Досье из сейфа Сталина

Фото публикуется впервые

Миф, рожденный историками в 60-е годы: будто Егоров в чине подпоручика был изгнан из армии за революционную деятельность. Затем, имея прекрасный голос, обучался певческому искусству в Италии и даже выступал в оперных спектаклях. В империалистическую вновь надел погоны и за три с небольшим года (!) дослужился до полковника и т.д.

На деле же биография «красного маршала» складывалась совсем по-другому и хранит немало тайн и загадок. Об этом свидетельствуют архивные документы…

ЗАГАДКА ПЕРВАЯ

Происхождение

Во всех автобиографиях маршал Егоров неизменно и как бы демонстративно подчеркивал, что родился он в 1885 году в семье чрезвычайно бедного и многодетного рабочего-грузчика. С одиннадцати лет был вынужден наняться на работу в кузнечную мастерскую – трудился сначала молотобойцем, затем подмастерьем. Учился грамоте без отрыва от тяжкого труда, науки познавал самостоятельно, в основном по вечерам. В выходные дни и в другое свободное время посещал церковно-приходскую школу.

«Однако я могу сказать, – писал Егоров в автобиографии, делая особый упор на беспросветную нужду своей трудовой юности, – что, несмотря на все трудности, и бытовые, и во времени, я все же учился хорошо, и поэтому мне удалось сдать за курс городского училища и затем в течение двух — трех лет пройти программу и держать экстерном экзамен за курс средней школы».

С первых же строк Александр Ильич, мягко говоря, пишет неправду. Зачем? Ответ, думается, до банальности прост. С приходом к власти большевиков дворянское или даже мещанское происхождение вдруг оказалось не престижным. В цене стали выходцы из народа, и обязательно из самых низов общества – из рабочих, из крестьян, да чтобы из беднейшей части этого социального слоя с неизменной нищетой и учебой, что называется, через пень колода.

А как в действительности обстояло дело с социальным происхождением будущего маршала?

Как свидетельствует его офицерский послужной список, прекрасно сохранившийся в архивах, родился Александр Егоров 13 октября 1883 (а не 1885-го) года в семье бузулукского мещанина в Самарской губернии. Семья была большой – Саша четвертый, самый младший из детей. Отец, Илья Федорович, работал приказчиком. Может быть, когда-то в молодости он и начинал свою трудовую деятельность грузчиком, как о том писал Егоров. Однако, несмотря на рождение четвертого ребенка, материальное положение семьи приказчика позволяло матери, Марии Ивановне, не работать и отдавать себя полностью домашнему хозяйству. Большого богатства не нажили, но, видимо, и не бедствовали, потому что Александру удалось получить неплохое по тем временам образование: он целых шесть лет добросовестно отучился в Самарской классической гимназии, окончив ее успешно в 1901 году.

ЗАГАДКА ВТОРАЯ

Военная служба

В уже цитированной нами автобиографии А.И. Егорова читаем: «Отбывая воинскую повинность, я был командирован в Казанскую военную школу, которую окончил в апреле 1905 года. В революционной работе начал участие в 1904 году, примкнув к программе социалистов-революционеров. По окончании военной школы служил офицером в армии. Определенное отношение ко мне, как к политически неблагонадежному лицу, о чем, видимо, было сообщено еще из военной школы, заставило меня уйти из армии».

И вновь полное несоответствие истине. Как же было на самом деле?

Александру уже восемнадцать. За плечами гимназия, давшая ему прекрасное среднее образование. Можно сделать хорошую карьеру. Но в небольшом уездном городке это весьма проблематично. И тогда Александр выбирает стезю военного. Благо гимназическое образование давало возможность пойти на военную службу добровольно в качестве вольноопределяющегося. Существовала в русской армии, если можно так выразиться, привилегированная категория военнослужащих из нижних чинов с высшим или средним образованием, имевшая некоторые льготы и преимущества. Вольноопределяющиеся были одним из источников пополнения офицерских кадров.

Егоров в феврале 1901 года подает прошение с выражением желания добровольно поступить в армию рядовым. Просьбу его удовлетворяют и вскорости зачисляют вольноопределяющимся 1-го разряда в 4-й гренадерский Несвижский полк

Так что ни о каком принудительном отбывании воинской повинности, как о том писал Егоров, не могло быть и речи. Он сознательно выбрал путь военного и упорно шел к своей цели. Служил добросовестно. Через год с небольшим получил унтер-офицерские лычки. А еще через три месяца – в августе 1902-го – по личной просьбе был направлен в Казанское пехотное юнкерское училище «для держания вступительного экзамена».

Знания Егорова оказались на высоте. Бравый гренадерский унтер-офицер зачислен в списки юнкеров училища. Учеба давалась ему легко. К тому же был дисциплинированным и революционными идеями не увлекался. Старался стать грамотным и образованным, и не только в военном отношении, офицером. Не хуже своих однокашников, выхоленных сынков богатых родителей. Это ему удалось. Три года пролетели незаметно. 22 апреля 1905 года состоялся высочайший приказ о производстве выпускников училища в офицеры.

Золотые погоны! Как ждали их молодые юнкера. У Егорова двойная радость: на плечах заветные погоны с двумя звездочками подпоручика, а в кармане – свидетельство об окончании училища по первому разряду, то есть с отличием. А посему первый офицерский чин ему присвоен «со старшинством с 9 апреля 1904 года». Эта малопонятная для непосвященных приписочка в приказе на самом деле была очень важной и существенной. Она давала Егорову право на получение следующего чина – поручика – на целый год раньше своих однокашников.

13-й лейб-гренадерский Эриванский полк, куда направили новоиспеченного подпоручика, находился в составе Кавказской гренадерской дивизии, входившей, в свою очередь, во 2-й Кавказский армейский корпус, и размещался на окраине города Тифлиса. Но офицерская служба началась совсем не с того, о чем мечтал Егоров.

В октябре 1989 года в газете «Красная звезда» был опубликован пространный очерк под названием «Начгенштаба Егоров». Начало военной службы молодого офицера автор статьи описал так: «Командуя полуротой, затем ротой, он (Егоров. – Н.С.) лично обучал солдат штыковому бою, самоокапыванию, которое считал «обязательным видом защиты в боевой обстановке», искусству меткой стрельбы».

Но молодому подпоручику пришлось заниматься совсем не окапыванием и даже не тому, что так необходимо на фронте, а учиться самому и учить своих подчиненных совсем другой науке, далекой от общевойсковой подготовки. С первых дней службы на Кавказе он вынужден приобретать навыки жандармской службы, познавать азы тактики разгона демонстраций, мастерства арестов их участников, переквалифицироваться в охранника тюрем и железнодорожных сооружений, учиться оцеплять и прочесывать районы волнений, конвоировать арестантов. Кавказ бурлил от массовых беспорядков, которые потом ангажированные историки назовут «первой русской революцией».

Согласно записям в послужном списке, Егоров прибыл в полк 7 июня 1905 года – в самый разгар революционных событий. На знакомство с частью и ее офицерами времени не оказалось. Уже через три недели, 30 июня, был в составе подразделения гренадеров откомандирован в Баку «для несения караульной службы». Так официально формулировалась в служебном предписании цель командировки. На нефтяных промыслах – массовые волнения рабочих. Подогреваемые закавказскими большевиками, нефтяники бастуют. Полиция с бунтовщиками не справляется. На помощь призываются войска.

Первая полицейская командировка Егорова длилась более трех месяцев. Только в октябре он возвращается в расположение полка. Но не успев толком отдохнуть и привести в порядок себя и своих подчиненных, получает новый приказ. На сей раз путь гренадеров лежит в Тифлис и дальше в горные селения, где укрылись смутьяны. И вновь – оцепления, прочесывания, задержания подозрительных лиц.

Ровно шесть лет отслужил Егоров на беспокойном Кавказе. Из них около четырех лет мотался со своими гренадерами по городам и весям. Чаще всего направлялся в Баку, там нередко бунтовали рабочие нефтепромыслов, объездил большинство селений Тифлисской губернии, где «содействовал местным властям» в наведении порядка, бывал в Ахалцихе и даже в Гори и его окрестностях. Подразделение полка под его командованием было направлено сюда, как значилось в предписании, «для подавления мятежа». Жил офицер на квартирах местных состоятельных обывателей. Разумеется, от них узнавал обо всех доморощенных смутьянах, разбойниках, а еще ему шепотом говорили о каких-то страшных «сицилистах», пытавшихся убить царя и сделать всех людей равными.

Известны были Егорову и имена всех подозрительных личностей, состоявших на учете в местных полицейских и жандармских участках. На инструктажах в полиции чаще всего говорили об особо опасном «эсдеке» и экспроприаторе по кличке Коба, сыне местного сапожника

Дадим волю фантазии, может быть, чем черт не шутит, во время облав и арестов организаторов беспорядков Егорову уже тогда доводилось лично встречаться с будущим «вождем и учителем»?

Свои военно-полицейские обязанности гренадерский офицер, судя по сохранившимся документам, исполнял неплохо. Свидетельство тому – высочайшая награда. За верность воинскому долгу подпоручик Егоров в 1907 году был удостоен ордена св. Станислава 2-й степени. На его плечах появились погоны поручика, а на груди специальный знак – «В память 80-летия покорения Кавказа».

Реввоенсовет Первой Конной армии: К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, Е.А. Щаденко

Так что ни о каком изгнании из армии по политическим соображениям речи быть не могло. Егоров служил верой и правдой и, видимо, никаких «противоправительственных» идей пока не вынашивал. В подтверждение такого вывода приведем одну характерную выдержку из аттестационной записи, находящейся в его послужном списке: «В службе сего обер-офицера не было обстоятельств, лишающих его права на получение знака отличия беспорочной службы или отдаляющих срок выслуги к сему знаку». Комментарии, как говорится, излишни…

ЗАГАДКА ТРЕТЬЯ

Чин полковника

На фронтах империалистической войны Александр Егоров командовал ротой, батальоном, был помощником начальника школы прапорщиков, дослужился до подполковника. Воевал храбро. Отмечен пятью боевыми орденами (не считая двух довоенных) и удостоен Георгиевского оружия, вручавшегося офицеру, как известно, «за выдающиеся воинские подвиги».

А далее вновь нестыковки записей послужного списка с анкетными данными, собственноручно написанными Егоровым уже в советское время. Например, в анкете от 2 февраля 1933 года читаем: «В 1917 г. на фронте под Ригой сформировал лично отряд Красной гвардии из 33-й дивизии». Затем с большей частью красногвардейского отряда Егоров отправляется в революционный Питер. Зачем? Ответ на этот риторический вопрос однозначен – свергать Временное правительство и устанавливать Советскую власть. В качестве свидетелей активной революционной деятельности Александр Ильич приводит фамилии, как он пишет, «живых свидетелей», своих новых соратников. Среди них «пламенные революционеры», авторитет которых в большевистских кругах непререкаем, – Н.И. Подвойский, М.С. Кедров, Г.Г. Ягода, А.Х. Артузов.

Большевистский октябрьский переворот, как известно, был совершен в ночь с 24 на 25 октября (по старому стилю) 1917 года. Временное правительство свергнуто, министры арестованы. Но военно-бюрократический аппарат по инерции продолжает еще работать. И 9 ноября (тоже по старому стилю) был подписан «приказ Армии и Флоту», которым «подполковник Егоров произведен в чин полковника». Если четко следовать хронологии, то Александр Ильич надел полковничьи погоны спустя полмесяца, как уже восторжествовала Советская власть. Получается, Временное правительство задним числом «отблагодарило» храброго офицера за участие в своем же свержении…

ЗАГАДКА ЧЕТВЕРТАЯ

Рядом с вождем

В ноябре 1935 года в военной прессе была опубликована телеграмма Сталина, в которой он горячо поздравлял Егорова с пятидесятилетием.

Вождь и учитель писал: «Выдающемуся полководцу гражданской войны, одному из организаторов блестящих побед Красной Армии на Южном и Юго-Западном фронтах, первому начальнику Генштаба РККА – в день его пятидесятилетия большевистский привет».

11 ноября газета «Красная звезда» поместила текст приказа НКО СССР за № 170, подписанный К.Е. Ворошиловым: «В связи с пятидесятилетним юбилеем начальника Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии тов. Егорова Александра Ильича присвоить его имя 37-й стрелковой Новочеркасской дивизии, которую впредь именовать: 37-я стрелковая Новочеркасская дивизия имени тов. А.И. Егорова».

Ниже было напечатано личное поздравление командующего Белорусским военным округом И.П. Уборевича, расстрелянного позже, в июне 1937 года, вместе с М.Н. Тухачевским: «С чувством большой радости хочется вспомнить те годы, когда Вы рядом с гениальным Сталиным провели победоносные операции Красной Армии против Деникина, белополяков и Врангеля…»

Вспомним, что родился маршал в ноябре 1883-го и ему уже исполнилось 52 года.

Уборевич был прав в своем поздравлении: Александр Ильич, пожалуй, единственный из красных полководцев, кто был ближе всех к Сталину, почти всю гражданскую войну прошел с ним бок о бок. Например, заслуга разгрома хорошо подготовленной и обученной армии Деникина целиком принадлежит войскам Южного фронта, которым командовал Егоров, а членом Реввоенсовета там был Сталин

В 1931 году вышла книга Егорова «Разгром Деникина». Она явилась одной из самых весомых глыб, уложенных в фундамент культа личности «вождя народов». Автор, как бы принижая свою роль и заслуги возглавляемых им войск в победах над белыми, особо подчеркивал, что «только железная и непобедимая воля к победе дала возможность т. Сталину и т. Ворошилову» наголову разгромить всех врагов революции.

Будущий маршал и будущий генсек вместе воевали и против белополяков. Егоров в 1929 году выпустил книгу «Львов – Варшава. 1920 г. Взаимодействие фронтов». В общем-то, достоверно описывая ход боевых операций против польских интервентов, Александр Ильич ни словом не обмолвился об истинных причинах провала наступления Красной Армии на Варшаву. По его словам, взаимодействие фронтов – Юго-Западного, которым командовал он сам, и Западного, возглавляемого Тухачевским, – было организовано великолепно.

Но почему тогда красным пришлось уносить ноги и из-под Львова, и из-под Варшавы? Проанализировав ситуацию, можно сделать вывод, что причина кроется в невыполнении комфронта Егоровым и членом РВС фронта Сталиным директивы Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 августа 1920 года об объединении всех сил Западного и Юго-Западного фронтов под единым командованием М.Н. Тухачевского. Сталин смекнул, что в случае успеха вся слава покорителя Варшавы будет принадлежать этому холеному дворянчику, поигрывавшему в перерывах между боями на скрипочке. А Сталину и Егорову придется довольствоваться вторыми ролями.

И тогда член РВС Юго-Западного фронта Сталин и комфронта Егоров задерживают на несколько дней переброску своих войск в помощь Тухачевскому. Инициатива переходит к полякам. Войска Тухачевского отступают, вслед за ними отходят и армии Юго-Западного фронта. В результате, вместо того чтобы «разжечь пожар мировой революции» в Европе, пришлось отдать западные области Украины и Белоруссии под власть панской Польши.

В официальной советской историографии эти неудачи Красной Армии оправдывались всевозможными объективными и субъективными причинами: растянутостью войск, отставанием обозов, осенней распутицей и т. д.

Вместо послесловия

В феврале 1938 года маршал Егоров был вызван из Тбилиси, где после опалы всего лишь две недели командовал Закавказским военным округом, в Москву, в Наркомат обороны. А в апреле он бесследно исчез из квартиры дома № 30 по улице Воровского.

Следы его затерялись в подвалах Лубянки. Оказалось, бывший начальник Генерального штаба РККА и один из ближайших соратников Сталина, «будучи полковником царской армии, с двурушнической целью перешел на службу в 1918 г. в Красную Армию». Приблизившись к Сталину, еще в 1920 году пытался его убить и сорвать «гениальные планы вождя по разгрому Деникина и белопольских интервентов». Следствием также было установлено, что арестованный «красный маршал» был не кем иным как «немецким шпионом» и «агентом польской разведки».

После восьмимесячного содержания в камере-одиночке Егоров вдруг дал показания, что «был связан по антисоветской деятельности с С.М. Буденным». Стоп. Дальше пытать нельзя. Этак можно докопаться Бог знает до чего.

22 февраля 1939 года, в канун празднования Дня РККА, Военная коллегия Верховного суда приговорила А.И. Егорова к высшей мере наказания – расстрелу, в тот же день приговор привели в исполнение.

Однако в книге Д.А. Волкогонова «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина» утверждается, что Егоров не дожил до суда, погиб несколькими днями раньше. Как это произошло и что послужило причиной смерти, неизвестно. Еще одна загадка трагедии маршала, которую мы уже не разгадаем никогда.

А после смерти Сталина в его личном сейфе обнаружили подробное досье на Егорова, в котором были скрупулезно зафиксированы все нюансы биографии маршала.