Сон прокурора

Александр КЛИЩЕНКО

Старый прокурор района Виктор Венедиктович Карташёв спал. Он был уже так стар, что часто засыпал в собственном кабинете в разгар рабочего дня, в особенности в послеобеденное время. Последние 7 лет он уже даже перестал притворяться, что не спит, а размышляет над каким-нибудь уголовным делом, когда подчиненные робко заходили к нему в кабинет. Однако здесь сон сморил его в весьма нерасполагающей к этому обстановке – на полугодовой коллегии в прокуратуре города. Старый опытный волк явно потерял бдительность.

Нет, сегодня поднимать его с места, ставить на вид, приглашать на трибуну не планировалось – показатели в его районе были в целом неплохими и на всех участках надзора он выглядел не хуже, хотя и не особенно лучше своих более молодых и шустрых коллег. Он был настолько стар и опытен, что во всякого рода статистических играх достиг уровня профессионального шулера, а, кроме того, вот уже 15 лет дружил и регулярно выпивал с начальником отдела статистики городской прокуратуры.

Но в этой ситуации сна на коллегии выглядел он, мягко скажем, неприглядно, а по-хорошему просто безобразно: старый обрюзгший, две верхние пуговицы форменной рубашки почему-то расстегнуты, галстук на плече, голова там же, а изо рта стекает тонкая струйка слюны. К тому же рот его издавал отвратительные свистяще-хрипящие звуки. На коллегиях частенько спали многие прокуроры, но так безобразно, как Виктор Венедиктович… Нет, это был форменный позор. Уже некоторые молодые коллегии стали посмеиваться и показывать на него пальцем, уже и начальник одного из управлений несколько раз с неудовольствием оглядывался назад и покачивал головой, а Виктор Венедиктович все спал. Хорошо еще прокурор города был так увлечен своим выступлением и своим же новеньким генеральским мундиром, что пока еще ничего не замечал.

Впрочем, Виктор Венедиктович не слышал, о чем вещает с трибуны прокурор города. Он спал. Сон ему снился нехороший. Почему-то он во сне снова был 11-летним мальчиком и воровал яблоки из соседского двора вместе с деревенским мальчишкой и лучшим другом Серёгой. Внезапно их заметили, и вот уже за Серёгой и Виктором Венедиктовичем гонится собака. Сереге удалось убежать, а Виктор Венедиктович уже и тогда был слегка полноват и неспортивен, в связи с чем его и догнали. Поскольку сон был крайне неприятным, то в довершение всего, собака оказалась еще и бешеной. Она повалила Виктора Венедиктовича на землю, разорвала ему куртку, прокусила руку и уже подбиралась к горлу. В довершение всего собака еще и отвратительно лаяла, а с ее клыков капала слюна, которая почему-то была желтого цвета.

Внезапно Виктор Венедиктович понял, что кто-то громким неприятным голосом зовет его по имени отчеству. Прокурор города. Это было даже хуже сна с бешеной собакой. Виктор Венедиктович резко открыл глаза и тут же закрыл. Все-таки он был очень опытным прокурором и, несмотря на постигший его провал, умел находить выход из, казалось бы, безнадежных жизненных ситуаций. Но сейчас, сейчас ситуация была не просто безнадежная, казалось, что она была безвыходной: он впервые в жизни заснул на коллегии и попался. Виктор Венедиктович продолжал сидеть с закрытыми глазами и всеми обострившимися в этот момент чувствами, «сек поляну», как бы сказали старые зэки. Из разговоров со своими подследственными Виктор Венедиктович знал, что именно так ведут себя опытные осторожные заключенные, когда просыпаются в недружелюбной камере и обдумывают свое дальнейшее поведение.

Прокурор города тем временем безумствовал: «Это что такое! Виктор Венедиктович, вы совсем берега потеряли! В чем дело? Спать, когда выступает прокурор города! Что там у него со статистикой? Почему провал по проценту прекращенных?»

Виктор Венедиктович снова открыл глаза и стал медленно сползать с кресла. Руками он начал хвататься за горло, как будто ему не хватает воздуха, ноги его при этом взметнулись вверх. После этого Виктор Венедиктович упал с кресла, издал хрюкающий звук и, казалось, бездыханно распластался на полу.

– Что вы, что вы, человеку плохо, это же Виктор Венедиктович, он старый сердечник, скорее дайте воды, – зашелестело по залу.

Через 40 минут Виктор Венедиктович уже полулежал в кабинете прокурора города. Голова его была обвернута мокрым полотенцем. Прокурор города суетился рядом, разливая коньячок, предназначенный для срочного расширения сосудов. Виктор Венедиктович тихим дребезжащим голосом называл прокурора города Виталиком и рассказывал тому историю про короля тушеночной мафии, которого он, Виктор Венедиктович, отправил в далеком 1972-м на вышак. Тогда, в далеком 1972-м, у него еще не было всех этих болезней: пупочной грыжи, изжоги, отложения солей, почечного холецистита, закупоренного правого желудочка сердца и хромоты на обе ноги. Его старые низко посаженные глаза отражали в себе всю глубину старческой мудрости и грусти, с которыми он и смотрел на прокурора города. Глубоко же внутри себя Виктор Венедиктович тихонько хихикал, так тихонько, что это было слышно только ему, но от этого почему-то было щекотно в больном желудке. Это был его одиннадцатый прокурор города.