Рабский труд, ищем партнеров

Российские заключенные: Выгодно всем и всегда?

Исправительная колония (ИК-14), поселок Парца, Мордовия. Это адрес сегодня знает вся Россия. Там отбывает наказание за преступление, которое многие считают мнимым, 24-летняя Надежда Толоконникова. В сентябре она передала на волю письмо об условиях жизни и работы в колонии: работа по 16–17 часов в сутки без выходных, постоянное изощренное издевательство во всех мыслимых формах, угрозы, унижение…

В отчаянной попытке отстоять свое и чужое достоинство Надежда объявила, что начинает голодовку: «Я объявляю голодовку и отказываюсь участвовать в рабском труде в лагере, пока начальство колонии не начнет исполнять законы и относиться к осужденным женщинам не как к выброшенному из правового поля скоту для нужд швейного производства, а как к людям».

Международные конвенции запрещают рабский и подневольный труд, но не возбраняют труд осужденных. Во всех документах, в том числе в Международном пакте о гражданских и политических правах и Европейской конвенции о правах человека, на этот счет сделана оговорка. Однако конвенциями запрещены пытки, лишение справедливого вознаграждения, отдыха и доступа к средствам гигиены. А в Мордовии пытают – холодом, лишением сна или доморощенными методами: «Неуспевающих новеньких швей раздевали и голыми заставляли шить».

Бизнес: от ГУЛАГа до ФСИНа

Федеральная служба исполнения наказаний России – могучая многопрофильная государственная корпорация. В мае этого года ФСИН РФ провела в Челябинске Всероссийское совещание должностных лиц, курирующих вопросы экономической деятельности системы. С докладом на нем выступил начальник Управления трудовой адаптации осужденных генерал-майор Александр Сорокин. Он сообщил, что в 2012 году исправительные учреждения выпустили товарной продукции, выполнили работ и оказали услуг на сумму свыше 30,7 миллиарда рублей. Из этого объема на долю самой системы ФСИН пришлось меньше половины – 14,6 миллиарда. Остальное купили мы с вами.

На сайте ФСИН имеются красочные каталоги продукции и заманчивые предложения для деловых партнеров.

УФСИН по Мордовии рекламирует стройматериалы, обувь, скобяные товары, детские кроватки и другую мебель, рабочую одежду, постельное белье, одеяла, подушки, матрацы, косметички.

Заключенные Томской области производят дверное полотно и оконные блоки, гостиные и спальные мебельные гарнитуры, кованые изделия для загородного дома, халаты и бахилы для больниц, пляжные шлепанцы и ненавистную москвичам тротуарную плитку.

В колониях Амурской области делают шахматы и нарды, курительные трубки и шкатулки, седла и другую шорную продукцию.
УФСИН по Владимирской области предлагает спортинвентарь, дверные замки, мангалы, каминные наборы.

Многие исправительные учреждения специализируются на сельском хозяйстве, выращивают декоративные растения, в том числе дерн для пересадки на дачные лужайки и газоны, производят пчелиный мед, опресняют морскую воду, стригут овец.

Все это добро предназначено отнюдь не только для нужд самой системы, но и для вольных граждан. Это для нас заключенных женщин раздевают догола, не пускают в туалет, не дают согреться и умыться. Для нас они трудятся с восьми утра до трех часов ночи. Для нас их подвергают ежеминутной моральной пытке и платят жалкие копейки за рабский труд.

Советская экономика всегда держалась на подневольном труде. В 1916 году в Российской империи насчитывалось всего 28 600 каторжников. По данным на 1 января 1935 года в ГУЛАГе содержалось 725,5 тысячи заключенных. В 1938-м – 1 миллион 255 тысяч. На 1 января 1942-го – 1 миллион 390 тысяч. Умерло с 1930 по 1956 год 1 миллион 606 тысяч 748 человек. Автор «Истории ГУЛАГа» Энн Эпплбом пишет, что Сталин с особым вниманием читал в книгах о Петре I те места, где говорилось об организации принудительного труда – об этом свидетельствуют его собственноручные пометки на полях книг. Она считает:

– Были периоды, когда рабский труд был нужнее и важнее, чем необходимость наказания. В начале 1930-х годов Сталин был в высшей степени заинтересован в использовании труда заключенных для подъема экономики – «Великом переломе» (год «Великого перелома» – ликвидации НЭПа и начала сплошной коллективизации – 1929-й. – В.А.). Очень часто трудно понять причины ареста. Но совершенно очевидно, что были люди, арестованные по профессиональному признаку – только потому, что в лагерях возникла необходимость в работниках определенной специальности.

В условиях плановой экономики проблемы реализации продукции не существовало. Когда экономика стала рыночной, система испытала немалые трудности в приспособлении своего производства к новым условиям. Была разработана нормативная база, уголовно-исправительная система перешла к договорным отношениям с частным бизнесом. Деловых партнеров приходится искать. Соблазняют их выгодными условиями. Вот, к примеру, реклама УФСИН по Астраханской области

По сравнению с производственными структурами, существующими в народном хозяйстве, аналогичные структуры уголовно-исполнительной системы имеют ряд особенностей:

Относительно низкий уровень накладных расходов;
Особый режим охраны предприятий и их материальных ценностей;
Минимальные расходы на развитие социальной сферы.

В Уголовно-исправительном кодексе РФ сказано: «Продолжительность рабочего времени осужденных к лишению свободы, правила охраны труда, техники безопасности и производственной санитарии устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации о труде». Почему же Надежда Толоконникова и ее подруги по несчастью работают по 16 часов в сутки? Они сами пишут заявления на сверхурочную работу. Потому что над ними висит драконовский производственный план. Не выполняют зэки нормы, сокрушается генерал Сорокин, а ведь зарплата растет – целых 171 рубль 98 копеек получают в среднем в день. Вот только Толоконникова получает почему-то по 250 рублей в месяц.

«Ряд подразделений ФСИН России, – говорит о себе система, – являются единственными в стране изготовителями отдельных наименований сертифицированных изделий машиностроения и электротехнической продукции либо занимают доминирующее положение в соответствующих отраслях промышленности». При таком доминирующем положении и выгодных условиях контракта неудивительно, что начальники этого рабовладельческого концерна – желанные гости на деловых форумах, таких как Неделя российского предпринимательства, состоявшаяся в Москве в мае прошлого года. В ходе этого форума – почему-то на закрытом заседании – выступил с докладом «Интеграция производственного сектора ФСИН в инфраструктуру регионов» заместитель начальника Управления трудовой адаптации осужденных ФСИН полковник Олег Скоркин.

Бенефициары: доморощенные и иностранные

Одним из выступавших на этом заседании был Сергей Ермаков – председатель комитета Южно-Уральской Торгово-промышленной палаты по развитию предпринимательства, генеральный директор компании Торговый Дом «СантехУрал» и по счастливому совпадению заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии Челябинской области по общественному контролю за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания граждан. Иными словами, он сам и должен контролировать соблюдение законности в колониях, которые работают по его заказам – удобно, правда?

«Важной проблемой, – сообщил он участникам заседания, – остается мотивация заключенных к труду. Сегодня, в результате процесса гуманизации системы исполнения наказаний, заключенным оказывается намного выгоднее не работать. Мало того что они не возмещают ущерб потерпевшим от преступлений, так еще и содержатся за их счет, за счет налогоплательщиков».

Международное право, как уже сказано, не запрещает труд осужденных. Но ничто не мешает отдельным странам вводить свои национальные торговые санкции против импортеров, использующих такой труд. Сама идея таких санкций не существовала в законодательной практике демократических государств вплоть до конца XIX века. Боровшаяся с работорговлей Великобритания не гнушалась ни русским хлебом, ни американским хлопком, хотя и то и другое было плодами рабского труда. Первым национальным законом, предусматривающим такие санкции, стал американский Акт о тарифах, или «Тариф Мак-Кинли», названный по имени Уильяма Мак-Кинли – 25-го президента США, а тогда, в 1890 году, председателя бюджетного комитета нижней палаты Конгресса. Мак-Кинли был рьяным сторонником протекционизма во внешней торговле. Он пользовался любым предлогом, чтобы ограничить ввоз в США иностранных товаров. Одной из протекционистских мер был и запрет на импорт продукции, произведенной заключенными.

Никаких реальных шагов в этом направлении не последовало, но в 1930 году Конгресс США принял Тарифный закон, он же Закон Смута–Хоули «О тарифах». Запрет на импорт товаров, произведенных заключенными, перекочевал в текст нового закона почти без изменений. При наличии достоверной информации о том, что тот или иной товар произведен заключенными, директор Таможенной службы США имел право своей властью запретить его ввоз в страну. В том же 1930 году это и произошло: США ввели эмбарго на импорт лесоматериалов из трех северных областей СССР. Примеру США последовала Канада. Ограничения на ввоз советских товаров ввела Франция и некоторые другие страны.

Древесина была важнейшей статьей советского экспорта. В Москве американские санкции стали полной неожиданностью и вызвали приступ паники. Председатель Совнаркома Алексей Рыков немедленно приказал не использовать заключенных на погрузке лесоматериалов на иностранные суда и исключить контакты представителей иностранных компаний с должностными лицами ОГПУ. В феврале 1931 года вопрос обсуждался на Политбюро. Карл Радек предложил развернуть пропагандистскую кампанию против санкций

5 марта одновременно в «Правде» и «Известиях» вышла гневная статья Максима Горького «По поводу одной легенды». В ней «буревестник революции» называл сообщения о принудительном труде в СССР «гнусненькой клеветой» и, обращаясь к пролетариату капиталистических стран, объяснял ее происхождение международным заговором буржуазии:

«Принудительный труд» выдуман в целях организации экономической блокады Союза Советов, в целях затруднить государственно-организационную работу пролетариата Союза Советов, помешать осуществлению пятилетки, коллективизации деревни, ослабить Союз, бросить вас на его людей и превратить всю Страну Советов в колонию европейского капитала. Все это очень просто, понятно и малому ребенку, это должны понять и вы. Пора!»

По словам Горького, утверждения о принудительном труде в СССР – явный абсурд: «Доказывать, что принудительный труд не может существовать в стране, где хозяевами являются рабочие и крестьяне, где они, не щадя сил, создают социалистическую культуру, где бурно кипит соревнование в труде между группами и единицами, где возможно такое явление, как «ударничество», и рабочие сами выдвигают против планов своей власти встречный свой промфинплан, всячески стараясь ускорить и расширить производства, –  доказывать невозможность принудительного труда при наличии таких условий – скучно и бесполезно».

В том же месяце председатель Совнаркома Вячеслав Молотов включил в свой доклад на VI съезде Советов специальный раздел «О принудительном труде», который просмотрел и отредактировал лично Сталин. Безработные капиталистических стран мечтают о таких условиях, в каких работают советские заключенные, заявил с высокой трибуны глава советского правительства.

Тем не менее санкции остались в силе до вступления в должность в марте 1933 года нового президента Франклина Рузвельта. Он установил дипломатические отношения с СССР и отменил эмбарго на импорт леса. Лесное эмбарго так разозлило Сталина, что он раздраженно вспоминал о нем 14 лет спустя в беседе с председателем Торговой палаты США Эриком Джонсоном: «У нас живы воспоминания о том вреде, который был причинен в свое время Советскому Союзу республиканцем Гувером».

При Рузвельте никаких осложнений в этом отношении не возникло, хотя ГУЛАГ неуклонно разрастался. Более того: в мае 1944 года на Колыме побывал вице-президент США Генри Уоллес. Осматривая потемкинские деревни, устроенные для него начальниками ГУЛАГа, он не заметил или сделал вид, что не заметил, что колымское золото добывают заключенные. Караульные вышки спилили, зэков загнали в бараки. Рабочих на прииске изображали переодетые чекисты. В такой показухе всегда есть мелкие детали, которые не спрячешь, – неужели Уоллес и впрямь ничего не заметил?

Корреспондент «Совершенно секретно» спросил об этом историка Вадима Бирштейна, который подробно изучил обстоятельства визита вице-президента. Вот что он ответил:

– Мой вопрос к американским визитерам был бы даже не о Колыме с ее гигантскими расстояниями, а о Комсомольске-на-Амуре и Караганде, куда американцы тоже прилетали на самолете после Магадана. Мне трудно представить, как в тех местах, буквально нашпигованных лагерями и лагпунктами, американцы ничего не заметили с воздуха.

– А посещение свинофермы? Ведь Уоллес был специалистом по сельскому хозяйству – неужто он и там ничего не заметил?

– Уоллес, как аграрий, был поражен, увидев свиноферму за Полярным кругом, где, как он написал впоследствии в книге, «успешно скрещивают йоркширскую породу свиней с украинской и сибирскими породами. Однако из-за сурового климата потомство свиней вынуждено проводить большую часть жизни в невероятно чистых свинарниках». Швейцарка Элинор Липпер, которая

11 лет провела в колымских лагерях, в своей книге писала, что «Уоллес не заметил, что смутил хорошо одетых свинарок своими профессиональными вопросами о свиньях». В действительности это были не свинарки, а хорошенькие девушки, работавшие в конторах лагерной администрации, которым поручили роль свинарок.

В 1945 году президентом США стал Гарри Трумэн, а в 1950-м от бывших японских военнопленных, содержавшихся в советских лагерях, стало известно, что их принуждали трудиться на переработке крабового мяса. 15 конгрессменов направили петицию на эту тему главе Таможенной службы Фрэнку Дау, и он запретил ввоз в США этой продукции, о чем министр внешней торговли Меньшиков с прискорбием докладывал в секретной записке Сталину:

В нарушение соглашения 1937 года Министерство финансов США запретило в январе сего года ввоз в США советских крабовых консервов как производимых якобы с применением «принудительного труда».