Йорг Дусс между детьми и стариками

Возможна ли благотворительность без культа личности?

В детском саду села Волковское, что в Тарусском районе Калужской области, – переполох. И это несмотря на то, что все дети еще спят и тихий час окончится не скоро.

Дело в том, что старая желтая «газель» уже подъехала к дверям детского сада, а чай для ее водителя еще не готов.

Волнение директора, воспитателя и нянечки – такого же накала, какого достигают страсти директоров и завучей московских школ, удостоенных посещением мэра на машине с мигалкой. Отличий два: в Волковском оно искреннее, а за рулем «газели» вовсе не чиновник.

В кузове – игрушки, гречка, манка, макароны, растительное масло, сахар и соль. За рулем – швейцарец Йорг Дусс, который подкармливает волковских детей уже пятнадцать лет, с момента своего пришествия на тарусскую землю.

Подкармливает или кормит – это вопрос.

Детский сад объединен с начальной школой. Директор этого учреждения Надежда Алексахина рассказывает, что на одного ребенка в начальной школе села Волковское государство выделяет 9 рублей в день, на одного клиента детского сада – намного больше: целых 25 рублей в день. Взрослые привыкли воспринимать эти цифры всерьез, но как объяснить это детям? Их родителей нельзя собрать в некий благотворительный комитет, который бы скидывался собственным детям на еду. Попробуй их вообще для чего-нибудь собрать, разбросанных по селам, по которым зимой бывает ни проехать ни пройти и в которых круглый год самая изысканная еда – это картошка.

– Йорг Дусс подарил нам зубные щетки, и мы учим детей чистить зубы. Правда, на пасту пока скидываемся с коллегами, – объясняет воспитатель Вера Варламова отсутствие надежды на родителей.

Тут желтая «газель» подъезжает к зданию, и Надежда Алексахина и Вера Варламова бегут ее встречать.

Йорг Дусс после разгрузки расспрашивает детей, сыты ли они, нравятся ли им игрушки и о чем они мечтают. Он играет с ними долго. Это детям кажется, что играет, а на самом деле – воспитывает: учит строить игрушечный дом с помощью игрушечных строительных машин. Возможно, кто-нибудь из этих детей когда-нибудь обратится к Йоргу Дуссу за советом по поводу строительства дома настоящего. Несколько лет назад он сам построил дом в Тарусе – штаб-квартиру основанного им благотворительного фонда «Радуга Тарусская», откуда и доставляет жизненно важную помощь. Не только в Волковское, но еще в пять школ и один детский сад.

Другой мир

Этот двухэтажный дом на улице Победы, как и почти всю мебель в нем, спроектировал и сделал лично Йорг Дусс – в прошлой жизни плотник высшей квалификации, родившийся и выросший в маленьком швейцарском городе Пфеффикон. В 1997 году Дусс откликнулся на предложение поехать в Тарусу учить местных жителей работать на деревообрабатывающих станках, подаренных Калужской области правительством Швейцарии. Пфеффикон по численности населения и красоте природы – та же Таруса, считает Дусс. Больше сходства нет ни в чем. Есть, наоборот, различия, настолько сильные, что тарусянам, послушавшим рассказы Йорга Дусса, кажется, что Пфеффикон – это место на какой-то другой планете.

В 1997 году Йорг Дусс не догадывался о том, что приехал на другую планету. Со всей швейцарской основательностью он принялся изучать Россию. Для этого купил две книги – про культуру России и про историю.

Ответы на какие вопросы он стремился в этих книгах найти?

Например, почему в общежитии тарусского училища, куда поселили Йорга Дусса, температура зимой не превышала десяти градусов тепла?
Почему знаменитая русская кухня в этом общежитии сводилась к приготовлению исключительно картошки?

Почему половина жителей этого общежития – сироты и что с ними будет дальше, если подарки Дусса – лимонад и пирожные – они воспринимают с изумленной благодарностью?

Шок Йорга Дусса от бедности тарусского мира был сильным, но недолгим. Он продолжался ровно до того момента, как Йорг Дусс понял: надо действовать. Это произошло в магазине, где пожилая женщина на глазах Йорга считала копейки на хлеб и он купил этой женщине хлеб. Этот день можно считать моментом основания благотворительного фонда «Радуга Тарусская».

С тех пор он покупает хлеб, крупы, масло, соль и сахар десяткам пожилых людей в Тарусе. Еще он стирает им белье, привозит одежду, собирает их на чаепития. Одну женщину – 75-летнюю Тамару Михайловну Юрданову – он даже поселил в здании фонда.

Ее фактически выгнала на улицу собственная семья. Вот она и переехала к Йоргу: со своим старинным веретеном, привезенным еще из ссылки в Казахстане, на котором прядет шерсть; и с бумагой о том, что она – член семьи врага народа. Ее отец был репрессирован в 1930-е. Судьба сильнее всего проявила благосклонность к Тамаре Михайловне в июне 2013-го, когда Йорг Дусс позволил ей поселиться в здании фонда. Теперь она дарит его гостям вязаные шарфы и носки, заваривает чай и выращивает в саду цветы

Кроме нее и Дусса, фонд состоит еще из трех человек: бывший сотрудник Тарусской налоговой службы Юлия Терехова в фонде выполняет обязанности бухгалтера, Лидия Утенкова – «старшая по бабушкам», Светлана Добренькая – «старшая по детям». Вот, собственно, и все цвета тарусской «Радуги».
Денежный поток, питающий эту благотворительность, течет в Тарусу издалека, из Швейцарии. В родном Пфеффиконе собирать пожертвования Йоргу Дуссу помогают его родители: мама-учитель и папа-дальнобойщик. Родители Дусса уже смирились с тем, что сын никогда не вернется в Швейцарию, поэтому сами стали ездить в Тарусу. Каждый раз бабушки, за которыми ухаживает Дусс, уверяют их, что он в хороших руках и они о нем заботятся так же, как он о них.

Лентяи, вас ненавидят

«Вы выполняете работу государства?» – это вопрос, на который ни Дусс, ни его коллеги из фонда никогда вам не ответят утвердительно. Сначала они покажут многочисленные грамоты, которыми награждают их местные чиновники. Затем станут объяснять, что продукты, которые Дусс поставляет в детские сады, многодетные семьи или одиноким бабушкам, – всего лишь дополнительная помощь («государство ведь обеспечивает их пусть малыми, но деньгами»), что налогов в тарусский бюджет поступает мало, что государству просто неоткуда брать деньги на увеличение финансирования школьников и детей в садах.

– Мы не конкуренты, мы партнеры, – говорит Йорг Дусс, и на этом все разговоры про государство, кажется, обрываются. 
Дусс объясняет, что фонд не претендует на государственную поддержку или зарубежные гранты – во-первых, слишком много бумаг надо для этого собрать слишком маленькому фонду, во-вторых, независимость дороже.

Почему дороже?

И разве не обидно, что детей и стариков, которые нуждаются в помощи, не становится меньше?

И почему за те пятнадцать лет, что Дусс живет в Тарусе, никто даже не попытался решить проблему стариков и детей системно?

– Там все непросто с взаимодействием бюджета федерального с областным и районным, я так и не разобрался еще. А я никогда не смог бы стать, скажем, мэром, для этого нужен другой характер, – говорит Дусс, человек, чей рационализм никакому описанию не поддается. Например, несколько лет назад встал над душой у тарусских бабок с секундомером и выяснил, что больше всего времени они тратят на стирку: на колонку сходить, воду вскипятить, прополоскать, выжать, развесить… Результат: он теперь сам собирает по бабкам белье, стирает его в специально установленных в фонде машинах, потом развозит выстиранное по адресам.

Йорг Дусс пока не нашел точных ответов на вопросы, возникшие еще в общежитии тарусского училища, в двух своих книгах про культуру и историю России. Но к двум выводам все же пришел.

Во-первых, виной всему – не несправедливое государство, а лень, и хорошо там, где мы есть, – если не лениться. Соответственно, борьба со всеми бедами, по Дуссу, – в труде. Во-вторых, эта лень поразила миллионы российских граждан после революции 1917 года, а точнее, после последовавшей за ней коллективизации.

– Обратилась ко мне за помощью мать двоих детей, безработная. Очевидно, она заслуживает помощи, думаю. И тут вижу, что в соседней комнате перед телевизором валяется ее мужчина. Пусть он и не пьян, но время – полдень, а он не работает. Помогать мне этой семье? Должно ли этой семье помогать государство?.. Ненавижу лентяев, – подводит он итог.

Его давняя мечта – совместить детский сад с домом престарелых: чтобы старики хотели жить дольше, глядя на маленьких детей и заботясь о них; а дети хотели жить, чувствуя заботу стариков. Это создало бы в Тарусе дополнительные рабочие места, причем такие, где лениться бы никому просто не хотелось. Дусс даже присмотрел для этого проекта пустующее здание, но пока денег на его осуществление нет ни у Дусса, ни у администрации Тарусы.
Вторая мечта Йорга Дусса – точечно преодолеть последствия коллективизации. Он так и говорит: «Хочу привить любовь к сельскому хозяйству».
Два года назад он купил в Тарусском районе ферму площадью в тридцать гектар и мечтает дать там работу тем, кто в полдень имеет привычку валяться у телевизора. У самого Дусса телевизора нет по принципиальным соображениям: он мешает придерживаться принятого им распорядка дня (и не более того). Распорядок этот не предусматривает отдыха или двенадцатичасового сна: «Моя работа – как отдых, сплю примерно по семь часов в сутки»

У Дусса уже есть пчелы, коровы, куры, картофельные поля, он умеет делать натуральную колбасу и «настоящий хлеб из русской печи». Десятки людей могли бы трудиться на его ферме, а значит, жить лучше, чем они живут сейчас, посылая своих женщин просить помощи у «Радуги Тарусской». 

Один в поле

Местные женщины видят в Йорге Дуссе чуть ли не единственного настоящего мужчину Тарусского района, а то и всей Калужской области. Их мужьям остается рано или поздно им подчиниться: помогать женам относить в фонд одежду для многодетных семей или бабушек или возить по детским садам еду, если Йорг занят и не может сам сесть за руль.  

Женщины Тарусы ревнуют его, например, к супруге Татьяне. Вместе с Дуссом она вырастила в Тарусе двух дочерей – Настю и Вивьен. Раньше, опасаясь, что Дусс когда-нибудь все же вернется в Швейцарию, женщины Тарусы ревновали его и к родине. После многократных приездов в Тарусу родителей Йорга Дусса, после того, как он создал здесь ферму, эта тревога ослабла: нет, не уедет, иначе и фермы бы не было, и родители бы не частили с визитами.
Культ Йорга Дусса в Тарусе скорее напоминает религиозный. Тоже плотник. Тоже спасает слабых.

Тоже святой.

Тоже все правильно говорит, поэтому в ответ на самые разные вопросы они – бабушки, многодетные мамы, директора школ и воспитательницы в детских садах – главным образом повторяют то, что слышали от Дусса: революция, коллективизация, лень, отсутствие совести – все это беды наши, российские, поэтому Йорг, как Иисус, как Рюрик, как пришелец, – только он один может помочь, и помогает. Побольше бы таких. Этим рефлексия исчерпывается.
И так говорили бы о каждом, кто протянул этим женщинам руку.

Разумеется, они не думают, не хотят думать о перспективе потерять Йорга Дусса. По их мнению, самое правдоподобное, что может с ним случиться, – в конце концов марсиане вернутся за ним и увезут его обратно на Марс. Сможет ли система, которую он придумал и создал, работать без него? Вопрос, на который пока нет ответа. И не будет, пока любящие Йорга Дусса женщины Тарусы не зададут его сами себе.

Пока этого не произойдет – и не только в Тарусе, разумеется, вовсе не только с женщинами, – придется вечно разрываться между детьми и стариками условному Йоргу Дуссу, случайно оказавшемуся в какой-то местности, пострадавшей от революции и коллективизации.