Аппаратная чистка

Аресты и задержания таких фигур как бывший министр Открытого правительства Михаил Абызов – лишь самая вершина айсберга развернувшихся по всей стране репрессий в отношении чиновничества. Ежедневно бывают десятки арестов. Несмотря на очень широкий охват и большое количество уголовных дел о коррупции, этот феноменальный для российского общества процесс не осмыслен интеллектуалами. Это невероятное в российской истории очищение страны от коррупции или борьба силовиков с чиновниками за оскудевший ресурс?

Фонд «Петербургская политика» провел исследование, в котором были обнародованы интересные данные о том, как росло число уголовных дел, связанных со злоупотреблением служебным положением элитных групп федерального и регионального чиновничества. В 2018 году было возбуждено 35 уголовных дел в отношении федеральных чиновников и депутатов, высокопоставленных региональных чиновников, глав крупных муниципалитетов. Для сравнения: за пять лет, с 2006 по 2010 годы, таких дел было всего восемь. В России в принципе не сажали высший круг чиновничества. Этот год уже сейчас показывает взрывной рост таких дел. Вот последняя хроника.

1 апреля этого года в Башкирии задержали бывшего вице-премьера республики Евгения Гурьева. В Рязани арестовали ректора Рязанского государственного университета Андрея Минаева.

2 апреля было возбуждено уголовное дело в отношении советника губернатора Свердловской области Юрия Николаенкова. Статья 138 УК «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений».

Есть тенденция роста числа уголовных дел в отношении не только чиновников, но и силовиков.

2 апреля нынешнего года были задержаны высокопоставленные силовики. Начальник Управления «Т» МВД РФ полковник Сергей Бурков и его подчиненный Степан Уваров арестованы по делу о получении взяток на сумму 12 млн рублей при закупке спецтехники.

В этот же день сотрудники ФСБ провели обыски в военной части, входящей в состав Службы спецобъектов, которая курирует командные бункеры для руководства страны.

Регионами-лидерами по количеству уголовных дел в отношении чиновников сейчас являются Томская область, области и края Урала, Дагестан, Тамбовская, Ульяновская, Саратовская области и многие другие территории.

Были осуждены либо находятся в СИЗО или тюрьмах бывшие губернаторы и руководители регионов. Николай Денин в Брянской области, Никита Белых в Кировской области, глава Республики Марий Эл, харизматичный Леонид Маркелов, бывшие руководители Коми и Сахалина. В ближайшее время не исключены аресты бывшего губернатора Мурманской области Марины Ковтун и других недавно отправленных в отставки руководителей регионов.

ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Дело губернатора Брянской области Николая Денина стало одним из первых в истории современной России уголовных процессов против чиновника такого уровня. К этому времени, в 2014 году, не было ни одного бывшего руководителя области за решеткой.

Николай Денин возглавлял Брянскую область в течение 10 лет, с 2004 по 2014 годы, был членом высшего совета «Единой России».

Размах уголовных дел о коррупции еще пятилетней давности несопоставим с подобными делами нашего времени. Денину инкриминировали растрату не по назначению более 20 млн рублей, эти деньги пошли на восстановление после техногенной аварии птицефабрики «Снежка» – этот производственный актив находился и находится под контролем Денина, сейчас он директор фабрики.

Масштаб, несопоставимый с крупнейшими делами нашего времени – в деле Арашуковых, например, фигурирует сумма более чем в 30 млрд рублей.

В то время подобные дела возникали почти исключительно как отражение корпоративных конфликтов местных элит.

Николая Денина задержали во время чтения приговора в 2015 году. Осудили на четыре года колонии общего режима. Освободился спустя два с половиной года по УДО. Бывший губернатор считает свое уголовное дело заказом оппонентов, поддержанным на самом верху «теми, кто кладет документы на стол президенту». Он не верит в целенаправленную антикоррупционную кампанию в стране.

«Если мы говорим о том, что это целенаправленная антикоррупционная политика, то закономерен вопрос: а где результат? Сейчас все говорят о «губернаторопаде», но уровень доверия к власти падает все больше», – говорит Николай Денин в разговоре с обозревателем «Совершенно секретно»

То, что антикоррупционная кампания последних лет не находит должного понимания в обществе, говорят все политики и эксперты, погруженные в вопрос. С другой стороны, государственная пропагандистская машина никак не пиарит массовые посадки чиновников. В обществе просто-напросто не знают о том, что происходит.

ШАГ ВПРАВО, ШАГ ВЛЕВО – РАССТРЕЛ

Возможности правоохранительной системы очень широки. Например, есть Федеральный закон 131, который регулирует работу муниципальных органов власти. Не углубляясь в юридическую казуистику, можно сказать, что ужесточение законодательства и регулирующих нормативов деятельности госслужащих стало ответом на тотальную коррупцию и вседозволенность чиновничества 90-х годов прошлого века и нулевых. Кстати, большая часть правовых «задвижек» для коррупции не сработала, как, например, госзакупки. Но законодательство ограничило свободу действий чиновника и создало правовые механизмы для его преследования. Но есть обратный эффект. Сегодняшний рядовой региональный и муниципальный чиновник, по сути, статист, специалист по написанию отчетов. Система ему не доверяет и за ним следит. Его творческая энергия обнулена, но становящееся все более активным общественное мнение требует от него прорывов, а не отчетов. Это противоречие между презумпцией борьбы с коррупцией и запросом на созидание еще предстоит преодолеть. Но пока тысячи государственных служащих стали жертвами системы, которая поставила чиновника в жесткие рамки следования регулятивному нормативу.

«Мое уголовное дело было возбуждено по статье 285, части второй. «Превышение служебных полномочий». Это такая статья, которая под каждого чиновника подойдет. Любые его действия могут запросто оформить как превышение должностных полномочий, особенно если это связано с расходованием бюджетных средств. По большому счету все твои управленческие старания могут быть отнесены к противоречащим законодательству. Особенно если поставлена задача оценить их с точки зрения «презумпции виновности» чиновника. С другой стороны, отсутствие работы чиновника быстро приводит к общественному недовольству, к конфликтам с населением. А это, в свою очередь, создает тебе проблемы с вышестоящим начальством, приводя к увольнению и к уголовному делу. Что лучше: что-то делать или ничего не делать?» – спрашивает экс-губернатор Брянской области.

ВЕЧНЫЙ ХАОС РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

 То, что наблюдателям видится как антикоррупционная кампания, есть на самом деле совокупность разных процессов в элитах, распределения политического и силового влияния, результат ухудшения экономического положения страны.

Никто не сможет отменить бурную политическую жизнь в регионах. Где-то, как в Тверской области, она протекает в публичном пространстве. Почти в каждом районе своя политическая жизнь. Реальное столкновение власти и оппозиции, борьба местных представительств политических партий.

В крупных промышленных и экономических центрах форматы политической жизни близки к федеральным. Олигархические группы содержат медиа, некоммерческий сектор. В других регионах, как, например, в Брянской, где губернаторствовал Николай Денин, публичный политический процесс узок и маргинализован, представлен довольно непопулярными персонажами. Но это значит, что основная часть «айсберга» находится «под водой».

Пока в России не было попыток выстроить управленческие механизмы, которые были бы независимы от местной конъюнктуры.

«Политическая жизнь региона – это своеобразный вулкан. Губернатор, даже если это фигура очень мощная, влиятельная, всегда на острие опасных и сложных процессов. Вокруг него три центра силы. Это вышестоящее начальство, планы, нормативы, задачи – все, что касается собственно управленческой деятельности.

За дверями кабинета коммерческо-политические группировки, то, что принято называть элитой. Наиболее мощные среди них те, кто смогли накопить капиталы в более раннее время и обладают солидным ресурсом. Их игнорировать не получается ни у кого. С ними можно только взаимодействовать, находиться в поле этой борьбы. Потому что им легко расшатать общественно-политическую стабильность в регионе. А стабильности требует Кремль.

СЕРГЕЙ ПОРТЕР/ТАСС

Но вокруг всего этого народ и масса практических проблем. Дороги, мусор, канализация, больницы, пенсионная реформа, школы, детские сады и так далее. И кто знает, откуда ждет удар? Конечно, пики активности и борьбы приходятся на выборные периоды. И если ты однажды выиграешь бой, совершенно не значит, что ситуация успокоится. Меня не удалось столкнуть в 2012 году. Но это лишь раскрутило маховик моего смещения с должности. В 2014 году в «Известиях» появилось изложение закрытого доклада Общероссийского народного фронта с публикаций материалов о моих якобы нарушениях законодательства. Несмотря на гриф «секретности» в него втолкнули массу материала, который ставит цель свалить не только политически, но и морально. О связях с ворами «в законе», о нарушении фискальной дисциплины. В таких материалах всегда видно, кто заказчик. Это те, кого прочат на место губернатора, наиболее сильные фигуры в кругах местной элиты. В моем случае должность губернатора прочили Андрею Бочарову, куратору этого закрытого доклада (ныне губернатор Волгоградской области. – Прим. ред.)», – рассказывает Николай Денин

СИЛОВИКИ СТАЛИ СИЛОЙ

Мощная волна антикоррупционных дел последних лет – следствие укрепления силовиков. Что принципиально изменилось на практике по сравнению, скажем, с началом этого десятилетия? В регионах, как правило, произошла «размычка» правоохранителей с законодательной и исполнительной властью. По разным причинам. Часто руководство силовых структур, в первую очередь ФСБ, в конкретном регионе «варяги», – не местные, не связанные узами с региональными элитами. Силовики часто имеют прямой мандат сверху, из центра на осуществление антикоррупционных мероприятий, не зависят ни от кого на месте. Внутренняя конкуренция в правоохранительном блоке, много где почти открытая война между силовиками тоже, как ни странно, благоприятно сказываются на активности в пресечении коррупционного поведения чиновников.

Изменилась сама среда в регионах. Остались в прошлом конструкты из 90-х годов прошлого столетия и нулевых, основанные на тесной криминальной и коррупционной смычке местных элит. Ушли в прошлое те времена, когда в кабаке можно было увидеть гуляющих вместе вора в законе и прокурора. Произошла смена поколений в элитах. Кто-то сел, кто-то умер, кто-то уехал в Европу.

Все это позволяет силовикам возбуждать и доводить до приговоров уголовные дела против коррупционеров. И прежде правоохранители хорошо знали обстановку в своих регионах, но львиная доля дел не могла дойти до суда – влиятельные игроки пресекали эти попытки.

«Сколько институтов в правоохранительной системе? Генпрокуратура, СКР и т.д. Проблема ли знать, как живут губернаторы, чиновники? Губернатор ежегодно отчитывается перед Законодательным собранием, подписывает декларацию о доходах. Если в течение года, двух, трех, чиновник предоставляет неверные сведения, не вопрос ли это к правоохранителям, к качеству их работы? Чтобы набрать миллиардные состояния, нужно очень постараться», – считает Николай Денин.

СТРАДАЮТ НЕВИННЫЕ

Валентина Шахматова живет в Ростовской области. Ее сын, 31-летний молодой человек по имени Станислав, – работник одного из предприятий области. В СИЗО он уже 9 месяцев. Все в жизни было хорошо, пока он не стал фигурантом громкого по меркам области уголовного дела о подделке налоговых деклараций. Декларации пытались подделать, естественно, сотрудники налоговой службы. Но в ходе расследования уголовного дела выяснилось, что один из фигурантов дела пересылал на банковскую карту Станислава регулярные платежи, обычно в пределах нескольких десятков тысяч рублей. Объяснить происхождение этих средств налоговику не удалось. Он уже приговорен к трем годам тюремного заключения и штрафу 200 тыс. рублей. Но не удалось убедительно прояснить, на какие цели предназначались те регулярные переводы, который делал налоговик Станиславу. Он стал соучастником уголовного дела, связанного с коррупцией, не будучи чиновником или сотрудником госструктур.

В российском обществе пока недооценивают масштабы антикоррупционной кампании и не знают, насколько велико число людей, которые прямо или косвенно пострадали в результате расследования тысяч уголовных дел. Коррумпированный чиновник работает не один. В формируемые цепочки, и часто против своей воли или не имея представления о реальных процессах, вовлекаются предприниматели, участвующие в сомнительных схемах – чаще это госзакупки. По статьям, связанным с превышением служебных полномочий, очень много приговоров в отношении госслужащих, рассмотрение дел которых требовало бы не только беспристрастного суда, но и компетентной отраслевой экспертизы. Почти любой проект развития территории, на которых настаивают и федеральные и региональные органы власти, требует и полномочий, и доверия. Любые идеи о сделках с землей, на которых могут планировать построить гостиницы, заводы или заложить сады, прокуратура сегодня в условиях действующего законодательства может трактовать и трактует как превышение полномочий, ищет признаки коррупционного сговора, махинаций с государственным имуществом. Кто будет работать в условиях такого жесткого прессинга?

Самый, однако, интересный вопрос всей этой большой истории новых репрессий заключается в том, что чиновничество, которое несет колоссальные издержки, положение которого теперь очень нестабильно, не стремится к политической кооперации и защите своих интересов. Чиновники убеждены, что силовики окончательно встали над ними в реальной иерархии распределения влияния в стране. Они не верят, естественно, в целенаправленные антикоррупционные кампании, считают все происходящее обострением борьбы в условиях экономического спада. Кроме того, многие считают, что если уж «по тебе работают», то вся система будет работать против, сопротивляться бесполезно.

«Как за кадром остались силы, препятствовавшие объективному рассмотрению моего дела, так и СМИ, которые его освещали, делали это по заказу свыше и не для того, чтобы докопаться до правды. Когда я уже был в колонии, приезжала программа «Честный детектив», чтобы подтвердить тезисы обвинения. Авторы просто не стали показывать изнанку этого дела, это не вписалось в формат. Честность у детектива избирательная, под заказ», – как и большая часть оказавшихся под давлением правоохранительной системы чиновников, экс-губернатор Брянской области Николай Денин убежден, что оказался под катком системы.