ЖИЗНЬ В ОККУПАЦИИ

ФОТО: ИЗ АРХИВА АВТОРА

6 августа 2024 года украинские войска после тщательной и долгой подготовки, не заметить которую было сложно, начали масштабное вторжение в Курскую область. Поскольку операция ВСУ, тем не менее, началась для местных администраций внезапно, в приграничных районах Курской области вовремя не объявили эвакуацию, и мирным жителям пришлось убегать наспех под обстрелами артиллерии, побросав имущество и скот. Бои продолжаются уже два месяца, много домов разрушено. Те, кто смог уехать в безопасное место, с печалью и болью вспоминают родные края, приспосабливаются к новым реалиям.

6 августа стало чёрным днём для приграничных Суджанского и Кореневского районов Курской области. Местные жители проснулись под канонаду взрывов. Многие подумали, что это мощный обстрел ВСУ, но реальность оказалась куда более суровой – Вооружённые силы Украины начали масштабное вторжение в Курскую область. Украинская артиллерия и беспилотники нанесли удар по опорным пунктам российских силовиков, специальная инженерная техника сделала проходы в не прикрытых артиллерией и пехотой минных полях и инженерных заграждениях, и в эти проходы устремились колонны боевой техники ВСУ.

Известный российский кинорежиссёр Никита Михалков в программе «Бесогон ТВ» заявил, что быстрого прорыва украинских войск в Курской области могло бы и не случиться, если бы были полностью готовы все фортификационные укрепления. По его словам, на строительство укреплений в области было выделено 15 млрд рублей. Ещё во время строительства рабочие жаловались, что есть задолженность по зарплате, сроки окончания работ несколько раз переносили. Но тут стоит понимать, что одними укреплениями врага не остановишь – была проблема и с комплектацией укреплений личным составом и вооружениями.

Украинские военные в течение 6–7 августа взяли под контроль ряд населённых пунктов: Обуховку, Толстый Луг, Любимовку, Горналь, Куриловку и прочие. Начались бои за райцентр Суджу. Согласно открытым источникам, до войны в Суджанском районе проживало более 25 тыс. чел (в самой Судже – около 5000), в Кореневском районе – более 15 тыс., Глушковском – более 17 тыс. Так как вторжение ВСУ в Курской области стало для российского руководства довольно неожиданным, никто на местах своевременно не смог организовать эвакуацию гражданского населения. Людям пришлось бежать самим… тем, у кого была такая возможность.

По словам Александра Крамаренко, жителя г. Суджа, депутата Представительного собрания Суджанского района от ЛДПР, власти не проводили работу с жителями по поводу возможной эвакуации, не было убежищ и других укрытий.

Жители Суджанского и Кореневского районов свидетельствуют в соцсетях, что первыми из населённых пунктов удрали местные власти – представители сельсоветов, Суджанской районной администрации. Ситуация осложнялась тем, что на трассах появилась бронетехника ВСУ, которая стреляла по гражданскому автотранспорту и атаковала многие цели беспилотниками. Юлия Гуляева, жительница Суджи: «Эвакуации не было от слова совсем, люди не знали вообще, что происходит. Выезжали самостоятельно, вслед летели дроны...».

Вот такие призывы о помощи размещают люди в соцсетях

Сам глава Суджанского района, Александр Богачёв, на встрече с эвакуированными жителями региона в Подмосковье утверждал, что в первые дни наступления ВСУ совместно с руководителем АНО «Патриот» Алексеем Спиридоновым и его коллегами трое суток, вплоть до 10 августа, вывозил мирных жителей на бронированных инкассаторских фургонах. Он также сообщил, что многие люди отказывались покидать свои дома – 7 августа он ещё заезжал в село Казачья Локня, но мало кто соглашался на эвакуацию. Далее вывозить людей стало невозможно, поскольку представителей российской власти бойцы ВСУ могли попросту расстрелять или захватить в плен.

Одной из первых жертв стала беременная суджанка Нина Кузнецова – ВСУ обстреляли автомобиль, в котором она оказалась вместе с маленьким сыном. Мальчик и его мама получили ранения, увы, для женщины несовместимые с жизнью.

Дронами у посёлка Желанное ВСУ атаковали автомобиль, в котором находились Инна Михневич (Томилина), её муж и сын. В результате Инна и её сын Денис погибли.

У трасс солдаты ВСУ устраивали настоящие засады, ведя огонь по гражданским автомобилям.

Галина Самборская, 75 лет: «Трасса Суджа – Льгов. У трассы магазин «Василёк». У магазина стол, две скамеечки. Стоит мужчина в камуфляжной форме, с автоматом. Одна нога у него была на скамеечке. И вдруг он по первой идущей машине даёт очередь. Он в одном направлении автоматом провёл, а затем в противоположном. Им выше по машине, нам – ниже. Я была вся в крови. У меня были вельветовые брюки, бежевые. Они полностью красными стали. Позже, когда меня выписывали из травматологического отделения, то в выписке записали, что очень глубокая рана. Было несколько операций».

Лариса Самборская, чьи родители проживали в Казачьей Локне: «До вторжения украинцев возникли проблемы со связью, поскольку подорвали вышку, были обстрелы. 6 августа начались сильные обстрелы, поскольку раньше до Казачьей Локни не долетало. В тот день пропала связь. 7 августа люди кипишнули, стали выезжать, поскольку пропал свет, вода, усилились обстрелы. Родители взяли самое необходимое, постельные принадлежности, бельё, еды на несколько суток. Даже кур не выпустили. Они думали, что просто отъедут на безопасное расстояние на несколько дней. Поехали на двух машинах. Впереди ехал друг папы, с женой и бабушкой, а за ними мои родители. И вот когда выезжали на трассу Суджа – Льгов, там есть этот магазин «Василёк», отец говорил, что стоял у трассы человек в военной форме, солдат ВСУ, поднял автомат и дал очередь по машинам. Возможно, это был боец ДРГ, родители не знали о прорыве границы и полномасштабном вторжении. Жену друга отца убило – ей пули попали в грудь, а мои родители имели пулевые ранения ног. Уцелела лишь бабушка, которая следовала в первой машине. В машине отца пробили колесо, пробили какие-то трубки. Отец отъехал на безопасное расстояние, поменял колесо, нашёл резиновые перчатки, перевязал трубки и так смог добраться до Большого Солдатского. Отец смог дозвониться средней сестре, в Питер, сказал, что их обстреляли, что они получили ранения. Дозвонились в службу 112, сказали, что в Казачьей Локни люди попали под обстрел, получили ранения. А там ответили: «А что мы с этой информацией будем делать?» Что мы могли на такое ответить?

Родителей в Большом Солдатском военные медики перевязали, оказали медицинскую помощь. В той же деревне отец встретил друга, у которого убили жену. Тот тоже смог проскочить. Друг отца думал, что жена просто ранена и потеряла сознание, но она умерла».

Житель посёлка Коренево Дмитрий Лавро утверждает, что когда 7 августа он вернулся с товарищами за вещами домой, на дороге стояло много обстрелянных гражданских машин, были погибшие. В одной из машин за рулём сидел убитый мужчина, лет 60. Женщина, которая ехала с ним, пыталась покинуть автомобиль, но тоже была убита.

Житель села Погребки Дмитрий Дяченко утверждает, что видел, как с украинского броневика били из миномёта прямо по селу. На его глазах по гражданскому населению бил украинский танк. Факт обстрела мирных жителей украинским танком подтверждает и житель Погребков Александр Касьянов.

Под огонь ВСУ попал и житель села Замостье Михаил Воронцов. Он получил ранения, смог добраться до Курска и там повстречал других жертв ВСУ – раненую девочку, отца которой расстреляли украинские военнослужащие, женщину из Куриловки, которую вэсэушники избили, а её сына – застрелили.

Согласно официальным источникам, по состоянию на 21 августа в результате атак ВСУ подтверждена гибель 31 человека и ещё 143 получили различные ранения и травмы. Согласно неофициальной статистике, погибло более сотни граждан. Это только те, судьбы которых известны. Нет известий ещё о порядке двух тысячах жителях оккупированных селений, эвакуация которых не была вовремя обеспечена.

Валентина Валкова, жительница Суджанского района: «Выехали мы с мужем со слободы Гончаровки Суджанского района утром 6 августа. С 02:30 была артподготовка, потом украинцы пошли в наступление. Соседи сказали, что они уже в начале нашего села. Уезжали в Курск к сыну, переждать сутки. Думали, что это ДРГ. Эвакуацию никто не объявлял, а ДРГ уже прорывались. Дома остались более 100 голов птицы, полные морозильные камеры мяса. Перед этим зарезали более 60 голов птицы. С собой взяли деньги и документы. Сумка с документами была приготовлена с начала СВО. Были в летней одежде, взяли переодеться только летние вещи. И надо было домой кормить птицу. У нас вывелись индоутята».

В ОККУПАЦИИ

Те, кто не уехали (проблемы со здоровьем, больные родственники, страх, просто не успели или долго собирались) попали под оккупацию. До сих пор неизвестно, сколько на оккупированных ВСУ территориях остаётся жителей. Согласно открытым источникам, до вторжения ВСУ там проживало порядка 25 тыс. человек и ещё 60 тыс. – в районах, которые подвергались обстрелам. По сообщениям губернатора Курской области Алексея Смирнова на 11 сентября эвакуировано 150 тыс. человек.

18 сентября представитель военной комендатуры ВСУ на оккупированной территории Курской области Алексей Дмитрашковский заявил, что на территориях, которые контролируют ВСУ, находится несколько тысяч гражданских. По сообщению российских властей, с 6 августа поступило более 770 заявлений по поводу пропавших людей. Часть из этих пропавших людей удалось отыскать после контрнаступления российской армии. Волонтёры и правозащитники утверждают, что до контрнаступления в оккупации, возможно, находилось до 2000 человек. Мирные жители остаются в Судже, Казачей Локне, Мирном, Замостье, Гончаровке, Махновке, Свердликово, Лебедевке и прочих населённых пунктах. В соцсетях люди буквально взывают о помощи и просят эвакуировать население, пишут письма в Генпрокуратуру, губернатору и прочие органы власти. Каждый день для людей, которые остаются под оккупацией или в «серой зоне» – это борьба за выживание. Там нет газа, а, значит, отопления, воды, света. Люди живут под обстрелами, под постоянной угрозой рейдов ВСУ. По обочинам дорог и опустевшим улицам бродят голодные животные – это те, кого хозяева выпустили перед отъездом, или которые смогли сорваться с привязи. Остальные умерли голодной смертью на цепях и в загонах. Люди, кто побывал в Суджанском и Кореневском районах, утверждают, что оголодавшие собаки питаются трупами.

ВОЛОНТЁРЫ

Помощь гражданскому населению пытаются оказывать различные волонтёры и просто неравнодушные граждане. По словам губернатора Алексея Смирнова, в Курской области работает более 4500 волонтёров. Обычный таксист из Суджи Виктор Остимчук по собственной инициативе вывез из города более 70 жителей. Иногда приходилось брать в машину по семь человек, ехать под обстрелами. Виктору помогала эвакуировать жителей его жена, которая по Интернету искала адреса, откуда следовало забрать людей.

Около сотни односельчан вывез старший пожарный инструктор МЧС Иван Наумов, который работает в пожарной части АЭС. В августе 2024 г. Иван был в отпуске, сам он родом из Коренево, но на момент вторжения ВСУ был в Курске. Семью он отправил в Подмосковье, а сам решил помочь землякам, стал вывозить их в Рыльск. В первую неделю мужчина делал по пять-шесть рейсов, вывозя за один раз по четыре человека, в первую очередь, инвалидов, женщин, стариков и детей. Таким образом, мужчина эвакуировал более ста жителей. Храброму пожарному доводилось и попадать под обстрелы, и прятаться от дронов – их операторы не сильно разборчивы в поражаемых ими целях, бьют по всему, что движется по дорогам.

34-летний Евгений с позывным «Ковальский», вывозил на своей машине 15–20 чел. в сутки, с 7 августа он намотал 10–12 тыс. км. Сообщество волонтёров Кореневского района организовала педагог и косметолог Мария Скроб. Волонтёры сообщества эвакуировали более 300 мирных жителей. В эвакуации граждан участвуют как мужчины, так и хрупкие женщины. Волонтёры постоянно рискуют жизнью. Так, 16 августа в Глушковском районе в результате прямого попадания снаряда погибли 22-летний медик Николай Ковалёв и 21-летний координатор по СМИ Давид Соколов. Они удостоены орденов Мужества посмертно.

Волонтёры спасают не только мирных жителей, но и домашних животных. Если люди по каким-то причинам отказываются от эвакуации, волонтёры вынуждены привозить им продукты питания, воду, медикаменты. Если нет возможности эвакуировать животных, им также привозят пищу, отпускают на свободу. Приходится вывозить и тела погибших, чтобы по-человечески похоронить, передать тела родственникам. Самое большое разочарование для волонтёров – если человек приезжает по адресу, а людей для эвакуации нет, или же не хотят уезжать. «Холостой» выезд означает, что помощь не была оказана другим людям, которые хотят выбраться, но по какой-то причине не могут.

СПАСТИ ТУРСИНУ-ВОЙТОВУ

Настоящая эпопея произошла во время эвакуации 98-летней жительницы Коренево Клавдии Турсиной-Войтовой. Клавдия Дмитриевна – единственная оставшаяся в живых среди жителей Кореневского района ветеран Великой Отечественной войны.

На войну жительница Коренево ушла 17-летней девушкой, участвовала в Сталинградской битве, в боях за освобождение Украины, Белоруссии, Польши, дошла до Берлина. Женщина награждена медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, другими наградами. В наградном листе к одному из орденов Красной Звезды указано, что санинструктор Турсина-Войтова 15 января 1945 г. перевязала и эвакуировала раненного в плащ-палатке под огнём пулемёта. 9 февраля 1945 года в районе Рейтвен санинструктор под артобстрелами эвакуировала с поля боя раненого капитана, затем из автомата отстреливалась от немецких солдат. Всего, согласно наградному листу, санинструктор эвакуировала до 30 раненых.

После войны она вышла замуж, родила троих детей, но случилось так, что дети и муж умерли, внуков не было. Ветеран осталась одна, болела, не могла самостоятельно передвигаться, и за ней ухаживала местная жительница Анна Пискунова. Местные чиновники и депутаты постоянно устраивали с ветераном фотосессии, а когда началось вторжение ВСУ, о ней забыли. Обещали прислать БТР, но машина так и не прибыла.

Пискунова смогла дозвониться до главы посёлка Романа Пугачёва, но тот посоветовал женщине вывезти бабушку в Рыльск, а уже там её должны были на «скорой помощи» увезти в Курск. 13 августа Анна увидела, как через посёлок проезжает легковой автомобиль. Женщина смогла остановить его и рассказала историю о бабушке. Водитель, а им оказался тот самый Иван Наумов, помог Пискуновой на пледе вынести из квартиры пенсионерку и загрузить в автомобиль. Так ветерана смогли доставить в Курск и поместить в госпиталь для ветеранов войны и труда. Сама Пискунова с мужем тоже эвакуировалась в Воронеж.

В НАДЕЖДЕ НА НОВУЮ ЖИЗНЬ

Тем, кому повезло выбраться из зоны боевых действий, пришлось приспосабливаться к новым условиям жизни, потеряв жильё, хозяйство, родственников. Часть беженцев разместилась у родни. Кто смог сохранить кое-какие деньги или не имел проблем с работой – арендовали жильё. Остальным пришлось и приходится ютиться по местам временного проживания: общежитиям, гостиницам, школьным спортзалам и прочим помещениям. С жильём возникли проблемы, поскольку по заявлениям властей пришлось эвакуировать более 150 тыс. чел.

Людмила Богунова, жительница Суджанского района: «Мы выехали сами, своими силами. Успели уехать до того, как начали обстрел, 6-го рано утром. К волонтёрам не обращались, простые люди помогли. Нашли жильё. Цены, не знаю, с чем сравнить, раньше в Курск особо не ездили, про другие города, скажу так, были в Смоленской области, вот там реально помогли очень, с одеждой и документами и продуктами».

Беда показала, что в обществе кроме тех, кто готов протянуть руку помощи (таких большинство), есть и такие, кто не против подзаработать на чужом горе. В социальных сетях можно встретить информацию, согласно которой отдельные таксисты предлагали свои услуги по эвакуации, требуя 15 тыс. и больше всего лишь за один рейс. На сайте «Друг для друга» указано, что с начала вторжения ВСУ в Курскую область цена на аренду квартир в Курске взлетела почти в два раза. Например, снять 1-комнатную квартиру площадью 48 квадратов на улице Карла Маркса предлагают за 35 тыс. рублей, а 1-комнатная квартира на Запольной улице площадью 31 кв. м – 25 тыс. плюс 3000 за коммуналку. Дешевле можно найти квартиры на окраине, квартиры без мебели. Цена на 3-комнатные квартиры взлетели до 50–75 тысяч рублей. По данным того же сайта, дешевле снять квартиру в том же Белгороде, где за обычную «двушку» хотят 15 тыс. рублей.

Одна из оценок о происходящем в Курской области  

Валентина Валкова, жительница Суджанского района: «У нас в Судже выросло два сына. Все альбомы – садик, школа, армия остались дома. У нас с мужем умерли родители, все фото их тоже остались дома. И наши детские фото, школьные тоже дома. Говорят, что кладбища разбиты, у нас там памятники стояли, всё было ухожено. Мне часто снится дом, всё как было раньше. Просыпаюсь и плачу». Многие беженцы, особенно люди пенсионного возраста, утверждают, что потеряли всё своё имущество, которое копили на протяжении всей жизни. Государство выплачивает беженцам денежные компенсации размером 10, 15, 150 тыс. рублей. На 150 тыс. рублей могут рассчитывать те, кто полностью потерял всё имущество. Возмещение за потерянное жильё и прочую недвижимость, по утверждению властей, будет возможным лишь после того, как оккупированные ВСУ территории будут полностью освобождены. Тогда специальные комиссии произведут осмотр повреждённых/уничтоженных объектов, и только после этого люди смогут рассчитывать на денежную компенсацию.  

Самборская Лариса, чьи родители проживали в Казачьей Локни: «Родители поехали далее сами в Курск, в областную больницу, там их уже прооперировали. Оказалось, у мамы были очень серьёзные ранения, поскольку противник использовал разрывные пули. У матери были раны от колена до паха, в ноге была большая дыра. Выписали мать из больницы лишь 17 сентября. Сейчас родители в Питере. Мать ещё в Питере лежала в больнице».

Беженцам помогают волонтёры, неравнодушные граждане, предоставляя одежду, постельные принадлежности, посуду. В соцсетях есть отдельные группы, где каждый беженец может разместить объявление с просьбой предоставить предметы посуды (сковородки, кастрюли), мебель (стол, стулья, скамейки) и прочее. Странно только, что занимаются подобной деятельностью не власти на системной основе, а простые люди.