Резня, грабеж, разбой

ФОТО: DILETANT.MEDIAЗЕРНЬ ‒ МИНИАТЮРА ИЗ РУКОПИСИ XVIII ВЕКА «СИНОДИК» .

В наше время есть немало возможностей получить сведения о криминогенной обстановке практически в любой стране мира. Профильные госорганы, исследователи, эксперты, могут следить за криминальной хроникой практически в режиме online. Но до сих пор такого никогда не было. И если о состоянии преступности в последние десятилетия мы можем получить сведения из архивных материалов, газет и других источников, то о положении дел в этой сфере в более отдаленные от нас эпохи, сведений очень мало. Криминогенная обстановка как и в наше время, всегда оказывала влияние на общественные, политические процессы, чаще всего как следствие положения дел в экономике. Но что происходило на самом деле в деталях? Историк и исследователь социально-культурных процессов Русского Севера Алексей Кузнецов делится результатами своей работы, которая показывает, какой была преступность в России в первой половине и середине XVII века, через несколько десятилетий после окончания трагичного для нашей истории Смутного времени.

Надо сказать при этом, что в те времена северные районы европейской части страны были не периферией как сейчас, а являлись центрами экономической жизни. По рекам Сухоне, Северной Двине, проходили главные водные торговые пути к Архангельску, который тогда был «окном» в мир для России. Здесь кипела жизнь. Так было до тех пор, пока в первой половине следующего, XVIII века, Пётр I не построил Петербург.

Интересные данные, по словам историка Алексея Кузнецова, содержатся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА).

«Здесь хранится немало документальных свидетельств XVII века, отражающих драматичные истории, случавшиеся с нашими предками на реке Сухоне. Так в деле за № 342, имеются «разные челобитные по Устюжской четверти, а именно: о сыске по Устюгу и в уездах воров и разбойников, которые разбили князь Савелия Козловского с товарищи…», датированные 1669 годом. В сентябре 1910 года с этим делом работала, известный российский историк Мария Андреевна Островская, о чем свидетельствует ее автограф на обороте титула. Однако материалы из дела № 342 никто пока не публиковал», – говорит Кузнецов.

ТЯЖЕЛОЕ НАСЛЕДИЕ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

«…И в прошлом, государь, году, мая в 21 день, приехал к Устюгу Великому князь Савелий Козловский, сказал нам, холопам твоим: плыл он по Сухоне реке, и как будет в Тотемском уезде против Березовы Слободки, а за ним де, князь Савелием гнались в стругах воры и разбойники, и из луков и пищалей по ево судну стреляли, и гребца Тотемского уезду Ефимку Воронина, да двух человек ево ранили, и хотели ево, князь Савелия разграбить», – это сообщение царю Алексею Михайловичу Романову в 1669 году передали жители Великого Устюга «холопы Яшка Змеев и подъячий Алешка Мисков». В нем они сообщали о нападении преступников на князя Савелия Козловского, воеводы, известного государственного деятеля того времени. Князь, который успел к тому времени побывать воеводой и в центре страны в Мценске, и в Свияжске (нынешний Татарстан), двигался по Сухоне, по которой тогда торговые суда перемещались к Устюгу, и далее по Северной Двине двигались к Белому морю. Весь экспортный груз из центральных, удаленных от морских побережий российских весей, шел этим путем, также и наоборот – импорт поступал в Москву и другие континентальные территории этой же дорогой. При этом местное население областей Русского Севера, в значительной степени жило обособленно, в условиях некоторой автономности. Во-первых, от столицы далеко, во-вторых, климатические условия и хозяйственные возможности того времени исключали интерес к этим землям со стороны помещичества, здесь не было крепостного права. Люди жили зажиточно, а в местностях вдоль крупнейших рек, можно сказать, процветали.

Однако последствия Смутного времени не обошли стороной и Север. «Разгосударствление», люди беднели, криминогенная обстановка ухудшилась. На протяжении почти всего XVII столетия лесные дороги и водные пути по всей России были небезопасны.

«На князя Козловского напали в достаточно удобном для преступников месте, здесь в Сухону впадает довольно большая речка Уфтюга, много перекатов, усложняющих движение судов», – рассказывает историк Алексей Кузнецов.

В этой истории князю и его людям удалось сбежать от бандитов, однако были ранены служивые.

– Вы пишете о временах, последовавших за Смутным временем. Можно ли думать, что такой, как бы мы сегодня сказали, высокий уровень преступности был характерен для того времени – «разгосударствления» в России? Опасно ли было жить?

– Смутное время оказало огромное влияние на Русское государство сверху донизу. Одним из следствий этого стало величайшее сомнение простого народа в «божественном» происхождении царской власти. Череда лжецарей в начале XVII века показала, что высший пост в стране может занять практически любой человек, имеющий подобные амбиции. И далее, при первых царях Романовых – Михаиле и Алексее – попытки узурпации власти не прекращались. Соответственно, и среди широких слоев посадских людей и крестьянства бродили бунтарские настроения. Из учебников истории известны «Медный» и «Соляной» бунты, сотрясавшие столицу и крупные города, а по уездам продолжались грабежи и разбойные нападения. Причем, совершали их не пришлые «поляко-литовцы», а свои русские люди. Объяснение здесь простое – низкий уровень жизни большинства людей и отсутствие каких-либо перспектив – вынуждал их бросать свои ремесла в городах или землю в деревне и заниматься разбоем. Так что во главе угла всех тогдашних бед были чисто экономические причины.

НАПАДЕНИЯ НА ДЕРЕВНИ

Организованные нападения на деревни и села носили особенно жестокий характер в то время и были распространены. Архивные документы, с которыми работал Алексей Кузнецов, содержат материалы о нападениях на населенные пункты.

«Да мая ж государь 25, Устюжского уезда Устья Городищенского крестьянин Якушко Коробицын, прибежал к Устюгу Великому и сказал в съезжей избе нам холопам твоим словесно: мая в 23-й день объявились у них на Устье Городищенском воры и разбойники, и пришли они к его городищенской волости днем, и у них на погосте у церкви божии двери выломали и коробку казенную разломали и казну церковную пограбили, да и у них у крестьян Якушка с товарищи, во дворах клети ломали, и животы их грабили и жен их и детей их мучили».

Историк предполагает, что оба описанных выше преступления, могли быть совершены одной и той же группой преступников. Во-первых, нападения на село Устье Городищенское и нападение на князя Козловского случилось одно за другим, во-вторых, преступная группа действовала в одном и том же районе. Этот район мог привлекать преступников, как предполагает Кузнецов, еще и оттого, что население жило зажиточно – Устье Городищенское явно привлекало воров.

В архивных документах исследователь нашел указную грамоту царя Михаила Фёдоровича, присланную на место в 1622 году, то есть почти за полвека до событий, которые нами описываются в этом материале. В документе сообщается о том, что в Тотьме, которая тогда была торговым и экономическим центром огромного региона, пойманы два разбойника Савка Матвеев и Сенька Федоров. Первый местный, второй из таежных лесных местностей на крайнем северо-востоке нынешней Вологодской области. Подозреваемых пытали и они признались в том, что ходили грабить все то же Устье Городищенское. Также воры сообщили о нападениях на крестьян в других окрестных местностях. Матвеева и Федорова посадили в тюрьму «года по два, по три, и боле». Но интересно также то, что из этого документа узнаем о численности отрядов разбойников, бороздивших леса и реки северных областей. В отряде, орудовавшем в 1622 году, было 70 человек. Очевидно, разбойники были и неплохо вооружены. Крестьянам было трудно оказать сопротивление такой мощи.

СОЦИАЛЬНАЯ БАЗА РОССИЙСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ XVII ВЕКА

В руках Алексея Кузнецова оказался еще один интересный документ того времени, указная грамота 1623 года, в которой сообщалось о серии тяжких преступлений, случившихся в ряде районов нынешней Вологодской области. Эти документы не так давно были впервые опубликованы историком Иваном Пугачем. В этой грамоте предпринимается попытка указать на причины всплеска преступности того времени. И в первую очередь сообщается о повальном увлечении населения «игрой зернью». «Эта игра известна на Руси издавна. Суть ее сводилась к выбрасыванию на стол косточек, грани которых были окрашены в два цвета, чаще всего белый и черный. Зернью как раз и называли эти косточки, то есть как зерна. А забаву еще именовали игрой в кости. Перед бросками участники делали ставки на ту или иную грань. Азарт часто был так силен, что люди проигрывали все свое состояние, имущество (живот), более того – набирали долгов на будущее. Власть пыталась бороться с игрой в зернь, и тогда игроки уходили в «подполье», становились «ворами», – рассказывает исследователь Алексей Кузнецов в интервью «Совершенно секретно» о социальной базе преступности того времени.

– Какие еще причины могли вынуждать людей уходить в лес? И в целом, какова могла быть социальная база так сказать «лесного подполья» в те времена?

– Конечно же, проигрыши в азартных играх были только одной из причин ухода в леса. Крестьяне страдали от непосильных податей, которые не могли выплатить. Ремесленники на посадах зачастую не имели прибыли от реализации своей продукции или услуг и разорялись. Но не все становились разбойниками. Не каждый человек может взять в руки оружие и идти грабить, убивать и мучить своих соплеменников. Многие просто нищенствовали, собирали милостыню, «скитались меж дворами».

НАСЕЛЕНИЕ БЫЛО БЕЗЗАЩИТНО ПЕРЕД ПРЕСТУПНИКАМИ

Документальные свидетельства XVII века дают массу интересной пищи для анализа криминогенной обстановки тех времен. И помимо этого есть некоторые статистические материалы. В частности приводятся цифры, сопоставляется численность населения в отдельных, как правило, отдаленных «гнездах» деревень и численность воровских отрядов, орудовавших в лесах. Зачастую жители никак не могли сопротивляться бандитам.

В уже упоминавшейся нами в этой статье указной грамоте 1623 года содержатся данные о нападениях на крестьян и данные о жителях.

В мае 1623 года отряд разбойников напал на одну из волостей вдоль Сухоны. Преступники «пограбили животы», – то есть отняли имущество у крестьян. В этой местности было девять деревень. И в них всех, всего 50 мужчин. А отряд разбойников, орудовавший в мае 1623 года, насчитывал 37 бандитов. Разумеется, местное население ничего им не могло противопоставить. Тот отряд вообще отличился серией преступлений почти в одно и то же время, в конце весны того года. Одно из них, на деревню Ихалица, расположенную существенно выше, примерно в 60 верстах от «традиционного» обитания бандгруппы. Не ясно при этом, как передвигались преступники на таких расстояниях – была ли у них возможность передвигаться по воде, или же они шли пешком по берегу.

Эта же группа напала и разграбила купеческий дощаник (плоскодонное несамоходное деревянное речное судно небольшого размера. – Прим. ред.) жителя Вологды. Историку Кузнецову удалось установить маршрут передвижения этой шайки бандитов. Эта информация показывает, что в тех случаях, когда воры были не уверены в своих силах, они не предпринимали открытых нападений на населенные пункты, проходили мимо.

ФОТО: OLD-KURSK.RU

Разграбив Ихалицу, преступники пошли на север, где в одной из волостей по ночам воровали у жителей съестные припасы. Утолив голод, пошли дальше. Двигались по большой столбовой дороге, дошли до густонаселенной по тем временам местности, где в 22 деревнях жило 198 мужчин. Силы были бы очевидно неравны, в связи с чем, крестьяне наблюдали, как осуществляется пеший переход бандитов мимо их деревень. Оставив позади эти деревни, бандиты прошли еще одну маленькую группу деревень, далее их следы теряются в тайге. Скорее всего, где-то вдали от цивилизации был оборудован разбойничий стан, где можно было укрыть награбленное. Поймать и разоружить разбойников там никто бы в те времена не смог.

– Есть ли какие-то сведения о жизни кого-то из разбойников? У них наверняка были семьи. Могли ли их ловить по «постоянному месту жительства»? Или это были асоциальные элементы, которые могли вести только кочевую, разбойную жизнь?

– Один из примеров – целое семейство разбойников-братьев Шумиловых – Антропа, Тараса и Ферапонта. Причем, третий брат был еще и монахом – основателем Казанской пустыни в верховьях реки Тафты в Тотемском уезде. Братья организовали шайку из нескольких людей и совершили ряд нападений на крестьян в Режской, Царевской, Вожбальской и Заозерской волостях. Награбленное добро хранили в своем монастыре, стоявшем близ деревень Бурцево и Сидориха у самой границы Тотемского и Вологодского уезда. Ферапонт и Антроп были пойманы в своей пустыни и деревне, и доставлены в Тотьму на суд к воеводе, а их брат Тарас скрылся в неизвестном направлении. Но так как Ферапонт был духовным лицом, то из Тотьмы его отправили в Вологду на суд к архиепископу Симону. Было это в 1671 году. К сожалению, в архиве не сохранились данные об окончании дела, поэтому узнать, как были наказаны братья-разбойники, не удалось. Так что, в разбойники шли не только люди из низших слоев общества, а и вполне успешные люди».

* * *

Во все времена работало правило: чем хуже экономическое положение страны, людей, чем дольше продолжаются войны и неурядицы, тем более опасной становилась жизнь в России. И поэтому совсем не трудно провести параллели с нашей эпохой. Мы тоже находимся в условиях долговременного экономического спада. Возможно, конечно не скатимся до грабежей на дорогах, хотя и такое было, и совсем недавно – в 90-х годах прошлого века, и даже в нулевых. Но наше «смутное время» было совсем недавно, и откат к нему всегда остается угрозой, пока нет роста экономики.

Уже сейчас мы видим тренды ухудшения криминогенной обстановки, связанные, правда, в основном с причинами неэкономического характера. Достаточно много высвобождающихся из тюрем долгосидельцев нулевых. Высокая доля в их числе людей, совершавших тяжкие преступления, уже стала причиной повышения уровня уличной преступности. Причем эта публика оказывалась в тюрьме, когда еще большой ценностью был сотовый телефон, и мы не жили в цифровом государстве. Поэтому стало опаснее. Но все это может быть лишь «цветочками» по сравнению с опасностями завтрашнего дня. «Провалиться во вчера» может помочь длительная стагнация. И у нас перед глазами пример Украины, где уровень преступности такой же какой был в позапрошлом десятилетии во всех странах только что развалившегося Советского Союза. Там происходят преступления, сегодня кажущиеся совершенно невозможными в России. Это не только грабежи и разбои, это нападения на транспорт, организованные вооруженные нападения на магазины и многое другое. Например, в октябре прошлого года банда напала на городскую электричку не где-нибудь, а в самом Киеве. Молодчики остановили поезд и принялись его громить. Всех, кто пытался им помешать, избивали.

«Возрождение 90-х», не такой уж невероятный сценарий и для России. Нужно экстренно запускать экономический рост, поднимать потребительский рынок, работать с молодежью. Вся энергия активных молодых людей в течение двух последних десятилетий, уходила в законную деятельность, в работу и создание условий для частного благополучия. Теперь, когда этих возможностей почти нет, всем, кто подрастает сейчас некуда деваться кроме как на улицу. Если это случится, то грабеж на большой дороге не покажется чем-то из ряда вон выходящим и в нашей стране.