Грязные бомбы Пентагона

В результате бомбардировок территория бывшей Югославии оказалась заражена 15 тоннами обеднённого урана

В начале лета 1999 года разгорелся громкий международный скандал. 200 российских десантников из состава миротворческих сил в Боснии совершили ночной марш-бросок, и заняли аэродром Слатина неподалеку от столицы Автономного края Косово – Приштины. Натовские подразделения, прибывшие на несколько часов позже, наткнулись на запертые ворота и наших ребят, предупредивших, что они готовы открыть огонь на поражение. Но в то же время разгорелся другой, менее заметный – «радиоактивный» скандал, благодаря которому впервые стало известно о масштабном загрязнении территории бывшей Югославии натовскими бомбами, начинёнными обеднённым ураном.

Пока весь мир следил за событиями в Слатине, а генералы из 14 стран НАТО до хрипоты ругались друг с другом, выбирая себе в «освобождённом» Косове зоны ответственности поспокойнее, маленькая Финляндия взорвала собственную информационную бомбу. Президент Мартти Ахтисаари, представлявший Евросоюз на переговорах НАТО, ЕС и России с руководством Югославии и немало сделавший для подписания мирных соглашений, официально заявил, что в результате продолжавшихся почти три месяца бомбардировок в Косове сложилась настолько опасная экологическая обстановка, что ни одного финского солдата в составе миротворческих сил не будет.

Позицию финского президента поддержала и организация ООН по охране окружающей среды – UNEP. Её представители сообщили, что у них есть все основания говорить о сильнейшем химическом, нефтяном и радиационном загрязнении территории всей бывшей Югославии и нескольких соседних стран.

35 тысяч боевых вылетов

Военная операция стран НАТО против Югославии, начатая 24 марта 1999 года, стала второй по счёту силовой акцией Альянса на Балканах (за четыре года до этого натовские самолёты бомбили сербские позиции в Боснии). Непосредственное участие в боевых действиях приняли 14 стран НАТО, включая США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию, а ещё пять государств – от Болгарии до Венгрии и Македонии – согласились предоставить аэродромы и разместить на своей территории сухопутные силы Альянса.

Всего в операции, получившей название «Союзная сила» (Allied Force) было задействовано более 1200 самолётов, 3 авианосца, 6 подводных лодок и 26 боевых кораблей. В состав контингента НАТО вошло более 60 тысяч военнослужащих.

Боевые действия продолжались ровно 78 дней, но за это время самолёты НАТО совершили более 35 тысяч боевых вылетов, выпустив по военным и гражданским объектам почти 24 тыс. бомб и ракет. Еще 240 крылатых ракет стартовали с кораблей и подводных лодок.

Результаты бомбардировок оказались действительно «впечатляющими». Были уничтожены или серьёзно повреждены два нефтеперерабатывающих комбината, более половины всех нефтехранилищ, почти 80 мостов, 89 фабрик и заводов, 48 больниц, 35 церквей и 118 теле- и радиопередающих вышек.

Общее число человеческих жертв неизвестно до сих пор. По данным югославских властей, менее чем за три месяца бомбардировок погибло не менее 1700 гражданских лиц, ещё 800 – пропали без вести.
Международная правозащитная организация Human Rights Watch приводит чуть другие цифры: по данным экспертов HRW, в ходе воздушной операции НАТО погибло 528 мирных жителей.

Точно так же разнятся и данные об экономическом ущербе. Специалисты из стран НАТО в своё время оценили потери югославской экономики в миллиард долларов, но, по мнению экспертов из Белграда, эта сумма может составляет не менее 29,6 миллиарда.

И те и другие, впрочем, предпочитают не спорить с выводами экологов, утверждающих, что бомбардировки нефтеперерабатывающих и химических заводов в Панчеве, Нови-Саде и Богутоваце привели к серьёзному загрязнению Дуная, Скадарского озера и прибрежной полосы Адриатического моря.

Сразу же после завершения военной операции на территории Югославии появились первые международные экологические экспедиции. В их числе была и совместная российско-швейцарская группа «Фокус», проработавшая в стране несколько месяцев. Российскую команду экспертов тогда возглавил нынешний глава МЧС России Владимир Пучков.

Экологов без особых проблем пускали на любые разрушенные в ходе войны объекты, позволяя брать пробы воды и почвы. Один, вопрос, правда, всегда вызывал у натовских военных очевидные затруднения.

– Летом 1999 года мы провели в Косове, Сербии и Черногории почти два месяца, но так и не смогли узнать, какое именно оружие применяли силы Альянса и какие именно районы подвергались бомбардировкам, – признал в разговоре с «Совершенно секретно» сотрудник аппарата ООН в Нью-Йорке Стивен Грин, работавший тогда вместе со швейцарскими специалистами. – Вместо этого наши сопровождающие лишь разводили руками и советовали посылать официальные запросы в штаб-квартиру Альянса

Оружие полураспада

– За почти три месяца войны НАТО прокололось только один раз, когда подбитый бомбардировщик пытался дотянуть до авиабазы в Авиано и был вынужден сбросить две бомбы в одно из итальянских озёр, – объяснил нам офицер одного из главных управлений российского Минобороны, попросивший не называть его имени. – Тогда официальный представитель Альянса Джимми Шеа был вынужден заявить, что в сброшенных зарядах содержится уран. Но инцидент предпочли замять, и о компонентах бомб и ракет, случайно залетавших на территорию Италии, Болгарии и Македонии, мы ничего не знали почти два года.

Инцидент с бомбардировщиком в штаб-квартире Североатлантического альянса тогда назвали «побочным эффектом гуманитарной акции в Косове». Тем не менее многие эксперты уверены, что реальный эффект от бомбардировок был куда серьёзнее и скажется он лишь через несколько лет: по самым приблизительным данным, за время войны на территорию Югославии попало не менее 15 тонн урана.

– И в российской, и в британской, и в американской армиях в качестве одного из основных компонентов бронебойных снарядов и авиабомб уже давно используется обеднённый уран, – говорит наш собеседник. – У нас первые испытания прошли ещё в 1978 году: тогда на полигоне Главного ракетно-артиллерийского управления отстреливали первые противотанковые снаряды с урановыми сердечниками. Дело в том, что уран – самый дешёвый из тяжелых металлов, и, пожалуй, самый эффективный: сгорая, он прожигает танковую броню, пробивает перекрытия зданий, выжигает взлётные полосы аэродромов.

Обеднённый уран, состоящий по большей части из изотопа урана-238, является побочным продуктом атомной промышленности. При производстве ядерного топлива и оружейных материалов природный уран обогащается ураном-235, а «отходы» этого производства широко используются и в военной, и в гражданской промышленности.

В 1973 году в США разработали ураново-титановый сплав U-0,75Ti для бронебойных снарядов с урановыми сердечниками. Советские учёные тоже не дремали. По «случайному совпадению», в том же, 1978 году, когда на вооружение армии США поступил танк с улучшенным бронированием М1А1 «Абрамс», в Советском Союзе передали в войска новый серийный снаряд с урановым сердечником 3БМ32.

300 тонн радиации

Уже в 1980-х подобные боеприпасы поступили на вооружение ВВС и флота и США, и СССР. При этом, правда, одно различие осталось неизменным: если все страны в мирное время в ходе учений или мелких конфликтов используют бронебойные снаряды с вольфрамовым сердечником, сохраняя урановые на случай «настоящей» войны, то в Соединённых Штатах других боеприпасов попросту нет. На вооружении американской армии стоят только заряды с урановыми сердечниками, и Пентагон без сомнений использует их в любых военных операциях.

Только по официальным данным, в 1991 году, например, во время операции «Буря в пустыне» (Desert Storm) американские сухопутные войска использовали 9552 танковых и 1,7 миллиона малокалиберных зарядов с урановыми сердечниками. С учётом сброшенных авиабомб, на территории Ирака и Кувейта после этого осталось не менее 200 тонн обеднённого урана.

Ещё большее количество урановых боеприпасов было использовано армией США в ходе вторжения в Ирак в 2003 году. Согласно сводкам Пентагона, за время операции было выпущено более 14 тыс. танковых зарядов калибром 105- и 120-миллиметров, а также 1,9 миллиона малокалиберных боеприпасов. По оценкам нью-йоркской организации «Международная инициатива», в результате на земле осталось почти 300 тонн обеднённого урана.

Российские военные считают, что масштабы операции в Югославии нельзя сравнивать с масштабами вторжения в Ирак, но тем не менее проблема радиационного загрязнения существует и на Балканах. И главное, что об этой проблеме сегодня все благополучно забыли.

– Известно, что в Югославии применялось четыре вида зарядов, – перечисляет наш собеседник из Генерального штаба Минобороны РФ. – Для пробивания перекрытий зданий – вспомните хотя бы бомбардировку телецентра в Белграде – использовались шестиметровые бомбы. По сути – это труба урана в соответствующей оболочке с кумулятивным предзарядом тротила. Урана 238 там около ста килограмм. Для борьбы с техникой использовались бронебойные снаряды с урановым сердечником весом 3,2 килограмма.

Взлётные полосы бомбили кассетными зарядами: это просто куски урана общим весом 600 килограмм, которые, разлетаясь, выжигают на полосе ямы в десять квадратных метров, так что взлететь с неё сможет разве что воздушный шар. И, наконец, в воздушных боях использовали заряд, внешне похожий на сложенный и сжатый железный метр весом 500 грамм. В обойме авиапушки таких – примерно каждый пятый. После выстрела он распрямляется и, вращаясь, рубит вражеский самолет. Так что, если мы берём минимум – тысячу самолёто-вылетов с урановым боеприпасом – и то, что в каждой бомбе в среднем по тридцать килограммов урана-238, то результат посчитать совсем несложно

Напомним, что первыми о том, что бомбардировки НАТО могли привести к широкомасштабному радиационному загрязнению территории Югославии, представители ООН заявили сразу же после окончания военной операции. В конце июля на Балканы прибыла группа экспертов UNEP, которую возглавлял Пекка Хаависто. Но первая «экспедиция» почти не принесла результатов – представители Североатлантического альянса наотрез отказались представить международным специалистам карту районов, где использовались боезаряды с урановыми сердечниками. Не помогли даже личные просьбы тогдашнего генерального секретаря ООН Кофи Аннана.

Переговоры с военным командованием Альянса заняли ровно 12 месяцев: подробные карты эксперты получили только в июле 2000 года и, спустя несколько месяцев, сумели изучить 6 из 11 районов бомбардировок. Фрагменты бомб и частицы обеднённого урана были обнаружены в пяти таких районах.

– Нас удивил тот факт, что по прошествии почти двух лет после окончания бомбардировок фрагменты и осколки боеприпасов, содержащие обеднённый уран, всё ещё находятся на земле и в водоемах, а сами заражённые районы никак не огорожены, – посетовал тогда господин Хаависто.

По его словам, «значительного превышения» радиационного уровня специалисты не зафиксировали, но тем не менее обратили внимания «на возможное заражение воды в долгосрочной перспективе вследствие коррозии урановых сердечников, остающихся в земле». «Образцы», найденные экспертами, из-за коррозии уже потеряли до 15 % своей массы, и не исключено, что радиоактивные и токсичные материалы
могли попасть в грунтовые воды.

– После Косова тогда мы работали в Сербии и Черногории и обнаружили, что частицы обеднённого урана по-прежнему присутствуют в воздухе в отдельных местах черногорского побережья, – вспоминает Пекка Хаависто. – А потом столкнулись с такими же наблюдениями и данными в Боснии-Герцеговине. Более того, все эти объекты не были изолированы от местного населения. Люди спокойно находились в непосредственной близости от них, там могли играть дети, там пасся скот. Радиоактивная и токсичная пыль впитывается в почву и доходит до грунтовых вод.

Сапёр российских миротворческих сил работает на месте бомбёжки самолётами НАТО склада боеприпасов югославских вооружённых сил

Сергей Метелица/ТАСС

Урановая пыль

Тогда, 16 лет назад, достаточно осторожные выводы, сделанные комиссией Пекки Хаависто, вызвали шумный скандал. В расследование последствий натовских бомбардировок включились правительства сразу нескольких европейских государств, а занимавший в то время должность президента Комиссии Евросоюза Романо Проди публично призвал Атлантический альянс «установить немедленные контакты с правительствами Боснии и Сербии и обсуждать с ними проблемы, связанные с загрязнением обеднённым ураном».

– Мы должны совместно расследовать возможную связь между использованием обеднённого урана на Балканах и появлением похожих на лейкемию заболеваний среди некоторых солдат, которые служили там, – ставил задачи перед Евросоюзом Романо Проди.

Тогда же заговорили о возможной связи между использованием зарядов из обеднённого урана и ростом числа заболеваний раком и лейкемией впервые, оценивая последствия операции «Буря в пустыне». Тысячи американских и британских ветеранов, вернувшихся домой, жаловались на нарушения работы почек и печени, головные боли и случаи амнезии.

За «иракским» последовал и «балканский синдром». В конце 1990-х бывший инженер британской армии Кевин Рудланд, служивший в Боснии в конце 1995 – начале 1996 года, заявил, что сразу же после возвращения в Англию он был вынужден обратиться к врачам из-за выпадения волос, хронической усталости, остеоартрита и обострившихся внутренних болезней. По мнению бывшего военного, ухудшение состояния прямо связано с «вдыханием урановой пыли» после натовских бомбардировок.

Накануне операции «Союзная сила» британский биолог-экспериментатор Роджер Когилл предупредил, что бомбардировки территории Сербии могут привести к многочисленным случаям онкологических заболеваний.

Бельгия и Франция начали массовые медицинские обследования военнослужащих, участвовавших в балканских операциях. Германия и Италия настойчиво требуют введения моратория на применение боеприпасов с обеднённым ураном на период проведения серьёзных научных исследований. США этому сопротивляются, опасаясь подорвать репутацию Североатлантического альянса и поставить под сомнение собственную роль в будущих операциях НАТО

Учёные, защитники окружающей среды, врачи и ассоциации ветеранов давно выступают против использования оружия с обеднённым ураном и бьют тревогу по поводу бесчисленных последствий для будущих поколений. Британский экспериментальный биолог Роджер Когилл в 1999 году предупреждал Лондонскую конференцию, на которой обсуждался вопрос об использовании обеднённого урана американскими и британскими военными силами во время войны в Заливе, что развертывание их сил против Сербии, вероятно, приведёт к 10 тыс. смертельных случаев рака. Первым раковым заболеванием, вероятно, будет лейкемия, которая может начать появляться в течение полутора лет среди «местных жителей, персонала, вспомогательных войск и у любого человека», – говорил тогда Когилл.

В начале 2000-х, спустя всего лишь год после завершения операции НАТО на Балканах, сообщения о таких заболеваний переполнили первые полосы ведущих европейских газет. Согласно сообщениям, только в Италии от лейкемии умерло шесть военнослужащих, вернувшихся с Балкан. Ещё двое умерли в Бельгии и Португалии. К требованиям правительств этих стран, обратившихся к НАТО за объяснениями о последствиях применения боеприпасов с обеднённым ураном, присоединился министр обороны Франции Ален Ришар, сообщивший, что в одном из французских военных госпиталей находятся четверо военнослужащих с диагнозом «лейкемия».

О начале собственных официальных расследований заявили Греция, Финляндия и Испания, а Министерство обороны Италии призвало НАТО немедленно прекратить использование радиоактивных материалов в боеприпасах.

О том, что такое оружие может быть опасным, заявили и специалисты Военного института США по экологической политике. «Попадание обеднённого урана в организм может привести к химическому и радиационному поражению, – говорится в докладе института. – Лица, которые побывали внутри или рядом с транспортными средствами, поражёнными боевыми снарядами с обеднённым ураном, могли получать значительное внутреннее облучение».

Не прикасаться «голыми руками»!

Тем не менее официальные власти и США, и Великобритании полностью отвергли какую-либо связь между применением урановых зарядов и «балканским синдромом». Как заявил в своё время на специально созванной пресс-конференции представитель Пентагона Кеннет Бэкон, «американские военные провели обширные исследования по использованию таких боеприпасов во время войны в Заливе и не нашли никаких доказательств, что они вызывают рак или несут с собой какой-то вред для здоровья».

– Реальный «эффект» от применения такого оружия можно будет оценить только спустя много лет, и, скорее всего, он не ограничивается только территорией Косова, Сербии и Черногории, – считает и наш собеседник из Генерального штаба МО РФ. – Воздушные бои велись вдоль границ, на высоте 10–12 тысяч метров, и «урановые линейки» могли разлететься по всем балканским странам. Удары по взлётным полосам привели к локальному загрязнению местности, часть авиабомб в буквальном смысле слова ушла в землю – на глубину до трёх метров, – так что найти их практически невозможно. Вполне возможно, что такие неразорвавшиеся бомбы попали в водозаборы, которые, кстати, тоже бомбила авиация НАТО, так что теперь в Югославии пьют воду, предварительно пропущенную через урановый сердечник авиабомбы.

Единственным итогом недолгого «уранового скандала» стала новая инструкция, выпущенная командованием НАТО в 2002 году. Согласно распоряжению командования, всем военнослужащим на Балканах строго запрещалось «пить воду из открытых источников» и прикасаться «голыми руками» к боеприпасам, содержащим обеднённый уран.

С тех пор прошли годы. Военные склады по всему миру забиты бронебойными снарядами и авиабомбами, начинёнными обеднённым ураном. Последствия массового радиоактивного заражения территорий бывшей Югославии, Ирака и Кувейта так до конца и не изучены. Или засекречены.