НОВОСТИ
30.10.2024 15:10
Глава Коркино ушла в отставку после погрома в цыганском районе из-за убийства таксистки
142
30.10.2024 10:05
Московский таксист, увеличивший чек на два нуля, отправлен на принудительные работы
323
29.10.2024 15:55
Обвиняемого в убийстве экс-командира подлодки «Краснодар» приговорили к 25 годам
961
ЭКСКЛЮЗИВЫ
ЖЕЛЕЗНЫЙ МИНИСТР
Совместно с:
18.11.2015
«ЧТО КАСАЕТСЯ НАШЕЙ НЕКОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ, ТО ЭТО ПОЛНАЯ ЧУШЬ»
Специально для «Совершенно секретно» журналист Анатолий Журин встретился с бывшим главой Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР Александром Ежевским. 3 ноября 2015 года Александру Александровичу исполнилось 100 лет.
Идя на встречу с человеком, масштаб личности и возраст которого просто поражают, собрался задать мучащий меня последнее время вопрос: «Ну почему?» Почему, когда у власть имущих не складывается толком управлять огромной, богатейшей страной, ей не поступить так, как это принято на Востоке: попросить совета у старейшин? Таких, как тот же Александр Александрович Ежевский, чей профессиональный стаж насчитывает сегодня 85 лет!
Он начинал свою трудовую карьеру учеником токаря иркутского завода тяжелого машиностроения имени Куйбышева. С 1962 года работал на посту руководителя Всесоюзного объединения «Союзсельхозтехника» Совмина СССР. Герой Социалистического Труда. С 1980 по 1988 год возглавлял Министерство тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР. То есть министерство Ежевский возглавил в 65 лет. В те времена опытными кадрами несколько больше дорожили.
Александр Александрович и сегодня каждое утро аккуратно вышагивает к месту своей работы, где с полной отдачей, как привык, работает главным научным сотрудником Всероссийского научно-исследовательского технологического института ремонта и эксплуатации машинно-тракторного парка Россельхозакадемии. Другое дело, насколько используется в жизни колоссальный опыт почётного профессора Московского технического университета МАМИ, Иркутского государственного аграрного университета имени А. А. Ежевского. Его трезвый взгляд на происходящее в стране, а главное, потрясающая внутренняя энергетика застают врасплох: неужто перед тобой человек, родившийся в самом начале ушедшего века…
Фото из личного архива А. А. Ежевского
ГДЕ ВЫ, НАШИ СТАЛЬНЫЕ КОНИ?
– Александр Александрович, ваше становление как специалиста началось, когда вся страна распевала песню «Ой вы, кони, вы, кони стальные…». И где теперь наши кони?
– Да, я тогда, будучи студентом Иркутского сельхозинститута, работал лаборантом на кафедре тракторов и автомобилей, а свой диплом по теме «Форсирование дизель-мотора» для трактора «Сталинец-65» (С-65) готовил на Челябинском тракторном. Кстати, как раз в то время – в 1937 году – этот мощный советский дизельный трактор получил Гран-при на Всемирной выставке в Париже. Так что правильно тогда пели: «мы железным конём все поля обойдём».
Давайте порассуждаем, как раньше мы делали трактора и как сегодня. Так вот, тогда новую машину поставить на конвейер можно было за два-три года. Могу привести пример из своей практики, когда я возглавлял Алтайский тракторный: в 1952 году в течение всего года перешли с керосинового трактора СХТЗ-НАТИ на дизельный ДТ-54, не сорвав ни программы, ни сроков. А ведь и дизель пришлось делать самим – тогда моторных заводов ещё не было. То есть выполняли в течение года весь комплекс. Сейчас кому рассказываю – не верят: говорят – чудеса…
– А что сегодня мешает достичь такого же результата?
– Видите ли, в советское время на сельхозмашиностроение работали 18 отраслевых институтов: НАТИ, ВИСХОМ, Гипротракторсельхозмаш, НИИ Тракторной технологии и другие институты, определявшие научное направление, тенденции и тематические схемы. В стране было 14 тракторных заводов, половина из них – в России, причем со своими КБ. Теперь всё это сведено на нет. Нет Алтайского и Липецкого заводов, Онежского, по сути, тоже нет. Тогда знаменитый Волгоградский тракторный выпускал 76 тысяч тракторов в год, а в прошлом году – всего 14. Кроме него тракторных предприятий осталось всего ничего: только в Питере и в Саранске. В Питере – это тракторный санкт-петербургский. Но сравните цифры: раньше с его конвейера сходило больше 20 тысяч тракторов в год, а сейчас до тысячи.
– Если бы у вас спросили, что надо делать?
– Во-первых, восстановить ликвидированное министерство. Вообще, в принципе, путь развития сейчас должен быть таким: комплексные заводы строить дорого, сложно и долго, поэтому надо развивать производство компонентов – моторов, трансмиссий, гидравлики и так далее. А тракторосборочный завод должен собирать эти компоненты воедино. Кстати, при нашем министерстве раньше было 52 завода, производящих агрегаты: гидравлику, поршни и так далее. В Харькове – заводы самоходных шасси и «Поршень», в Одессе – Одесский завод поршневых колец, в Чугуеве – топливной аппаратуры, в Купянске – литейный, на омском Сибзаводе производили трансмиссии… А сегодня…
– Кому это всё мешало? Излюбленная формула высоко сидящих реформаторов отечественного машино- и самолётостроения – отечественная продукция сплошь неконкурентоспособная.
– На этот вопрос вряд ли кто вам сегодня ответит. То, к чему мы сегодня пришли, по-видимому, очень нужно было Западу, чтобы продвинуть на наш рынок свою продукцию. А тут и подсуетились Гайдар, Чубайс, их многочисленные соратники. Этим воспользовались появившиеся при Ельцине американские советники, число которых тогда дошло до 70 с лишним. Им блестяще удалось отодвинуть от дела отечественных конкурентов, разрушить индустриальную мощь, созданную в Союзе. Печально, что и сегодня мы продолжаем под дудку Запада плясать. Результат: мы свои деньги везём туда, вкладываем в их облигации, поддерживаем их, а не свою экономику, создаём там рабочие места, ликвидируя собственные.
На фото: А. А. ЕЖЕВСКИЙ В МОЛОДОСТИ
Фото из личного архива А. А. Ежевского
– А как получилось, что белорусские предприятия, в отличие от наших, свою мощность сохранили?
– Минский тракторный завод, он-то и работает как раз, дай Бог. И хотя раньше он делал свыше 100 тысяч тракторов в год, а сейчас в пределах 50 тысяч, но и это немало. Для сравнения: Россия выпустила в прошлом году 1455 тракторов, а Белоруссия – читаю свежую сводку – только за восемь месяцев этого года – 22 тысячи.
– А в этом году сколько тракторов сделали в России?
– В 2015 году – три тысячи тракторов. Как видите, «небольшая» разница налицо. Что касается нашей неконкурентоспособности, то это полная чушь. Как наша сельхозтехника в одночасье могла стать неконкурентоспособной, если в советское время из 500 тысяч выпускаемых нами в год тракторов 56 тысяч мы поставляли за рубеж. Причём в том числе и во Франции, в Канаду, и в США… Кстати, в Америке было даже наше представительство, а 15 странах – технические центры.
– Кто-нибудь сегодня об этом вспоминает?
– Одни – с понятной ностальгией, другие, для кого собственный карман важнее всего, предпочитают об этом не вспоминать. Поэтому о каком отставании нашей техники от зарубежной, о какой неконкурентоспособности можно сегодня рассуждать? У нас были тракторы, причём и высокого качества, и более дешёвые, чем у конкурентов. Было налажено массовое их производство. Представляете, полмиллиона тракторов в год!
– А по части массовости у нас были конкуренты?
– В том-то и дело, что нет. Вы представляете себе, скольким сотням тысяч людей мы давали работу!
А. А. ЕЖЕВСКИЙ ( В ЦЕНТРЕ) – СТУДЕНТ ИРКУТСКОГО СЕЛЬХОЗИНСТИТУТА 1935
Фото из личного архива А. А. Ежевского
ЗАБЛУДИВШИЙСЯ КОМБАЙН
– А что произошло с комбайнами, если сегодня они тоже у нас не котируются?
– Так ведь и по выпуску комбайнов мы были впереди планеты всей – с наших конвейеров их сходило до 117 тысяч в год. Вовсю трудились пять комбайновых заводов: «Ростсельмаш», Таганрогский, Красноярский комбайновые… А сегодня остался один «Ростсельмаш».
– Окидывая взглядом бывшие, ныне поросшие ковылём, колхозные поля, думаешь о том, что делать-то на них тракторам и комбайнам, по сути, нечего.
– Это точно. Вот цифры: ещё в 1990 году только на полях России трудились 407 тысяч комбайнов, а сейчас 122 тысячи. В результате из-за того, что мы сегодня имеем такие показатели, теряем в год 15–20 млн тонн зерна. Представляете, что творится?
– Как, по-вашему, новый министр сельского хозяйства владеет ситуацией, знает, как её исправлять?
– Он-то владеет. Но больно уж нерешаемая стоит перед ним задача: наше сельское хозяйство закредитовано сегодня по самое не хочу: его кредиторская задолженность свыше 2 трлн рублей. У аграриев просто нет средств, чтобы покупать нашу технику. И хотя есть возможность увеличить в два-три раза её поставку на места, но… Мне довелось однажды во время уборки побывать в хозяйствах: комбайнов не хватает, а в то же время весь двор «Ростсельмаша» ими забит. И государство не торопится исправить это положение. А в то же время Европа выделяет на гектар пашни 350–500 евро. Мы же при худшем климате, меньшем тепле – всего 10 евро. Вот так у нас поддерживают село. И при этом ведь их фермеры ещё и могут забастовки устраивать.
– Можно хоть как-то это исправить?
– Нужно! Надо изменить отношение к селу. Раньше из большой части бюджета селу давали субсидии свыше 20 процентов расходной части бюджета. Сейчас – один процент.
– Но кто это сделает?
– Если честно, на наше правительство надежды мало. У нас ведь сегодня принято как? Все судьбоносные решения – из Кремля. Но один президент не в состоянии ситуацию изменить. Ему и военные дела разруливать, и внешнюю политику, он у нас везде. А где работоспособная команда? Где премьер, который ни дня на производстве замечен не был? А экономику надо знать, надо определяться, куда мы плывем.
НА МЕЖДУНАРОДНОЙ ВЫСТАВКЕ «СЕЛЬХОЗТЕХНИКА-71»
Фото из личного архива А. А. Ежевского
«ПЛАНИРОВАНИЕ НАДО ВОССТАНОВИТЬ»
– Как куда? В капитализм.
– Никто не знает, куда мы плывём. А если нет цели, попутный ветер не поможет. Уже ведь всем ясно: планирование, регулирование надо восстановить, отраслям вернуть жизнеспособность. А то ведь президент выдвинул лозунг: 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест создать в стране. Так вот – передо мной вся отчётность. Разбивки по отраслям нет. Кто отвечает и за что, тоже непонятно. А судьбоносные слова по ТВ остаются всего лишь словами, ведь до логического конца нигде не доходим. Ответственности нет, нет цели, куда плыть, нет ясных планов на каждый рабочий день, месяц, год. Да мы и страну не планируем.
– Посмотреть наше ТВ – так мы постоянно советуем другим нашим партнёрам по СНГ, как надо жить. А как самим, получается, не знаем?
– Надо не других учить, а самим брать пример, скажем, как жить и работать, у той же Белоруссии. Их опыт внедрять. Раньше они собирали по 14 центнеров зерна, сейчас 33 центнера с гектара, причём на плохих землях. А мы застряли на 19–20 центнерах, имея при этом половину мировых запасов чернозёма. Дико! Белорусы агрогородки строят, заботу о селе поднимают – возводят и больницы, и школы. Мы же ликвидируем всё, что у нас было. Статистика ужасает: полтора миллиона в год сейчас из села людей утекает. Кто будет работать? Вы отъедете за 70 км от Кремля и убедитесь: там доярки – таджички, трактористы – молдаване. Как же можно дальше так жить?
– Принято говорить, что белорусам легче, поскольку мы им предоставляем льготы по нефти, газу…
– Да ладно! У них, действительно, нефти, газа нет, а живут – будь здоров, потому что работать умеют. Тракторы, автомобили выпускают, машиностроение работает. Село, как мы убедились, в порядке. Мы же мясо, молоко везём оттуда. Стыд и позор – могли бы и своё иметь! Работать надо. У нас ведь 8,5 процента мировых запасов пашни, при населении численностью 2 процента от живущих на Земле. Мы имеем 20 процентов пресной воды и на 40 млрд импортируем продовольствия. Дикость! Вообще, с нас мир должен был бы за это спросить: целый миллиард населения Земли голодает, а мы ещё продукты чужие забираем, сюда везём!
– Скажите, Александр Александрович, на ваш взгляд, союз рабочего класса, крестьянства и трудовой интеллигенции, чем мы так гордились более 70 лет, приказал долго жить?
– Рабочего класса нет, поскольку уничтожено профтехобразование. Сейчас квалифицированных людей нет, работать некому. Надо инженеров готовить, а не бакалавров, магистров. Это глупость какую-то придумали. Так ведь и работать никто не может, да и не хочет. Посмотрите ТВ – вы давно там квалифицированного рабочего видели? Все наши средства массовой информации всё больше так называемую элиту общества показывают или сериалы про убийства, изнасилования, мордобой…
А где рабочий класс? На предприятиях все доски почёта ликвидировали. А я вам пример из моей поездки в Японию приведу. Там идёшь по заводу – всюду стенды с фотографиями лучших людей. Говорят, что у нас эту традицию позаимствовали. И уж совсем удивился, когда на предприятии «Комацу» попросил перевести мне надпись на одной из досок почёта. Не поверите: «Кадры решают всё! Сталин».
ВЫСТУПЛЕНИЕ ПЕРЕД СТУДЕНТАМИ ИРКУТСКОЙ СЕЛЬХОЗАКАДЕМИИ 2015
Фото из личного архива А. А. Ежевского
ПЕНСИЯ ПОКА ПОДОЖДЁТ
– Александр Александрович, что вам помогает сохранить бодрость, ясность ума?
– Вы знаете, мои друзья придумали для меня лозунг: «Он уйдет на пенсию тогда, когда будут тонну зерна производить на человека». Я действительно живу по этой формуле: на человека надо тонну зерна. Сегодня производим 100 млн на страну, а надо, как вы понимаете, 140 млн тонн. Тогда и мясо, и молоко, всё будет. Цифры взяты не с потолка. Молока производили в 1990 году в России 55 миллионов тонн. Сейчас производим 30, причём наверняка с приписками. А ведь в молоке вся таблица Менделеева.
С чего ведь начинается Родина? Я говорю: с кружки молока и куска хлеба. Если пенсионеру дать кружку молока и хлеб, ему больше ничего не надо. А мы производство молока в два раза сократили, везём из Белоруссии сухой порошок, разводим водой и выставляем на прилавки как наше.
– Александр Александрович, вы сибиряк. Нет ли у вас обиды на то, что Байкалу грозит беда?
– Ставшие гимном слова «Славное море, священный Байкал!» не просто образ. Мы, сибиряки, горячо поддерживали Валентина Распутина и всех, кто требовал перепрофилирования на его берегах Целлюлозно-бумажный комбинат (ЦБК). Ну, прикрыли комбинат, а надо было перепрофилировать просто на выпуск безопасной продукции. Так ведь сейчас всё равно сливают в озеро нечистоты. Байкал – а это не моё, не иркутян, это мировое достояние – все ещё под угрозой. А в нём пятая часть мировых запасов пресной воды. Когда ещё в Иркутске работал, обязательно по просьбе москвичей привозил ангарскую воду. Я её вёз как деликатес. Это когда там ни плотин, ни загрязнений не было
– Поделитесь вашим жизненным девизом.
– Смотреть в будущее и всю жизнь учиться, не останавливаясь ни на один день. И главное – действовать. Грамм активных действий весит больше тонны проповедей и обещаний. Надо смотреть в будущее с оптимизмом, верить в него. Тот, кто верит в будущее, не стареет ни душой, ни телом. Я всегда недоволен собой и считаю: надо быть инакомыслящим по отношению к себе. Порой схожу с высокой трибуны, думаю «эх, чёрт, не то сказал, надо было ещё вот об этом». Жизнь – это езда на велосипеде. Крутишь педали – едешь. Педали прекратишь крутить – упадёшь. Поэтому крутить надо всю жизнь педали.
С СУПРУГОЙ ВЕРОЙ ИВАНОВНОЙ, СЫНОМ, ДОЧЕРЬЮ И ВНУКАМИ
Фото из личного архива А. А. Ежевского
– Александр Александрович, в чём преимущество пожилого возраста по сравнению с молодостью?
– Не знаю, я пока не замечаю своего возраста. Цыганочку даже могу сплясать. Конечно, благодарен тому, что с молодости знал, что такое рабочая закалка. Освоил специальности тракториста, комбайнера, водителя… Кстати, у меня стаж водительский – больше 80 лет. В автоинспекции, помню, был, так все сбежались, а начальник ГАИ собрал всех: посмотрите, перед вами динозавр, с 1934-го за рулем…
– И сейчас ездите?
– Была у меня «Волга» семейная. Но лет десять уже баранку не кручу. Правда, недавно крутил. Документальный фильм снимали, нашли в музее «студебеккер», который в Иркутске выпускали, пришлось самому за рулём несколько километров ехать. Во время войны ведь мы делали в Иркутске платформу, карданные валы для «студебеккеров» и отправляли их на фронт, поэтому меня воевать и не отпускали – я как раз руководил их сборкой. Они ведь «Катюши», пушки 75-миллиметровые тянули…
– Александр Александрович, вы затронули тему непрофессионализма правительства. А то, что делается в столице, вас устраивает?
– А кого может устроить то, что в Москве творится! Конечно, Сергей Собянин по части благоустройства здесь многое сделал. Но ведь вся промышленность в Москве ликвидирована. ЗИЛа нет, завода малолитражки нет, компрессорного – тоже, подшипниковых заводов было два – ни одного не осталось, часовые канули в лету, «Динамо» – нет. Станкостроительный завод был, и Орджоникидзе, «Красный пролетарий», «Серп и Молот». Продолжить список?
– Но ведь эта политика началась ещё при Юрии Лужкове…
– Это так, но ведь надо думать о людях, которые потеряли работу. Гордость автомобилестроения ЗИЛ разрушали-то при Собянине. Промышленность ликвидирована. За счёт чего живёт теперь Москва – а это 12 миллионов населения? За счёт банков, финансовых структур, торговых комплексов. Сегодня ещё одну статью дохода нашли – платные автостоянки. … Куда ни поставишь автомобиль, везде деньги плати. Что это за жизнь?
– А ведь есть в России города, где дело поставлено иначе. Калуга, например.
– Там, конечно, в основном импортную продукцию производят, но хотя бы рабочие места создают… И всё же я бы не сказал, что это положительный пример. Получается, иностранцы тут работают и деньги себе увозят. Вдумайтесь: у нас из страны вывозится ежегодно больше ста миллиардов долларов. Возьмите, к примеру, мой родной Иркутск. Целлюлозный комбинат – американцам принадлежит. Алюминиевые заводы – Дерипаске, причём все зарегистрированы в офшоре. Налоги там платят, а тут шиш остаётся. И получается следующая картина: богатейшая Иркутская область, где есть золото, алмазы, газ – и дотационная. Это же дикость!
– Свободное время чему отдаёте?
– О, я большой коллекционер музыки, русских романсов. Музыка – это моё вдохновение. У меня две тысячи пластинок, 900 кассет, сейчас DVD-дисков полтысячи. Я при встречах в нашем землячестве всегда делюсь историями создания романсов.
– Александр Александрович, а любимый анекдот есть?
– Ну, их много. Но любимый вот этот. В гарнизон в жаркое лето с инспекцией приезжает генерал. Его сопровождает полковник. В одном подразделении их встречает сержант: – «Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу генералу? – Обратитесь. – Товарищ генерал, у меня всё в порядке, а у вас пуговица на гимнастерке расстёгнута. Застегните пуговицу. Генерал в бешенстве: – Ты что, сопляк, себе позволяешь? Полковник: – Товарищ генерал, застегните. Этот повторять не будет. Не знаю, как кому, а мне сдаётся: старый мудрец со смыслом этот анекдот мне рассказал…
Автор: Анатолий ЖУРИН
Совместно с:
Комментарии