор между адвокатом и менеджерами НПО им. С.А. Лавочкина схемой вывода средств со счетов предприятия и возбудили уголовное дело о хищении. Тогда все это похоже на попытку криминализировать гражданско-правовые отношения. Ведь возможность согласования размера вознаграждения между адвокатом и его доверителем прописана в статье 25 закона «Об адвокатской деятельности». И никаких прейскурантов здесь не существует, все зависит от объема и сложности дел, квалификации, опыта и даже имени адвоката. Громкое «дело Третьякова» до сих пор бурно обсуждается в адвокатских сообществах. Юристы считают, что сегодня, как никогда, адвокату опасно иметь дела с госкорпорациями, так как его в любой момент могут назначить крайним, и он окажется за решеткой.

«ДЕЛО АЭРОФЛОТА»

В качестве примера здесь можно привести, так называемое, «дело адвокатов Аэрофлота» Дины Кибец и Александра Сливко, которое расследуется, а затем рассматривается в суде уже почти 3 года. Помимо адвокатов, фигурантами дела стали топ-менеджеры ПАО «Аэрофлот» Владимир Александров и Татьяна Давыдова. Следствие считает, все они, находясь в сговоре, похитили у компании 250 млн рублей, заключив договоры на оказание услуг по завышенной стоимости, которыми, на самом деле, по версии следствия, занимались штатные юристы авиаперевозчика. Всех четверых обвиняют также в том, что услуги, которые оказывались, были в принципе никому не нужны, а объем этих услуг завышен. Защитники же Сливко и Кибец утверждают, что адвокаты добросовестно выполняли свою работу и отстаивали интересы доверителя.

«Поводом к возбуждению уголовного дела был рапорт оперативных служб, т.е., ФСБ РФ, управления «Т», в данном случае. Видимо, они провели какую-то проверку и в результате этой проверки посчитали, что во всей этой истории с договорами и выплатами гонораров адвокатам есть признаки преступления. И, поскольку Аэрофлот является компанией с государственным участием, там более 50% принадлежит государству, то в такой ситуации для возбуждения уголовного дела заявления потерпевшего не требуется, и оно может быть возбуждено на основании рапорта оперативных сотрудников. Что, собственно, и было сделано в нашем случае», – комментирует ситуацию адвокат Дины Кибец Сергей Смирнов.

Получив, по всей вероятности, не совсем достоверные данные от нескольких сотрудников полиции, которые заявили, что Кибец и Сливко в их присутствии юридическую помощь работникам Аэрофлота не оказывали, следователи поместили адвокатов в СИЗО, где оказывали на подозреваемых давление, добиваясь самооговора. Не учтено при этом было, что не оказание помощи в присутствии этих сотрудников полиции – это капля в море по сравнению с общим объемом оказанной адвокатами Кибец и Сливко помощи Аэрофлоту, а также что другие обвиняемые – сотрудники Аэрофлота Давыдова и Александров вообще не были в курсе и не могли проверить, участвовали ли адвокаты в оказании помощи или нет.

В свою очередь, защитники Кибец и Сливко, ознакомившись с материалами уголовного дела, установили, что показания оперативников, мягко говоря, далеки от реальности. Выяснилось, что адвокаты юридическую помощь все же оказывали и участвовали во всех процессах, предусмотренных договорами, чему есть прямые доказательства, в том числе компьютер адвоката Сливко.

«Что касается претензий доверителя к работе адвокатов, то таких претензий нет. Аэрофлот до сих пор не считает себя потерпевшим. Ни одно из тех дел, которые вела непосредственно Кибец, проиграно не было. Все они были выиграны. А дела там были не простые. Тот факт, что работы выполнялись надлежащим образом и в срок, – совершенно очевидно, – рассказывает Сергей Смирнов. – Хотя следствие до последнего пыталось убедить прокуратуру, а теперь прокуратура пытается убедить суд в том, что это не так».

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА КОМПАНИИ ПАО «АЭРОФЛОТ»

ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВ (СПРАВА). ФОТО: АНАТОЛИЙ ЖДАНОВ/КОММЕРСАНТЪ

Если судить о финансовых результатах работы адвокатов, то, судя по отчетам Аэрофлота, благодаря выигранным арбитражным делам только за период с 2016 по 2019 год, Российская Федерация, как акционер, владеющий контрольным пакетом акций предприятия, получила дивидендов на сумму более 7,5 млрд рублей.

«Аэрофлот – компания большая, публичная, ее акции торгуются на бирже, и насколько я понимаю, там аудит – это неотъемлемая часть их деятельности. И никогда никаких вопросов к адвокатской деятельности там ни у кого не возникало, – рассуждает адвокат. – Дело в том, что с того момента, как Аэрофлот стал акционерным обществом, это уже около 30 лет назад, он стал привлекать к работе внешних юристов.

Почему тогда ни к каким другим адвокатам и внешним юристам, которым Аэрофлот платил и поручал вести какие-то дела, вопросов нет, а есть конкретно к Сливко и Кибец, я не могу сказать. Более того, абсурд в том, что следствие взяло определенный временной период, причем Сливко и Кибец работали по одним и тем же договорам и в этот период, и после него. То есть, грубо говоря, они берут какой-то период времени и говорят, что в этот период все деньги, которые вы получили в качестве гонорара, – это хищение, а в другое время по таким же договорам – это нормально».

Вопрос об изменении меры пресечения для адвокатов за эти годы поднимался неоднократно. Но даже такие обстоятельства, как наличие несовершеннолетних детей у Александра Сливко и матери-инвалида 2-й группы у Дины Кибец суд во внимание не принял, и они до сих пор остаются в СИЗО.

Есть подозрения, что если юристов все-таки осудят, как это часто у нас бывает, несмотря на сильную и профессиональную команду адвокатов, то это станет красной чертой, за которой мы лишимся права на защиту. И этот процесс уже запущен.

ТАТЬЯНА ДАВЫДОВА, ДИРЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА

ПАО «АЭРОФЛОТ». ФОТО: E.KORPURIST.RU

«Понятно, что с точки зрения закона и права, исходя из тех доказательств, которые есть в деле, это должен быть оправдательный приговор. Ни у кого из моих коллег насчет этого нет никаких сомнений. Но это теория. Практику мы прекрасно знаем. Мы, в общем, не идеалисты. И мы прекрасно знаем, какое количество оправдательных приговоров у нас в стране, – заключает адвокат Сергей Смирнов. – И при таком уровне давления на всех участников этого процесса, при такой заинтересованности ФСБ в этом деле, я не очень понимаю, что здесь означает слово «выиграть». Но мы очень надеемся, что справедливость и здравый смысл, в конечном итоге, все же, восторжествует и нам не придется читать в итоговом решении суда о том, что черное – это белое, а белое – это черное».

«ДЕЛО О СПРАВКЕ»

Еще одна популярная статья, по которой сегодня преследуют адвокатов – 294 УК РФ – о «воспрепятствовании осуществлению правосудия». Именно по ней строилось обвинение против адвоката Александра Лебедева, известное, как «дело о справке».

В 2017 году Лебедев представлял в суде интересы Екатерины Краснихиной, которую обвиняли в растрате средств ООО «Первая нерудная компания», где потерпевшим по делу проходил сын Генерального прокурора России Артём Чайка. Находясь под домашним арестом, Краснихина подала ходатайство о разрешении съездить с грудным ребенком в медицинский перинатальный центр, где задержалась больше позволенного следователем времени и была отправлена в СИЗО. Через 4 дня адвокату удалось вызволить подзащитную из-под стражи, и Краснихина вернулась домой. Позже она передала Лебедеву медицинскую справку о посещении центра, которая была представлена суду.

Казалось бы, обычное дело в адвокатской практике, но ровно через месяц у Лебедева начались проблемы. Следствие заявило о подлоге. Поскольку врач перинатального центра, якобы, призналась, что оформила Краснихиной справку задним числом, адвоката обвинили в том, что он предъявил суду заведомо ложный документ и возбудили против него уголовные дела о фальсификации доказательств (ч.3 ст.303 УК РФ) и о «воспрепятствовании осуществлению правосудия» (ч.1 ст.294 УК РФ).

В суде, куда поддержать Лебедева пришло около сорока юристов, сторона обвинения заявила о «неопровержимости доказательств вины» адвоката и запросила наказание в виде штрафа в размере 200 тысяч рублей. Помимо этого, прокурор потребовал конфисковать у Александра Лебедева телефон, так как, по его мнению, смартфон «является орудием совершения преступления», поскольку использовался как средство коммуникации защитника со своей доверительницей. Получается, что простое общение адвоката со своим клиентом, при желании, можно истолковать как что-то противозаконное и с легкостью подвести под статью. Для человека, имеющего юридическое образование, все это может показаться настоящим бредом. Но это реальное уголовное дело, которое, по словам вице-президента ФПА РФ, председателя Комиссии совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Генри Резника, стало вызовом всей адвокатуре:

«Наша работа адвокатская основана на принципах доверия. И Кодекс профессиональной этики прямо свидетельствует, что при получении документов от доверителя, адвокат исходит из презумпции доверия и не проверяет достоверность этих документов. Адвокат должен истолковывать все в пользу своего доверителя. Иначе он превращается из защитника в судью». Сам Александр Лебедев назвал процесс испытанием судьбы и проверкой на прочность.

«Конечно, со стороны доверителей – текущих и новых – задавались вопросы, я попал в какие-то черные списки, на меня это, конечно, давило, – рассказал адвокат. – Наконец, суд вынес оправдательный приговор. Благодаря Генри Резнику, нам удалось выстроить стройную позицию и отстоять ее. Я был невиновен. Я выполнял свой профессиональный долг, а вот со стороны следствия это было воспрепятствованием адвокатской деятельности».‎

В «деле о справке» здравый смысл победил. Сейчас Александр Лебедев вернулся к работе и активно защищает своих клиентов. Однако, эта история, скорее, счастливое исключение из того количества «адвокатских дел», которые до сих пор находятся в производстве. И перспектив на благополучный исход там, судя по всему, не так много. Весьма унылая картина наблюдается в регионах, где найти правду всегда было сложнее, чем в той же Москве.