Автор: Андрей ВЫПОЛЗОВ Совместно с:
23.06.2015
КАК НЕКОГДА ЦЕННЫЙ ГРЫЗУН ПРЕВРАТИЛСЯ В НАСТОЯЩЕЕ СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ
Бобры – животные, которые в свое время чуть было полностью не исчезли как вид и даже находились под охраной государства, – возвращаются в российские леса и болота. И если еще несколько лет этот процесс воспринимался специалистами с большим оптимизмом, то сегодня он приобрел масштабы настоящего бедствия – бобры разрушают устоявшиеся экосистемы, наносят вред сельскому хозяйству и объектам инфраструктуры.
Наиболее тревожная ситуация сложилась, в частности, в Калининградской области, где на борьбу с грызунами брошены не только охотники, но и тяжелая техника. Корреспондент «Совершенно секретно» поучаствовал в охоте на грызунов и на месте оценил масштабы вреда региональной экономике.
«Численность популяции бобров на территории Калининградской области непомерно возросла! – заявил недавно на заседании областного правительства глава Лесного агентства Александр Соколов. – Дальнейшее увеличение их количества может привести к подтоплению земель лесфонда и сельхозземель, к гибели дорогостоящих пород лесного фонда, к причинению ущерба дорогам областного и регионального значения, лесохозяйственным дорогам, гидротехническим сооружениям, мелиоративным системам и иным объектам народного хозяйства».
Главное оружие бобра – зубы, которыми он, подгрызая основания, валит у речек деревья, а затем строит из них плотины. В итоге вода выходит из берегов, затапливая поля. В Калининградской области более 40 % земель находятся ниже уровня моря, вследствие чего переувлажнены. По сути, это затопрайоны. И любой подъем уровня воды критичен.
По данным Лесного агентства, в регионе на сегодня развелось более 6 тыс. особей бобра, что явный перебор со стратегической точки зрения. Причем бобры здесь действуют как оккупанты, поскольку плывут в Россию из Польши и Литвы, купившись на польдерные просторы (осушенные и возделанные участки побережья – Прим. ред.).
Калининградским охотникам поставлена задача к середине лета «изъять» 1400 особей бобра – «без ограничения по полу и возрасту». Исключений нет даже для заказников. Объявлена и премия – 500 рублей за голову.
«Для народного хозяйства Калининградской области бобры – это однозначно ущерб, – рассказал председатель калининградского отделения экодвижения «Зеленый фронт» Олег Иванов. – Но есть и такие российские регионы, где численность особей бобра недостаточна. Например, в Мордовии и Брянской области. Было бы логично отлавливать бобров, скажем, в Калининградской области и перевозить их на территорию Русской равнины. Это, безусловно, гуманная, но и дорогостоящая мера. К сожалению, такой вариант даже не рассматривается». Итак, каково это – охотиться на бобров?
На фото: СВЕЖАЯ «РАБОТА» ГРЫЗУНА
Фото автора
ПРЯМОЙ УЩЕРБ
В поисках боброловов я добрался до окрестностей деревни Июльское, что утонула в зелени и болотах Полесского района. Здешняя местность словно йодовой сеткой изрезана каналами, прорытыми еще немцами, – идеальная среда обитания для грызунов. Аборигены шутят, что бобры здесь распространились настолько, что даже пробрались в органы местной власти – до недавнего времени Полесский районный совет возглавлял депутат Евгений Бобёр.
Меня встретил егерь охотхозяйства «Человек и фауна» Николай Савицкий. Егерь принципиальный. Недавно рассказал: поймал браконьера – военную шишку.
«Оказался командиром какого-то нового подразделения, созданного Шойгу. Нам передали сигнал, что подозрительная машина появилась в лесу. Я туда, а этот – раз – и направил на меня ружье, – рассказывает Николай Савицкий. – Но я успел за его машину спрятаться, потом схватил его, заломал. Вызвал и полицию, и инспекцию, и криминалистов. От него водкой разило. Шума много было. Но в итоге пришла бумажка, что состава преступления нет. А его угрозы интерпретировали как словесные».
Мы едем на малый канал проверять капканы. Чтобы добраться до места, егерь берет вдруг вправо и шурует прямо по полю с травой по пояс и буераками по колено. Машина заходила вверх-вниз, как на русских горках. В один момент даже мелькнула мысль, что перевернемся к чертовой матери.
«А иначе к каналам не попасть, – комментирует Николай Николаевич, размашисто выкручивая руль. – Здесь же кругом болота. В общем, рай для зверья». (Тут, словно по заказу, зеленый путь нам преградил ушастый косуленок.)
«Скажите, так ли оправданна охота на бобров? – начинаю расспрашивать егеря. – Их вон в детских книжках рисуют забавными зверятами, а моя дочка, как узнала, что я поехал охотиться на них, так вообще расплакалась».
«Во-первых, сейчас все люди деньги считают, правильно? – отвечает Николай Савицкий. – Здесь не так давно дамбу реконструировали, проедем – покажу. Большие деньги вложили. Сотни миллионов. А сейчас бобры дырявят эту насыпь, что тебе дождевые черви. Все это грозит затоплением полей и бездорожьем».
«И что, – спрашиваю, – могут за сезон прорыть?»
«Ну, конечно! – восклицает егерь. – Видели, как янтарь добывают? Когда водой размывают песок. Так и бобры. Мочат грунт и копают, не надо землю выносить, все уплывает, оседает».
«А зачем они дамбы-то прорывают?»
«Так они роют себе норы. Много нор, целый лабиринт. Чем больше ходов под землей, тем безопаснее. Если его, например, собака выследила, то он – хоп! – нырнул и уже в другую нору забился. Но это же не просто норки, они широченные, ты сам туда залезешь! В эти ходы он таскает траву, коренья. Сидит там и грызет. Идешь, бывает, с собакой по дамбе, пес его учует и давай рыть землю под ногами».
Ладно, дамба – сооружение, так сказать, в стороне от людей. По весне Николая Савицкого позвали инженеры-путейцы. «Звонят, мол, ваши бобры подтопили железнодорожную насыпь, – говорит егерь. – Мужики экскаватор подогнали, хатку разобрали, но буквально через месяц они вновь запрудили речку и подняли воду».
КОРМ ДЛЯ СОБАК
Но вот и первая остановка. Безымянный канал, по берегам плотно поросший разнотравьем. Идем к бобровой хатке. Передо мной стоял, ощерившись в небо обглоданными кольями, целый шалаш!
«В таких хатках, как правило, живет вся семья: самка с потомством, сам бобер, – говорит Николай Савицкий. – Чуешь, бобриной струей пахнет?»
Шагах в пятнадцати от нас белеет запруда, смастаченная из таких же ошкуренных палок, прутьев.
«Вот их плотина, – егерь тычет осиновым колом в сторону этой конструкции. – Я сколько раз разбирал ее, устаешь это делать. Трактор пригоняю, у меня есть якорь, подцепляю им плотину и дергаю. Руками же невозможно разобрать!»
У плотины подтоплен один капкан.
«Я специально делаю прореху в этой запруде. Бобер чует, что вода уходит, плывет сюда и начинает заделывать дырку. И в результате, – с этими словами Николай Николаевич поднимает из воды на бечевке капкан. – Вот смотри!»
В капкане что-то чернеет. Присмотрелся. Боже – это же бобровая лапа!
«Гляди-ка, лапу открутил, вырываясь, – невозмутимо комментирует егерь. – Можно сказать, что он уже не жилец».
Лесник ведет меня в другое место – к небольшому омуту, где заряжен еще один капкан. Тут вода мутная, егерь сразу трактует это в свою пользу: «Тут бобриная тропа как раз проходит, попался по ходу, раз всю воду взбаламутил».
Капканный тросик натянулся под явной тяжестью, и вот на береговую откосину плюхнулось тело в густой черной шкуре. Только зубы – с палец каждый! – горят оранжевым цветом. «Здешняя вода со фтором, вот их и красит», – объяснил лесник.
«Да-а, – пустился в рассуждения Николай Николаевич после того, как закинул тушу в уазик. – А ведь когда-то это животное было в Красной книге. Никто его не трогал. Не дай бог, шапка у тебя бобровая! В 1970-е годы сразу затаскали бы в милицию, дело завели…»
«Когда, – интересуюсь, – поедете за вознаграждением?»
«Делать мне нечего, что ли. Во-первых, надо ехать в город, это расход горючего. Во-вторых, теряешь полдня. Если бы было все организовано: прием шкуры, мяса, струи этой… А пока я собак ими кормлю. Прямо со шкурой его рублю. На неделю одного бобра хватает».
На фото: КОРРЕСПОНДЕНТ «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» С ДОБЫЧЕЙ
Фото автора
НЕ ТОЛЬКО ЦЕННЫЙ МЕХ…
Бесперспективность охоты на бобров, честно говоря, поставила меня в тупик. Ведь действительно, бобр – это кладезь для промысловика. Помимо шкуры, которая по-прежнему в цене, у грызуна неплохое мясо – в соседней Белоруссии, например, на Новый год любят подавать жареную бобрятину с драниками под клюквенным соусом.
Но главная ценность – это так называемая бобровая струя – секрет, выделяемый из особых желез речных бобров. Ей приписывают чудодейственные свойства, в том числе заживление ран и лечение от импотенции. Особенно бойко работают в этом направлении китайцы. Французские парфюмеры используют струю в производстве духов.
Казалось бы, чем мы хуже китайцев с французами? Но…
«Рынок бобровой струи очень неустойчивый, и люди просто-напросто не хотят связываться с этим бизнесом, – рассказывает начальник отдела охраны и использования объектов животного мира Лесного агентства Калининградской области Михаил Иванов. – Есть несколько частников, которые занимаются этим, но их единицы. В масштабах региона на бобрах сегодня не заработать».
По словам Михаила Иванова, одно время бобр рассматривался как ресурс пушно-мехового сырья. Однако на выходе получилось нерентабельно.
«В Калининградской области бобровый мех, учитывая мягкие погодные условия, вообще не в цене, а вывоз в «большую Россию» через Литву сопряжен с трудностями в части получения ветеринарного сертификата», – продолжил представитель Лесного агентства.
Поэтому, отметил Михаил Иванов, отлов бобра сегодня носит, «в общем-то, обязательный характер». Также егерям вменен разбор бобровых плотин и затонов. На сегодня охотники отчитались о более чем 300 добытых бобрах и демонтаже 500 плотин.
Отчет по охотничьим угодьям выглядит как военная сводка: «В Краснознаменском лесничестве изъято 56 бобров, разобрано 114 плотин, в угодьях Черняховского лесничества изъят 61 бобр, разобрано 89 плотин, в Железнодорожном лесничестве добыты 52 особи бобра, разобраны 84 плотины».
ЗЕМЛЯ ОТДЫХАЕТ…
… Но, колеся с Николаем Савицким по польдерным прибрежным землям Куршского залива, я ловил себя на мысли, что бобры в этих краях – не самое большое зло. Вокруг на километры буквально сочилась зелень высокотравья, но никаких признаков окашивания не наблюдалось.
«А тут давно уже не сеют и не косят, – сказал егерь Николай Савицкий. – Это раньше земля использовалась на все сто. Это же площади ОПХ «Славянское» – известного на весь Союз института Россельхозакадемии».
«Сколько же лет земля отдыхает?» – наивно интересуюсь.
«А как перестройка началась, так и отдыхает! – рассмеялся лесник. – Знали бы те же китайцы, сколько земли пропадает. Они у себя и на скалах умудряются выращивать овощи, а у нас тут такая штука есть, китайцы обзавидовались бы!»
«Штука» – это уникальная шлюзовая система, которая соединяет все каналы Полесья. Она, созданная еще немцами, до сих пор действует. Когда лето выдается засушливым, то шлюз открывают, уровень воды поднимается и поит поля. В дождливый год, наоборот, шлюзы запирают – земля осушается.
«Представляешь, в советские годы из Калининградской области ездили в Оренбург заготавливать солому! А сейчас пройдись по хозяйствам, коров не найти», – вздыхает егерь.
«Получается, что зря бобров истребляют в этой местности? Все ж и так запущено!»
«Это не наш подход, – говорит мой провожатый. – Мы обязаны держать в порядке всю эту систему. Несколько лет назад здесь все каналы были прочищены, дамбу опять же перестроили. Придет время, надеюсь, заработает все».
СПРАВКА
Обыкновенный бобр – полуводное млекопитающее отряда грызунов, самый крупный грызун фауны Старого Света. Длина его тела достигает 1–1,3 м, высота в плече – до 35,5 см, а масса – до 30–32 кг. Бобры предпочитают селиться по берегам медленно текущих речек, стариц, прудов и озер, водохранилищ, ирригационных каналов и карьеров.
Избегают широких и быстрых рек, а также водоемов, промерзающих зимой до дна. Для бобров важно наличие по берегам водоема древесно-кустарниковой растительности из мягких лиственных пород, а также обилие водной и прибрежной травянистой растительности, составляющей их рацион. Бобры превосходно плавают и ныряют. Большие легкие и печень обеспечивают им такие запасы воздуха и артериальной крови, что под водой бобры могут оставаться 10–15 минут, проплывая за это время до 750 м.
Живут бобры поодиночке или семьями. Полная семья состоит из пяти-восьми особей: семейной пары и молодых бобров – приплода прошлого и текущего годов. Семейный участок иногда занимается семьей в течение многих поколений. Небольшой водоем занимает одна семья или холостой бобр.
На более крупных водоемах длина семейного участка вдоль берега составляет от 0,3 до 2,9 км. От воды бобры редко удаляются более чем на 200 м. Протяженность участка зависит от количества кормов. В богатых растительностью местах участки могут соприкасаться и даже пересекаться.
Границы своей территории бобры метят секретом мускусных желез – бобровой струей. Метки наносятся на особые холмики из грязи, ила и веток высотой 30 см и шириной до 1 м. Между собой бобры общаются с помощью пахучих меток, поз, ударов хвостом по воде и криков, напоминающих свист.
Автор:
Андрей ВЫПОЛЗОВ
Совместно с:
Комментарии