Петушки против Детройта

Не тянет наш автопром. И призванные поддержать отечественного автопроизводителя бесчинства таможенников отнюдь не сужают потока российских граждан, спешащих на рынок подержанных иномарок. …Остановлены конвейеры в Тольятти, Нижнем Новгороде. «Жигулями» и «Волгами» заставлены складские площадки дилеров. Куда катимся? Вернее, «куда стоим»?..

В Энциклопедическом словаре о Петушках две строчки: Петушки, г. (с 1965) во Владимирской обл., на р. Клязьма. Ж.-д. ст. Текст. пр-сть.

Рядом об одноименной рыбе из семейства лабиринтовых. В три раза больше.

Словом, глушь. Хотя до Москвы – рукой подать.

В начале 90-х Александр Капустенко, директор заштатного заводика по производству средств механизации (клепал какие-то железки для местных строителей), привез в Петушки группу специалистов почившего в угаре перестройки отраслевого НИИтракторсельхозмаш. Москвичи были одержимы идеей (тогда еще были и такие) некой технической революции в автомобилестроении. Идея проста и прозаична – перевести двигатели внутреннего сгорания с чугунных поршневых колец на стальные. На деле это означало реконструкцию одного из важнейших звеньев технологической цепочки создания как автомобиля, так и всего, что движется посредством работы поршня в цилиндре, – тепловозов, речных и морских судов, тракторов и танков.

Реализация задуманного сулила огромные выгоды: потребность в подобной технической «мелочи» ощущалась не только в России, но и в более продвинутых в автомобильном смысле странах.

«Спецы» приехали с портфелями, где лежали разработки, результаты лабораторных испытаний. Огорчало одно: время было упущено. Еще в 60-е группа советских инженеров обосновала необходимость перевода моторостроения именно на стальные поршневые кольца. Результаты исследований «под фанфары» опубликовали в одном из крупных отраслевых журналов, не успев запатентовать. А в 1976-м Япония уже ставила стальное кольцо на «тойоты» и «ниссаны». Вслед за ними этим же путем пошли немецкие автостроители. А о приоритете советских инженеров можно было поговорить в курилках НИИ.

Первые серийные образцы колец в Петушках получили довольно быстро. И сразу решили заявить о себе. В 1994-м Капустенко с группой коллег отправился в Китай. Министерство промышленности КНР объявило тендер на создание совместного предприятия по производству стальных поршневых колец. К участию в конкурсе привлекли две всемирно известные фирмы – немецкую «Goetze» и японскую «Nippon». Но китайцы отдали предпочтение… Петушкам. По техническим параметрам российское кольцо не уступало конкурентам, а цена была заманчиво низкой. Оставалось лишь немного «вложиться» – и путь к прибылям и международному авторитету открыт. Капустенко кинулся в Минэкономики: помогите, дайте кредит, не голую нефть погоним за рубеж – высокие технологии, запустим завод в Китае – отдадим с процентами. Впустую… Два года переговоров, мелькнувшая удача – все коту под хвост… Китайцы еще год слали запросы о судьбе договоренностей, но ответить было нечего. Инициативу подхватили американцы и с успехом и выгодой осуществили ее на земле Народной Республики. Капустенко же пошел по миру собирать деньги, чтобы создать полноценное производство в Петушках…

…Способность анализировать и сопоставлять вернулась к Капустенко не сразу. Еще донимала боль, давал знать о себе наркоз.

Из выписного эпикриза Главного военного клинического госпиталя имени Н.Бурденко. «23.10.01 на 92 километре Горьковского шоссе, возвращаясь из служебной командировки, в результате дорожно-транспортного происшествия получил тяжелую сочетанную травму головы, груди и конечностей…»

«Откуда он взялся, этот грузовик? – мучительно пытался понять Капустенко. – По всем писаным и негласным законам движения он не должен был появиться в этот момент на дороге. Но появился! Мало ли непредвиденных случайностей на шоссе?..»

С некоторых пор директор ОАО «Стакол» («Стальные кольца») Александр Капустенко перестал верить в фатальные совпадения. С тех самых, когда стало ясно, что небольшое предприятие в центре России может создать проблемы авторитетам мирового рынка автозапчастей.

Властелин поршневых колец

…В 1997-м Капустенко пригласили в Комитет по науке и технике РФ на «интересный разговор». Приехал. В кабинете – несколько представительных иностранцев. На столе – знакомые поршневые кольца. Гости оказались посланцами фирмы «Goetze». Кольца – из Петушков. «Ваши кольца?» – спросили иностранцы. «Наши», – ответил Капустенко. Немцы заохали, поцокали языками, дескать, как вам удалось… практически без денег… Вопросы Капустенко не удивили. Странно было бы, если бы не спросили, как за четыре года и 170 миллионов рублей (докириенковских!) можно сделать то, что на Западе обошлось бы в 10 миллионов долларов. Капустенко ответил, что вопрос поставлен не совсем верно: надо спрашивать не «как», а «где». Конечно, стены недобелены, станки недокрашены, рабочие недокормлены и вместо кондиционеров – форточки, но товар заморскому не уступит

Немцы предложили продать им контрольный пакет акций в обмен на инвестиции. Капустенко отказался, оберегая уникальную технологию. Тогда гости предложили продать завод. За разговором в узком кругу они не скрывали, что он им не нужен и судьба его, с их точки зрения, предрешена… Пришлось откланяться.

Спустя год в кабинете директора завода «Стакол» в тихих провинциальных Петушках появились люди с американским акцентом. К тому моменту Капустенко уже поставлял стальные кольца на Заволжский моторный завод. На «Волгу» стали устанавливать принципиально новый (по нашим меркам) 406-й двигатель, главным достоинством которого был низкий расход масла, благодаря кольцам «от «Стакола». О заводе заговорили.

Пришедшие представились сотрудниками американской компании. На стол директора поставили чемодан. Откинули крышку – набит долларами. «Здесь миллион, – прокомментировали гости. – Это лично вам. За завод мы заплатим отдельно. Продайте. Мы его закроем».

Ответ Капустенко привел американцев в оторопь. «Давайте деньги оприходуем через кассу как инвестиции и будем работать вместе!» Те покрутили пальцем у виска, пробурчав что-то по-английски, и спешно попрощались, прихватив чемодан.

Но спустя еще год интерес к заводу проявился вновь, уже с российской стороны. В 1999-м в кабинет Капустенко решительно вошли несколько человек, предъявив документы сотрудников Федеральной службы налоговой полиции. «У нас предписание на проведение ревизии на вашем предприятии», – заявили «опера» и показали бумагу, подписанную высоким чином ФСНП. Правда, «лицензия» на ревизию почему-то санкционировала знакомство… с деталями технологического процесса. «А при чем здесь технология?» – спросил директор. «Нам дано задание проверить соответствие финансовых затрат технологическим требованиям». Капустенко показал «ревизорам» на дверь. Но это не подействовало. Тогда директор в присутствии «гостей» набрал номер телефона начальника управления ФСБ. Услышав знакомую фамилию, «опера» спешно покинули кабинет. К расследованию инцидента подключилось Минэкономики. Выяснили личность генерала ФСНП, подписавшего «предписание», и… освободили от занимаемой должности. Хочешь не хочешь, а получилось так, что пятно на чистый мундир свежеиспеченной силовой структуры попало со стола директора завода «Стакол» из дальних Петушков. Корпоративная память долго хранит подобные обиды…

Но еще откровеннее стремление задавить потенциального конкурента «на корню» обозначилось, когда Николай Пугин, руководивший в то время Горьковским автозаводом, принял решение передать в Петушки комплекс современного оборудования для производства поршневых колец. Станочный парк был поставлен из-за рубежа с расчетом на изготовление морально устаревших колец из чугуна. Но «Стакол» подготовил программу перенастройки оборудования под стальные кольца. В Петушках уже готовы были принимать механизмы, когда дело вдруг застопорилось. Оказалось, что немцы, узнав о намерениях дирекции ГАЗа, предложили выкупить станки обратно за сумму, втрое превышающую ту, которую получили несколько лет назад, поставив в Нижний новехонькие агрегаты.

Убрать директора

Сегодня в ходу как минимум три способа передела собственности: 1) договориться с хозяином и выкупить контрольный пакет акций (дорого и долго); 2) устранить хозяина физически (опасно и хлопотно); 3) посадить хозяина в тюрьму (дешево и сердито). Мне уже приходилось писать о подобной практике на страницах «Совершенно секретно». Поэтому развитие событий в Петушках меня нисколько не удивило.

К 2000 году «Стакол» освоил производство поршневых колец для всех видов российских двигателей.

Научный центр НАМИ, проведя весной 2001-го сравнительную экспертизу комплектов колец от трех производителей – «Стакола», «Schottle-Motorenteile GMBH» и «Goetze Motorenteile» (Германия), пришел к выводу, что продукция из Петушков превосходит зарубежные аналоги по всем параметрам!

Высокое качество его колец лучше всякой экспертной комиссии подтвердил факт появления на рынке поддельных изделий с маркой завода в Петушках. Контрафактные кольца были замечены на Украине, в Узбекистане и даже в Турции. Производство нелицензионных колец помимо России наладили… в Китае. «Магазинная» цена комплекта «стаколовских» колец в 1998 году была ограничена 75 рублями. На рынке за коробку подлинных колечек из Петушков отдавали до 1000 рублей

По оценкам экономистов, только российскому машиностроению требуется порядка 25-30 миллионов комплектов поршневых колец нового качества. Мощности в Петушках рассчитаны максимум на производство 15 миллионов. И то в перспективе. Пока за пять лет работы удалось отправить заказчикам всего лишь 250 тысяч комплектов. Надо форсировать темпы реконструкции, запускать новые линии. Это – говоря языком недавнего прошлого. В современной транскрипции фраза звучит иначе – ребята, перед вами «непаханое поле», на котором «растут» деньги.

Это проза. Теперь – детектив.

Столкновение с грузовиком на осенней дороге в октябре 2001-го обошлось Капустенко гораздо «дороже», нежели сообщал эпикриз военного госпиталя.

За пять месяцев, что директор «Стакола» провел на больничной койке, события в Петушках развивались настолько бурно, что после травматологии «властелину поршневых колец», как его в шутку прозвали местные журналисты, впору было очутиться в отделении другого профиля.

Уже в ноябре 2001-го некий иностранный гражданин начинает усиленно скупать акции ОАО «Стакол». Как ему удается сосредоточить в своих руках значительный пакет ценных бумаг, могло бы сказать отдельное расследование. Но его не проводили.

Вместо этого 2 марта 2002 года при активном участии гражданина Хорватии Бранко Вугринца совет директоров ОАО ЗПК «Стакол» досрочно прекращает полномочия генерального директора общества А.Ф.Капустенко. Аргументы? «…Не обеспечивал достижения плановых показателей развития общества, довел завод до состояния банкротства, не обеспечивал своевременной выплаты заработной платы работникам завода». Заметим, одновременно кольца «Стакола» вошли в список «100 лучших товаров России» за 2001 год; завод получил диплом победителя конкурса «1000 лучших предприятий России» за высокую деловую активность и эффективную деятельность по итогам работы в 2001 году.

Можно предположить, что это решение – результат растянувшейся на пять лет операции западных концернов по устранению поднимающего голову конкурента. Но в мае 2002-го Петушинский районный суд признает недействительным решение совета директоров ОАО «Стакол» и восстанавливает Капустенко в должности генерального директора.

Однако возвращение в кабинет не означало разрешения конфликта. Дело в том, что еще 8 февраля, когда Капустенко лежал в госпитале, в Петушинском райотделе УФСНП по Владимирской области было подготовлено постановление о проведении проверки налогоплательщика ОАО ЗПК «Стакол». На этот раз технологии полицейских не интересовали. Задача была другая.

12 марта 2002 года на свет появляется акт проверки № 29, составленный лейтенантом налоговой полиции А.Корнеевым и капитаном А.Гейном.

Офицеры установили: ОАО ЗПК «Стакол» в период с 01.01.2001 года по 31.01.2001 года, обладая денежными средствами, необходимыми для погашения возросшей задолженности, уклонилось от обязанностей налогоплательщика по уплате налоговых платежей в размере 5 830 692 рублей 84 копеек.

Конечно, задолженность могла появиться, так как завод находится в стадии реконструкции. Но, выйдя из больницы, Капустенко задолженность по налогам погасил.

Несмотря на это, 28 августа следователь Петушинского МРО УФСНП РФ по Владимирской области И.Чумагин подписывает постановление о привлечении самого Капустенко в качестве обвиняемого по уголовному делу, предъявив ему обвинения в преступлениях, предусмотренных ст. 199 ч. 2 п. «г»; ст. 201 ч. 2 УК РФ.

Чумагин утверждает, что Капустенко «злоупотребил служебными полномочиями… и в целях извлечения выгод для себя и других лиц не перечислял в бюджет» налоги.

А перечислял он их, «извлекая прибыль для себя и других работников указанного общества», по словам Чумагина… «на хозяйственные нужды общества». Расшифруем – на закупку сырья, комплектующих, оплату услуг. Есть документы. Иными словами, Капустенко надо сажать за то, что, пребывая в полуживом состоянии, он умудрился не дать остановиться заводу, находящемуся в стадии реконструкции и выходящему на международный рынок.

По первой статье Капустенко «светит» от 2 до 7 лет за «уклонение от уплаты налогов с организации». По второй – за «использование лицом, выполняющим управленческие функции… своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц…» – до 5 лет

Спрашивается, зачем американцы миллион в чемодане тащили?!

Впоследствии столичная независимая аудиторская фирма «ПКД-АУДИТ», проведя исследование результатов проверки лейтенанта Корнеева и капитана Гейна, придет к выводу, ставящему под сомнение или квалификацию проверяющих, или их добросовестность. Аудиторы укажут на недоработки, ошибки и просто противоречия в ссылках на законодательство.

А уж отсутствие Капустенко на работе сначала по болезни, а потом в связи с его увольнением, когда он просто не мог исполнять обязанности директора, проверяльщики и вовсе проигнорировали. И как будто не заметили статью 111 Налогового кодекса РФ, где речь идет о том, что люди в положении Капустенко не подлежат ответственности за налоговые правонарушения.

«Невидимый фронт»

В налоговой полиции Петушков, куда я сообщил накануне о цели и времени приезда, меня встретили «бдительно». Тщательно изучив мое служебное удостоверение, пришли к выводу, что оно может быть фальшивым, и попросили телефон, по которому могут подтвердить мои профессиональные полномочия. «И это вас убедит больше, чем документ с несколькими печатями?» – спросил я. «Да!» – ответили бойцы. «Но я ведь могу назвать любой телефон, где сидит верный мне человек, и он подтвердит, что я премьер-министр Гондураса. Вы его все равно не знаете в лицо!» Но телефон пришлось дать. В редакции подтвердили и удивились. Такое бывает нечасто…

На встречу с обозревателем «Совершенно секретно» в Петушки была направлена группа ответственных работников Владимирского управления ФСНП: немного нервничавший заместитель начальника следственного отдела областного ведомства Николай Трефилов и сопровождающая его пресс-секретарь управления. Последняя после «здрасьте» немедленно потребовала… мое служебное удостоверение. Тут уж и я нашелся: попросил ее предъявить свой мандат. Она протянула пластиковую карточку, оказавшуюся… пропуском в здание УФСНП. О том, в каком качестве она туда проходит, сказано не было.

Николай Николаевич «из следствия» категорически возразил против использования диктофона. Почему? Я хотел записать разговор, опасаясь неточно передать мысли собеседника. А он – не надо! Может, беспокоился, что я изложу сказанное им слишком точно?..

Практически на все вопросы Николай Николаевич отвечал односложно. Была ли в действиях Капустенко нажива? Нет, не было… Почему не учтен период нахождения директора в госпитале? Этот период надо исключить из дела, разберемся… Выделяется ли «петушинское» дело из общего ряда? Нет, по сумме недоплаты не выделяется… Что будет, если Капустенко осудят? А ничего, не боги горшки обжигают, будет работать завод…

Кстати, согласно всем современным исследованиям, 80 процентов успеха дела зависит от умелого руководителя.

Вот почему главная цель в конкурентной борьбе – лидер, как носитель идеи, стратегии. А в случае со «Стаколом» – еще и уникальных технологий.

Но эта логика не вписывалась в Уставы и Распоряжения, которыми руководствовался Офицер. А потому беседа не клеилась.

И только один вопрос застал моего собеседника врасплох – знает ли он о содержании ответа районной администрации на запрос налоговой полиции о величине ущерба, причиненного «преступными деяниями Капустенко»? «Не готов сказать, что ответила петушинская администрация», – замялся полицейский.

Заместитель районного прокурора Алексей Борисов, дававший санкции на все следственные действия в отношении директора «Стакола», был более разговорчив. Да и против диктофона не возразил.

Обозреватель. Существует в деле письмо администрации, в котором она утверждает, что «нет большого ущерба»?

Прокурор. (Кивает.)

Обозреватель. Существует. Реакция на него была?

Прокурор. Со стороны кого?

Обозреватель. Следствия, прокуратуры?

Прокурор. Я буду оценивать дело, которое придет ко мне целиком. Вполне возможно, что при наличии такого письма администрации останется та квалификация, которая есть сейчас.

…Глава администрации представил такой документ. Откуда он взялся, и почему его не было с самого начала у следователя?..

Обозреватель. Может быть, следователь не запросил…

Прокурор. Такого не может быть.

И здесь молодой прокурор понял, что сказал лишнее. Он наверняка знал, что эта бумага должна была лечь в основу обвинения и стать чуть ли не стартовым документом в деле против Капустенко. Но она появилась лишь спустя почти две недели после постановления о привлечении директора «Стакола» к уголовной ответственности. И содержание не соответствовало, видимо, поставленной задаче

«На запрос налоговой полиции об ущербе, нанесенном ОАО ЗПК «Стакол» в связи с несвоевременной уплатой налогов в районный бюджет, администрацией района 12.09.2002 дан ответ налоговой полиции об отсутствии ущерба.

Глава района А.Середа»

Да и как быть «ущербу», если, выйдя из больницы и восстановившись на работе, Капустенко первым делом погасил задолженность по налогам. И прокурору, и «лейтенантам с капитанами» это было известно и без официального ответа главы администрации, понимающего, что «Стакол» – курица, способная нести «золотые яйца», но ей надо дать чуть-чуть подрасти и окрепнуть.

…Прокурор попытался выйти из неловкого положения.

Прокурор. Следователь мог сделать это и сознательно, не запрашивать. Существует определенная следственная тактика…

Командиры… позади

В разгар следствия с Капустенко встретился губернатор Владимирской области Николай Виноградов. Поздравил с получением международного сертификата, подтверждающего соответствие продукции «Стакола» мировым стандартам, выразил уверенность, что завод в Петушках принесет славу не только Владимирской области, но и стране…

В свою очередь, несколько жалоб на действия налоговой полиции, поступивших в Генеральную прокуратуру, должны были привлечь внимание прокуратуры областной.

Полтора месяца моих телефонных переговоров с пресс-секретарем прокурора Сергеем Трушкиным наконец-то дали результат. «Приезжайте, г-н Шайков готов вас принять. Только вопросы заранее пришлите». Несмотря на то что при каждом нашем телефонном «свидании» мы обсуждали темы предстоящей беседы с прокурором, я набросал несколько вопросов и отправил факсом уже с дороги.

«Зря приехали, – встретил меня в вестибюле областной прокуратуры Трушкин. – Вопросы слишком общие, прокурор… не готов на них ответить! Что же касается дела по «Стаколу», то им занимается районная прокуратура… Жалобы из Генеральной?.. Да, мы их получаем и отправляем в Петушки для реагирования и ответа».

А в Петушках на челобитные отвечает Борисов, тот самый, визирующий следственные действия полицейских, на которые и жалуются в Москву. Видимо, кроме следственной, есть и прокурорская «тактика».

Поначалу позиция владимирского прокурора Шайкова меня несколько озадачила. Но потом сложилась некая версия. Если и впрямь существует чей-то заказ по устранению строптивого директора завода «Стакол», чтобы очистить путь к ликвидации этого производства, то высшим чинам местной правоохранительной системы лучше быть в стороне. Пусть суетятся лейтенанты и капитаны. В случае неудачи с них же головы начальники и снимут, проявив при этом государственную мудрость и защитив державный интерес.

Если же предположить, что налоговые полицейские хотели как лучше, то получается у них по крайней мере «как всегда».