ПРОБЛЕМА

ФОТО: АЛЕКСАНДР КЛИЩЕНКО

Прокурор одной из областей, расположенных весьма далеко от Москвы, проснулся, как и обычно, в 7 часов утра, и, как и обычно в последние несколько дней в прескверном состоянии духа. В эти дни у него из головы никак не выходила одна проблема, окончательного решения которой он для себя так и не смог выработать. Это нервировало, не давало сконцентрироваться на других делах и, можно даже сказать, мешало полноценно жить и работать.

Прокурор с закрытыми глазами пошарил рукой по второй половине кровати в поисках жены, но вспомнил, что жена с детьми еще неделю назад уехала на отдых в Мадагаскар, то есть посоветоваться с ней, не было никакой возможности. Он с досадой хлопнул по холодной подушке супруги, потянулся к своему туалетному столику и взял в руки колокольчик для вызова прислуги. Нервный звон колокольчика мгновенно распространился по большому дому.

Уже через 30 секунд в спальню вбежала горничная.

– Машка, – гневно закричал прокурор, ты чего так долго возишься, опять спала, что ли?

– Никак нет, Виктор Иванович, – поспешно ответила Машка, – костюм вам отпаривала.

– Какой костюм? Почему костюм? Совсем нюх потеряла? Сегодня четверг, у меня прием, мундир отпаривать надо. Ничего не помнит. Где вас только Варвара Семёновна набирает таких. Точно лишу всех премии на Новый год.

– Виновата, Виктор Иванович, простите, Виктор Иванович, исправлюсь, Виктор Иванович, – только и оставалось пролепетать горничной. Она работала в этом доме недавно, но от другой прислуги уже была наслышана и о крутом характере хозяина, и о патологической любви к наложению на подчиненных всякого рода штрафов.

– Ладно, прощаю. Не до тебя сейчас, думу я думаю, серьезную. Вот скажи мне, Мария, хотя нет, не надо, чего с тебя взять. Человек ты темный, с такими делами точно не сталкивалась. Иди, мундир, отпаривай. Повару скажи, чтобы завтрак в кабинет принесли. В бассейн не пойду, поработаю лучше часик. Мундир мне в кабинет подашь, и чтобы тепленький был, получше утюжком его. Я люблю, когда тепленький, он мне спину греет.

– Будет сделано, Виктор Иванович. Ровно в 8:30 мундир будет подан в кабинет теплым. Разрешите выполнять?

– Выполняй, – разрешающе махнул рукой прокурор.

Сам он накинул на плечи халат и слегка шаркающей походкой направился к лифту – его кабинет располагался на третьем этаже особняка.

В кабинете он расположился в мягком кресле, вытянул ноги под стол и принялся за изучение подшивки свежих газет, которую уже успел разложить на столе секретарь. Компьютером, а тем более Интернетом прокурор пользоваться так и не научился, а потому по старинке предпочитал работать с живой бумагой. Все центральные газеты пестрели сообщениями о том, что в доме начальника управления делами Генпрокуратуры был проведен обыск, поскольку там проживали члены банды разбойников. Прокурор бегло пробежался по шапкам статьям и со словами: – Эх, Москва, Москва, большие деньги, большие дела, куда торопятся, с кем воюют, – отложил газеты с политическими новостями, и принялся за любимый «Спорт-Экспресс». Новости спорта тоже в этот день не радовали: московский Спартак лихорадило, тренер никак не мог найти контакта с лучшим игроком, основной нападающий травмировался, а основной конкурент при этом не дремал и занимал в таблице гораздо более высокое место.

Через 15 минут прокурор отложил газеты, так как повар подал завтрак. Без аппетита позавтракав и отставив чашку с недопитым кофе, прокурор посмотрел на угодливое розовощекое лицо повара, с умилением смотревшего за процессом поедания им пищи, хотел было обратиться к тому по поводу так тревожившей проблемы, но потом лишь махнул рукой: этот ничего не подскажет – тупой и бескультурный человек.

Еще через 20 минут прокурор, в еще теплом после глажки мундире, новенькой дубленке и норковой шапке, садился на заднее сиденье служебной БМВ 7-ой модели.

– Иваныч, опять не нагрел до 23? Сколько можно тебя учить, что я люблю, когда кресло тепленькое, а климат на 23-х стоит, – недовольно забухтел прокурор.

– Виктор Иванович, виноват, не успел воздух нагреть, гараж никак не мог открыть. Мороз-то, какой на улице, ворота примерзли, – начал извиняться водитель.

– Примерзли-примерзли, смазывать надо, – продолжал гневаться прокурор.

Впрочем, этот водитель работал у него уже больше 5 лет, был для прокурора человеком, близким, и знал о нем много тайн, которые по понятным причинам, не доверялись даже жене, потому ругался Виктор Иванович больше для вида, чтобы подчиненный не расслаблялся.

Исполнив миссию строгого начальника, прокурор опустил голову и снова задумался. Та самая проблема никак не шла из головы. Машина ехала так плавно, что он начал чуть клевать головой.

– Иваныч, чего это у тебя играет? Сделай погромче.

Водитель сделал звук громче. Из динамиков раздавалась песня «Петлюры» «Дочь прокурора».

– Душевная песня, жизненная, – похвалил Виктор Иванович. Петлюра, что ли, поет? Наш парень был, ставропольский. Запиши мне потом диск, буду в кабинете слушать.

– Будет сделано, – Виктор Иванович, – послушно ответил водитель.

Первое, что увидел прокурор по приезду на работу, была толпа граждан, которые, по всей видимости, ожидали приемного времени с раннего утра. Прокурор поморщился: граждан было еще больше, чем он предполагал.

– Так, граждане, сегодня приму только десятерых, больше не успеваю, другой работы много, сказал он, заходя в свой кабинет.

Эта реплика вызвала суету в толпе, люди стали недовольно роптать, а некоторые даже выкрикивали какие-то ругательства: всем хотелось поделиться своими бедами с важным человеком. Прокурор поспешно заперся в кабинете, успев при этом дать команду секретарше, чтобы она вызвала полицейского для зачистки приемной от граждан, не попавших в заветную десятку.

В кабинете прокурор посмотрелся в зеркало в комнате отдыха, довольно отметив, как солидно он смотрится в синем мундире с двумя большими звездами, сел в мягкое кресло, нажал на нем кнопку подогрева, открыл одну из лежавших на столе красных папок, после чего несколько минут бесцельно смотрел на вложенный в папку документ. Мысль о не разрешенной до сих пор проблеме все не шла из головы. Прокурор нажал кнопку селектора и скомандовал: – Елена Степановна, запускайте.

Вошла первая посетительница. Это была пожилая женщина, источавшая стойкий запах каких-то лекарств. Она разложила на столе не менее семи папок, набитых документами, и стала рассказывать прокурору о том, что пять лет назад был зверски убит и ограблен ее единственный сын, преступников нашли, но следователь их отпустил, и с этого времени дело не расследуется.

– Умоляю, умоляю! Помогите. Я доведена до отчаяния, мне уже скоро в могилу, но очень хочу дожить до того момента, когда гады будут наказаны, – так закончила свою грустную историю женщина.

– Давайте ваши бумаги, – пробасил прокурор. Он никак не мог сосредоточиться, проблема не выходила из головы.

Женщина, протянула бумаги, он бегло их просмотрел и спросил: – А почему собственно ко мне пришли? Вы уже были на приеме у моих заместителей? Вам не помогли?

– Нет, я сразу к вам. Я думала, что только вы, Виктор Иванович, и можете разобраться и помочь.

– Все ясно, разберемся, – ответил Виктор Иванович и написал на заявлении гражданке резолюцию: «Отдел приема, разобраться по существу, обращение направить для рассмотрения в районную прокуратуру и доложить, почему заявительница записана ко мне на первичный прием, минуя начальника управления по надзору за следствием и заместителя прокурора».

– Ваша ситуация взята мной на контроль. Можете идти и умирать спокойно, разберемся, виновных накажем, никто не уйдет от ответа, – распорядился прокурор.

Женщина поблагодарила его и стала раскланиваться.

– Подождите, – внезапно почти закричал прокурор.

Женщина остановилась в дверях.

– Хотя нет, это бессмысленно просить вашего совета, зовите следующего, – грустно сказал он.

Следующим был отец изнасилованной маньяком девочки, который жаловался на то, что следователь уже пятый раз приостанавливает дело. Потом был пожилой старик, у которого мошенники украли квартиру. Потом молодая девушка, жениха которой забрали прямо со свадьбы и посадили на 3 года за кражу, которую он не совершал. Потом еще кто-то, от кого пахло потом и чесноком, и кто жаловался на необоснованные проверки со стороны налоговиков, вымогающих взятки. Потом еще и еще посетители. Всем прокурор обещал разобраться, поставить обращение на контроль, посадить преступников, освободить невиновных, помочь с решением проблем. Самого же его все мучала своя проблема, по поводу которой он ни к одному из посетителей так и не решился обратиться.

Наконец, прием закончился. Прокурор хотел было вызвать по селектору секретаршу и дать указание, чтобы обед подали прямо в кабинет, как вдруг пронзительно зазвенел один из телефонов. «Москва звонит», – почувствовал Виктор Иванович.

– Да, да, – сказал он телефонной трубке, после чего даже привстал от почтительности: звонил сам первый заместитель генерального.

Впрочем, оказалось, что тревога носила ложный характер. Начальство звонило не с целью выволочки, а с просьбой быстренько прислать к новогоднему столу килограммчиков десять черной икры, которой так славилась область, в которой Виктор Иванович имел честь прокурорствовать. Виктор Иванович, конечно же, с радостью согласился, ответил: «Есть, до конца недели лично представить 10 килограммов», зачем-то щелкнул каблуками, хотя собеседник этого, естественно, слышать не мог, положил трубку и только после этого облегченно выдохнул. Пронесло! Да, непросто пронесло, а подфартило! Важное лицо могло ведь обратиться не к нему, а к транспортному прокурору. Значит, его помнят, значит, его ценят, значит, в нем еще нуждаются.

Однако помимо столь неожиданной радости имелась в его прокуратуре и проблема, о которой он никак не мог забывать. В очередной раз, вспомнив об этом, прокурор помрачнел, начал ходить по кабинету кругами, а потом сам вышел в приемную, что было уже совсем небывалым случаем, и попросил секретаршу: – Созови-ка мне расширенное: и замов, и начальников всех управлений через 20, нет через 10 минут сюда. Я без обеда, и они потерпят.

Ровно через 20 минут в его кабинет робко стали заходить заместители прокурора и начальники управлений, стараясь сесть подальше, и стать, как можно незаметнее, для своего грозного руководителя.

Когда все они уселись за большим прямоугольной формы столом, прокурор обвел всех суровым взглядом и произнес: «Товарищи! Выручайте генерала! Не сплю третьи сутки, бьюсь, как рыба, над одной общей, между прочим, для всей нашей конторы проблемой. Скоро Новый год. Давайте все вместе, общим умом навалимся и, так сказать, окончательно, раз и навсегда решим, кого же нам приглашать на корпоратив: Стаса Михайлова или Лепса?»