ГКЧП: так далеко, так близко

Автор: Владимир НОВИКОВ
02.10.2019

19 августа мы вновь отметили очередную годовщину ГКЧП. И хотя в этом году дата некруглая – 28 лет, но вновь не обойденная вниманием отечественных СМИ. И дело вовсе не в том, что августовское затишье и время отпусков порождает отсутствие тем, которое заполняется исторической датой. В этом году как раз все наоборот. Июльско-августовская отпускная пауза оказалась насыщенной протестной активностью в связи с выборами в Мосгордуму. И именно это обстоятельство делает годовщину не просто исторической датой, а датой политически актуальной.

Вновь, как и 28 лет назад на улицах звучали крики «Перемен!». Вновь кто-то призывал к свержению режима. Вновь кто-то говорил о том, что в стране существует нетерпимая атмосфера, которую нужно срочно менять.

МОСКОВСКИЕ ПРОТЕСТЫ В ЗЕРКАЛЕ АВГУСТА-91

Конечно, прямые параллели между ГКЧП и сегодняшними протестами проводить некорректно. Во власти нет противостояния, сопоставимого с противостоянием союзного центра и властных структур РСФСР, наложенного на личностный конфликт Горбачёва и Ельцина. Власть – в отличие от горбачевцев и ельцинцев 1991 года – вовсе не собирается демонтировать государственный строй и сдавать геополитические рубежи.

Да и лидеры нынешних протестов вряд ли сопоставимы с активистами Межрегиональной депутатской группы (МДГ) и «Демократической России». При всей, мягко говоря, неоднозначности фигур Гавриила Попова, Анатолия Собчака, Юрия Афанасьева и других следует признать, что они были интеллектуально на порядки выше нынешних кумиров гуляющих по улицам протестантов.

Однако есть в событиях 1991 года и нынешних московских протестах – вот этот лозунг «Перемен!», требование немедленного смены государственного строя, смены правил игры. Отметим, что и тогда в 1991 году, и сейчас к государственному строю и правилам политической игры можно было предъявлять вполне обоснованные претензии. Однако никакие несовершенства советской системы, не идут ни в какое сравнение с последствиями ее крушения.

Те, кто говорит, что СССР распался мирно, и мы все избежали «югославского сценария» либо не понимают сути происшедшего, либо страдают социальным и этническим расизмом. Если СССР распался бескровно, то как понимать конфликты в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, Нагорном Карабахе, гражданские войны в Грузии, Таджикистане? Или кровь этих людей не кровь, а вода? А настоящая кровь – это кровь московских интеллигентов? И кто сказал, что «легкость в мыслях необыкновенная» у нынешних лидеров и участников протестов не приведет к схожим последствиям?

Как будут оцениваться сегодняшние московские протесты и реакция властей на них в будущем мы пока не знаем. А вот о ГКЧП мнения известны. Для одних сегодня – это попытка спасти страну. Для других – попытка старых неумных людей сохранить отжившую свое систему. Отдельно следует выделить мнения тех, кто до сих пор считает, что ГКЧП был страшным путчем, и они чуть не стали жертвой заговорщиков.

КРЮЧКОВ И ДРУГИЕ

Вокруг ГКЧП до сих пор существует много разного рода конспирологических теорий. Такие же теории уже гуляют и вокруг нынешних московских протестов (мол, дело не только в протесте, но и в игре элит, игре вокруг транзита власти и т.д. и т.п.). И, как ни парадоксально, но для того, чтобы понять ГКЧП и провести нужные параллели с нынешними событиями, надо рассмотреть именно конспирологические теории.

Больше всего таких теорий вокруг ГКЧП выстроено в связи с участием Михаила Горбачёва в процессе. Однако в узком кругу уже с середины 90-х годов прошлого века обсуждался вопрос о том, могли ли шеф КГБ Владимир Крючков и премьер-министр Валентин Павлов рассматривать вариант замены Горбачёва на Ельцина на посту Президента СССР.

Обоих – Крючкова и Павлова – их противники представляли ничтожествами. Крючкова – серой личностью, которую в КГБ привел Андропов и который выше секретарской работы ничего не умел делать. Павлова – алкоголиком, невеждой и хамом. Почему-то только эти любители оценочных суждений забывают, что Павлов был очень грамотным финансистом, который хорошо вписался впоследствии и в рыночную экономику, в знании законов которой он мог дать фору любому младореформатору. Что же касается Крючкова, то он был кем угодно, но только не серой личностью. В кругах специалистов по закрытым аспектам советско-германских отношений известна история, как Крючков в 1979 году вступил в острый, мягко говоря, спор со своим прямым начальником Юрием Андроповым, считавшим, что объединение двух Германий неизбежно, и СССР должен возглавить этот процесс. А Крючков (кстати, поволжский немец по материнской линии, прекрасно знавший немецкий язык и культуру) был активным противником такого объединения. Надо ли объяснять чем мог закончиться такой спор для визави Андропова?

Поэтому версия о плане замены Горбачёва на Ельцина и о роли в этом Крючкова и Павлова вполне имеет право на существование. Тем более, что подтверждается она не только кулуарными разговорами, а публичными свидетельствами крайне информированных участников событий.

Так, в 2009 году в интервью украинскому журналисту Дмитрию Гордону первый мэр Москвы Гавриил Попов описал события августа 1991 года как результат столкновения трех заговоров: «Первый – действительно план самого Горбачёва, и состоял он в том, чтобы попытаться добиться подписания Союзного договора. Второй – план консерваторов, которые рассчитывали, действуя от имени Горбачёва, его отстранить, провести реставрацию, а потом уже, если победят, подумать, что с Михаилом Сергеевичем делать – вернуть в качестве пленника и послушного инструмента или не возвращать вовсе. Ну и, чего тут греха таить, мы, демократы, тоже понимали: так дальше нельзя, – и отчаянно, лихорадочно формировали партию «Российское движение демократических реформ»... Плюс еще добавились интриги консерваторов вокруг Ельцина, потому что часть их (в первую очередь Владимир Александрович Крючков) хотела, чтобы Ельцин стал президентом».

К этому стоит добавить то, что по свидетельству первого зампреда КГБ Виктора Грушко в январе 1991 года Крючков познакомил его с тогдашним первым зампредом Совмина РСФСР Юрием Скоковым, который был одним из ближайших доверенных лиц Ельцина. Шеф КГБ рекомендовал своему заму наладить со Скоковым регулярные контакты, темы определять самостоятельно, а его информировать лишь по мере необходимости. Что это как не попытка наладить канал связи между КГБ и Ельциным?

Кстати, Александр Коржаков упоминает в своих мемуарах про встречу между Крючковым и Ельциным за несколько дней до путча. Интересно о чем они говорили? И еще один показательный факт: утром 21 августа Крючков проявил настойчивое желание лететь именно вместе с Ельциным в Форос за Горбачёвым.

И, наконец, в 2011 году дочь Ельцина – Татьяна Юмашева в своем ЖЖ заявила, что считает «скорее всего, фактом, а не вымыслом» утверждение отставного генерала КГБ Николая Леонова, что он предлагал Крючкову сделать Президентом СССР Ельцина. Однако Юмашева считает, что Крючков не решился сделать такое предложение Ельцину. И приводит в качестве доказательства два аргумента. Во-первых, об этом не пишет в мемуарах сам Крючков. Во-вторых, потому что сам Ельцин также ни разу не упоминал об этом ни в книгах, ни в разговорах с ней. Но нам важно, что Татьяна Борисовна считает возможной саму идею верхов КГБ договориться с Ельциным.

Таким образом, версия о плане Крючкова договориться с Ельциным и сделать его президентом начинает обрастать реальными доказательствами.

Скажем честно, если бы этот план удался, то российская история пошла бы по другому пути. Ельцин не был таким уж великим демократом, каким его изображают почитатели. Он был властолюбцем, а идеология – коммунистическая, либеральная и любая другая – была для него лишь средством. А иначе как объяснить его шараханья от стремления к «обновленному социализму» к жесткому антикоммунизму в течение каких-то полутора лет? Так получилось, что в начале 90-х прошлого столетия он понял, что антикоммунистический общественный поток способен реально привести его к власти. Но если ему предложили пост Президента СССР, то, как властолюбец он делал бы все, чтобы сохранить этот союз. Другое дело, что, скорее всего, этот союз был бы не из 15, а из 8-9 республик. Но то, что осталось Ельцин укреплял бы жестко.

Но почему же план Крючкова не удался? Вновь дадим слово Гавриилу Попову: «...но тут под нашим нажимом Ельцин принял, на мой взгляд, совершенно блестящее и дальновидное решение: объявил, что будет бороться за возвращение Горбачёва».

КТО ВСТАЛ НА ПУТИ У ШЕФА КГБ?

Так почему Попов и Ко оказались для Ельцина авторитетнее, чем Крючков? Ведь социально Крючков был ближе Ельцину. Эту метаморфозу можно пытаться объяснить с помощью рассмотрения тех или иных элитных комбинаций. Однако такое объяснение будет «необходимым, но недостаточным». Чтобы объяснить поступок Ельцина нужно вспомнить те общественные настроения, которые царили тогда. Дело в том, что Попов и Ко были для Ельцина живым выражением запроса широких слоев советского общества.

А что это был за общественный запрос? Давайте быть честными, и признаем, что запрос этот был крайне примитивный. Кому-то хотелось просто колбасы ста сортов в магазинах. Кому-то вот хотелось попасть в спецхран, в котором якобы лежат книги, в которых написана истина. А кто-то вообще считал, что вот он обладает неким универсальным знанием по реформированию «проклятого совка» и хотел переделать общество.

Сами же эти сверхидеи казались интеллектуальными изысками лишь на фоне сусловской идеологической жвачки. В плане экономическом это был тезис «рынок все решит». А в плане политическом... Однажды автор имел удовольствие пообщаться с одним из крупных телевизионных начальников, отвечавших за информационную (а значит, и идеологическую) политику одного из российских телеканалов раннеельцинских времен. Этот человек поведал, что встал тогда на сторону Ельцина и радовался распаду СССР потому, что (а) надоели коммунисты; (б) надоели чекисты; (в) надоели представители нацокраин. Как последняя мысль сочетается с высказываемым им же сожалением о том, что в результате распада СССР за бортом оказалось 25 млн русских, непонятно.

Слушая все это, мне было трудно поверить, что передо мной не подросток, делающий свои первые суждения о политике, а взрослый человек с богатым жизненным опытом и неплохим образованием. Привожу здесь этот пример лишь для того, чтобы показать как иррациональный поток общественного сознания, требовавшего перемен, захватывал много вроде бы неглупых и тертых людей.

Запрос на перемены в сочетании с сомнительными сверхидеями образовали мутный иррациональный поток, захвативший сознание огромных слоев советского общества. Ельцин считал, что он оседлал этот поток и может им управлять как инструментом своего прихода к власти. Однако те, кто составлял этот поток, считали как раз наоборот: что это Ельцин – их орудие и таран. Если для каких-нибудь пролетарских масс, мечтающих о колбасе, или среднеинтеллигентских, мечтающих о спецхране, такое представление о Ельцине было интуитивным, то для людей уровня Попова оно, видимо, было вполне осознанным и, наверняка, проговариваемым в узком кругу.

Умный и рациональный политик Крючков не оценил до конца влияния этого обстоятельства. А Ельцин не просто оценил, но и, видимо, глубоко осознал свою зависимость от иррационального общественного потока и его вождей. И именно поэтому для него в решающий момент Попов оказался важнее Крючкова с его рациональными и вполне приемлемыми для Ельцина (да и для страны!) планами.

 

ФОТО: ИТАР-ТАСС

В этой связи интересен вопрос – почему же Крючков, который участвовал в очень серьезных и жестких событиях типа подавления Венгерского восстания 1956 года или подготовки советского вторжения в Афганистан в 1979 году, не стал применять силовых мер в Москве в 1991 году. Версии ответа на этот вопрос разнятся – от того, что просто не было никого, кто был готов его исполнять, до утверждения о трусости и даже якобы маразматичности шефа КГБ. Однако некоторые кулуарные специалисты считают, что Крючков как раз сумел понять в те, августовские дни, какую именно иррациональную волну общественных ожиданий подняли вожди «демократической общественности». И что он посчитал за лучшее, чтобы наивное в своей жажде перемен советское общество само обожглось на «либеральном молоке». Хотя не исключено, что это красивая легенда. Однако если это правда, то не исключено, что к вышеуказанному решению Крючкова подтолкнуло именно осознание им своей неудачи с Ельциным.

ДЕНЬ НЫНЕШНИЙ И ДЕНЬ МИНУВШИЙ

И вот теперь вернемся к нынешним протестам. Разве не похожи нынешние участники массовых протестов на своих «собратьев по разуму» образца 1991 года? Не просто требование «перемен», но и такая же, как и тогда неспособность сформулировать смысл этих перемен. А если такая способность присутствует, то, как и на закате советской власти, она, кажется, свежей и оригинальной лишь на фоне достаточно серого официоза.

И вновь, как и 28 лет назад мы имеем дело с элитной фрондой. Вот глава РСПП Александр Шохин говорит о том, что нас может ждать «Перестройка-2». Больше всего при этом поражает энтузиазм, с которым все это говорится. Ведь глава РСПП сейчас явно находится в разряде «проклятых номенклатурщиков», освобождения от которых хотят гуляющие по Москве участники протестов. И вот уже глава Ростеха Сергей Чемезов вдруг неожиданно говорит нечто примирительное по отношению к внесистемной оппозиции, с которой его коллеги по властным коридорам разговаривают исключительно с помощью Росгвардии.

Конечно, ни Шохин, ни Чемезов не претендуют на роль нового Ельцина. Но кто сказал, что новый Ельцин не появится неожиданно из коридоров российской власти. И не исключено, что фигура, которая будет претендовать на эту роль, не будет очень далека от даже системного либерализма. Ведь и реальный Ельцин, которого коллеги знали по МГК КПСС, был очень даже склонен к коммунистической ортодоксии. А его превращение из коммунистического Савла в либерального Павла случилось под влиянием обстоятельств. И кто сказал, что появление нового Ельцина и его соединение с уличными протестами и его вождями не приведет через какое-то время к ситуации, аналогичной 1991 году. И не получим ли мы ситуацию, когда на союз элитной фронды и либеральной улицы какая-то влиятельная часть нашей элиты не ответит чем-нибудь похожим в стиле ГКЧП. И не возникнет ли тогда коллизия, подобна той, что, видимо, имела место между Крючковым и Ельциным в августе 1991 года? И сумеет ли тогда часть элиты и улицы сделать нужные выводы из прошлого? 
Автор:  Владимир НОВИКОВ