ТОРГОВЛЯ СТАТИСТИКОЙ

ФОТО: АЛЕКСАНДР КЛИЩЕНКО

30 ноября в кабинете начальника следственного отдела Симкина шла оживленная торговля. О нет, здесь торговали не ставшей внезапно дефицитной в стране гречкой и даже не труднодоступными для простых москвичей французскими сырами. Торговля шла по крупному: здесь торговали уголовной статистикой. О, статистическая карточка. Любой, самый никудышный опер знает ее истинную цену. Заполучи код своего подразделения в этой карточке, и вот ты, целый месяц ничего не делая, раскрыл преступление, а, значит, выполнил норму, сделал палку. А, если ты сделал палку, то ты хороший, правильный сотрудник полиции и имеешь полное право, заняться своими делами, то есть ничего не делать дальше. Палки нужны не только операм, их требуют и с ДПСников, и с ППСников и даже с ОВОшников.

Симкин давно и плотно освоил эту относительно нехитрую науку, а потому в конце каждого месяца возле его кабинета выстраивалась длинная очередь страждущих сотрудников полиции, нуждавшихся хотя бы в самой жалкой, самой никчемной, но такой нужной палке. Конечно же, проставлял коды того или иного подразделения Симкин не просто так, а за определенное вознаграждение, причем у каждой палки была своя цена. Цену эту знали и продавец и покупатели, и формировал ее не лично Симкин, а законы статистического рынка города N. На этом рынке Симкин работал уже седьмой год и слыл достаточно крупным оптовиком, не таким, конечно, как аппарат Главного следственного управления ГУВД, где одних только эпизодов фальшивомонетничества могли за месяц продать разным подразделениям под тысячу, но все же продавцом, уважаемым и авторитетным.

Поток покупателей не иссякал с самого утра. Одновременно с этим росла пачка долларов в верхнем ящике рабочего стола Симкина. В кабинете уже побывали ДПСники из другого округа, которым Симкин раскрытие нескольких эпизодов фальсификаций доказательств по уголовным делам, ОВОшники, которые купили раскрытие одного эпизода служебного подлога за 300 долларов, богатые опера из городского УБЭПа, которые, не торгуясь, приобрели оптом все имевшиеся в наличии эпизоды злоупотребления должностными полномочиями и заплатившие за них 3000 долларов.

Но сейчас в кабинет к Симкину наведался особенный гость. Сам заместитель начальника управления уголовного розыска всего города N посетил его в этот холодный ноябрьский день.

– Иваныч, выручай. Убийства есть? Нужна одна палка, кровь из носу нужна. Генерал орет. Хоть сам убивай, говорит, но палку мне принеси. Ему завтра в министерстве отчитываться, а у нас одного раскрытия не хватает, – сразу перешел к делу опытный оперативник.

– Ну, есть у меня одно убийство. Но сам знаешь, что сейчас убивают мало. Эксклюзивный товар. А потом я его уже нашим окружным обещал. В общем, как говорят у нас в Одессе, что Вы имеете, мне предложить за сей прекрасный товар?

Никаким одесситом Симкин никогда не был и даже ни разу в жизни не бывал в городе Одессе. Просто он был опытным торговцем и знал, что от первых слов всегда зависит весь успех сделки.

Главный оперативник города N взял со стола маленький листок бумаги и ручку и написал цифру «500».

– Что? Пятьсот? – презрительно скривился Симкин, – Шурочка, ты меня сто лет знаешь. Какие пятьсот за такое прекрасное раскрытие? Уже давно в городе цена самого вшивого, самого бытового убийства, минимум штука. И то бандитский отдел своим демпингом цену сбивает. Хочешь, иди туда, но там ты меньше, чем за полторы ничего уже не возьмешь. Конец месяца. Я же тебе предлагаю прекрасное убийство женой мужа за какую-то одну тысячу американских долларов.

Поторговавшись для приличия и поняв, что с таким опытным продавцом статистики попытки сбить цену – дело гиблое, заместитель начальника УУР отслюнявил из бумажника 1000 долларов и передал Симкину. Тот, в свою очередь, беглым почерком заполнил коды подразделения в уже готовой статистической карточке, поставил подпись, печать и отдал начальнику оперов: «На, в ЗИЦ сам отвезешь».

– Спасибо тебе, Иваныч, всегда выручаешь. Кстати, давно хотел тебя спросить, не западло тебе такими вещами заниматься? Ну ладно мы, менты. Но ты же нас за взятки, за превышения, за злоупотребления сажаешь и сам же другой рукой бабки за палки с нас берешь?

– Не хочешь, не покупай, – обиделся Симкин, – чего тогда пришел ко мне с протянутой рукой. Убийство ему, понимаешь, нужно. Генералу, понимаешь, в министерстве отчитаться. У нас так: спрос рождает предложение, а не наоборот. В конце концов, я не граблю никого и даже дела за деньги не прекращаю. Я всего лишь формирую положительный образ сотрудника полиции через увеличение статистических показателей. Чего тут такого. Ну, а, если я за счет этого имею кое-какой приработок, так что в этом плохого. Небольшой, кстати, приработок по сравнению с твоим. Знаю, знаю все про тебя, и про крышевание притонов, про квартирные темы. И потом не мы такие, страна такая. Кто-то спирт водой бодяжит и вместо водки продает, кто-то из гнилых ниток костюмы шьет, а я вот имею свой маленький гешефт с продажи палок. И никому ничего плохого, между прочим, не делаю.

– Ладно, ладно, Иваныч, ну чего ты разошелся. Сам, понимаешь, мы без тебя никак. Такая наша, ментовская доля.

– На обиженных воду возят. Так что, заходи, если что, – ответил Симкин, после чего старый следователь и старый оперативник обнялись на прощанье.

Напряженный рабочий день заканчивался. Пора было идти домой, радовать любимую супругу полученной в столь дефицитной сейчас иностранной валюте. Да, заработок сегодня и впрямь получился весьма-весьма неплохим. Достаточно основательная зеленая пачка приятно грела левый карман дубленки. А скоро конец года, а в конце года палки стоят еще дороже, а, значит, наконец-то получится накопить на тот новый большой Мерседес, который они с женой запланировали подарить сами себе на Новый год.

С такими приятными мыслями Симкин вышел из родной конторы на мороз. Он жил неподалеку, а потом домой всегда ходил пешком. Внезапно, когда он проходил мимо плохо освещенного места, его окликнули: «Алле, мужик, постой, разговор есть». Симкин попытался ускорить шаг, но его догнали и окружили с трех сторон молодые парни: «Мужик, давай портфель, дубленку и все бабки по-хорошему, а то сделаем тебе бо-бо». Симкин хотел было крикнуть «полиция», но вспомнил, что сегодня конец месяца, а, значит, вся полиция отмечает успешное окончание статистического периода, то есть на помощь ему никто не придет. Поэтому он безропотно позволил себя обыскать и даже не протестовал, когда из левого кармана дубленки была изъята на свет основательная зеленая пачка.

Униженный, ограбленный, получив напоследок увесистый пинок по мягкому месту, Симкин без денег, без портфеля и дубленки уныло брел домой. Идти с заявлением в полицию сегодня было бесполезно: конец месяца, отчеты сданы и все опера занимаются своими делами. Нет, заявление он напишет завтра. Его в этот морозный вечер согревала лишь одна мысль: если ублюдков все-таки поймают, то такую палку он продаст не просто дорого, а очень дорого…