Кровавая свадьба

Сосо Церетели

25 лет назад было создано это сверхсекретное подразделение КГБ СССР. Назначение группы «А» – борьба с терроризмом и другими особо опасными экстремистскими проявлениями, связанными с захватом заложников, транспортных средств, режимных объектов, дипломатических представительств на территории СССР и за рубежом. Комплектовали группу из сотрудников КГБ, имевших стаж оперативной работы не менее трех лет и годных по здоровью для полетов в космос.

Авторам гангстерских романов и самых крутых боевиков даже не снились такие операции, в которых были задействованы бойцы «Альфы».

Я попросил бывшего заместителя командира группы Владимира Зайцева «снять» гриф секретности с дела, за которое он был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

СПРАВКА. Зайцев Владимир Николаевич родился 19 марта 1948 года на Смоленщине в семье служащих. С шестнадцати лет работал на заводе. В 1967–1969 годах служил в Группе советских войск в Германии. В 72-м призван на службу в органы госбезопасности. В 79-м окончил Высшую школу КГБ. С 1982 по 1992 год занимал руководящие должности в группе «Альфа». Кавалер боевых орденов, почетный чекист, ветеран войны в Афганистане.

18 ноября 1983 года Владимир Зайцев, сдав дежурство, запирал дверь своего служебного кабинета, как вдруг телефон прямой связи с председателем КГБ СССР залился трелью. Через десять минут он уже знал, что в Тбилиси в 16 часов 16 минут самолет ТУ-134, следовавший по маршруту Тбилиси – Батуми – Киев – Ленинград, с пятьюдесятью семью пассажирами и семью членами экипажа захвачен группой вооруженных преступников. Еще через десять минут прозвучал сигнал общей тревоги, и дежурное отделение «Альфы» стало готовиться к вылету в Тбилиси на свою первую операцию по освобождению заложников.

В зале аэропорта Тбилиси бойцов встретили первый секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе, председатель комитета госбезопасности, министр МВД и генеральный прокурор республики.

Вскоре стала ясна причина столь сановной «тусовки» в столь неподходящем для нее месте и в неурочное время: террористы, захватившие самолет, – члены самых влиятельных семей Грузии.

К моменту прибытия «Альфы» они, взвинтив себя очередной порцией наркотиков, зверски прикончили нескольких членов экипажа и двух пассажиров. На предложение сдаться отвечали стрельбой из нарезного оружия, угрожали взорвать самолет со всеми пассажирами.

(Впоследствии выяснится, что «учебным пособием» для них стал художественный фильм «Набат», снятый киностудией «Мосфильм», но, к счастью, еще не запущенный в прокат, ибо все события, как предшествовавшие захвату, так и имевшие место на борту самолета, развивались по сценарию «Набата». По настоянию руководства КГБ СССР после тбилисской трагедии фильм на экраны так и не попал.)

А за два дня до этого в Тбилиси праздновали свадьбу. Гуляли с размахом. Еще бы! Невеста – Тамара Патиашвили (1964 г.р., студентка 3-го курса архитектурного факультета Академии художеств) – дочь секретаря ЦК Джумбера Ильича Патиашвили. Жених – Сосо Церетели (1958 г.р., художник студии «Грузия-фильм») – сын ученого, Константина Церетели.

Среди приглашенных высоких гостей были две стюардессы, дежурные депутатского зала тбилисского аэропорта. Именно с их помощью молодые отправились в свадебное путешествие, минуя досмотр личного багажа, пронесли на борт самолета пистолеты «ТТ», револьверы системы «наган», боезапас к ним в огромном количестве и «дипломат» с боевыми гранатами.

Тамара Патиашвили

Как только самолет оторвался от взлетной полосы, преступники – Паата Иверелли (1953 г.р., врач), его брат Каха (1957 г.р., ординатор кафедры госпитальной хирургии Тбилисского медицинского института), Геча Кобахидзе (1953 г.р., без определенных занятий, ранее дважды судимый за хулиганство), Гия Табидзе (1954 г.р., художник), Давид Микаберидзе (1962 г.р., студент Тбилисского университета) и молодые супруги принялись изучать пассажиров, пытаясь вычислить сотрудников службы безопасности Аэрофлота. Таковые на борту злополучного рейса отсутствовали, но Сосо показалось, что один мужчина ведет себя подозрительно, и, поднявшись со своего места, он сзади ударил пассажира по голове бутылкой шампанского. В тот же миг Табидзе и братья Иверелли схватили стюардессу Валю Крутикову, прикрываясь ею, ворвались в пилотскую кабину и, угрожая пистолетами, потребовали лететь в Турцию

«Какая Турция? О чем вы говорите! Самолет не сможет совершить такой перелет…» – попытался урезонить нападавших бортмеханик Анзор Чедия и тут же получил несколько пуль в грудь. Потом Табидзе разрядил обойму в замначальника летно-штурманского отдела Завена Шабартяна. Неожиданно из-за занавески в носовой части пилотской кабины раздались ответные выстрелы. Стрелял штурман Владимир Гасоян. Нападавшие понесли первые потери: был убит Табидзе и тяжело ранен Паата Иверелли. Командир корабля Ахматгер Гардапхадзе, чтобы затруднить действия террористов, проделал в воздухе несколько фигур высшего пилотажа. Это на пассажирском-то лайнере! Как потом подсчитали специалисты, нагрузка на несущие конструкции самолета в три раза превысила допустимую. Однако все обошлось, а в результате находчивости Гардапхадзе все проникшие в пилотскую кабину преступники были отброшены в пассажирский салон, и дверь удалось задраить. Командир, раненный срикошетившей пулей в бедро, сумел посадить самолет в самом конце зоны тбилисского аэропорта. Когда лайнер катился по бетонке, одна из стюардесс открыла входную дверь, но выпрыгнуть ей не удалось – самый молодой из террористов, Микаберидзе, застрелил девушку, а разглядев в проеме двери огни тбилисского аэропорта и решив, что все кончено, пустил себе пулю в лоб.

Когда Зайцев со своими бойцами приземлился в аэропорту, штаб во главе с Шеварднадзе уже установил личности террористов, и «альфовцы» немедленно приступили к проведению обысков. В квартирах и на дачах террористов были обнаружены разбитые в щепы мишени и огромные арсеналы оружия и боеприпасов. Естественно, у «альфовцев» возник вопрос: а сколько же боевых стволов и гранат пронесли на борт самолета?!

Попытки доставить к самолету родителей для переговоров с их отпрысками успехом не увенчались: Джумбера Патиашвили срочно госпитализировали с сердечным приступом, а те, кто под сильнейшим нажимом все-таки приехал в аэропорт, в последний момент наотрез отказались приближаться к самолету и разговаривать со своими детьми. Тогда на взлетную полосу вышел прокурор республики. Приблизившись к самолету на достаточно близкое расстояние, он стал уговаривать террористов отказаться от дальнейшего насилия и сдаться. Но убедившись, что его увещевания не возымеют результата, достал из кармана какую-то книжицу и громко, нараспев начал читать. Если бы не бронежилет и каска, со стороны его можно было принять за священника, отпевающего покойника. Местные товарищи объяснили москвичам, что главный правовед Грузии зачитывает террористам статьи из Уголовного кодекса, предусматривающие наказание за их деяния. В ответ из самолета раздались смех и выстрелы. И тут же – новый сюрприз. Через аппаратуру прослушивания, которой с некоторых пор были оборудованы все воздушные суда Аэрофлота на случай их захвата, Зайцев и его товарищи узнали, что их присутствие рассекречено: «Вайме, Сосо, – сказала своему мужу Тамара Патиашвили, – плохи наши дела: из Москвы прилетели коммандос, чтобы взять нас штурмом!»

В то время о существовании группы «А» знал очень ограниченный круг высшего руководства КГБ, о ее целевом назначении не знали даже кураторы из отдела административных органов ЦК КПСС. И вдруг на тебе – тбилисские террористы осведомлены лучше, чем партийные ответработники! Не означает ли это, что преступники поддерживают одностороннюю – только на прием – радиосвязь с сообщниками, оставшимися в аэропорту? Догадка эта подтверждения не нашла… Ясно было одно: террористы сдаваться без боя не собираются, в худшем случае попытаются прихватить с собой на тот свет как можно больше невинных людей. И действительно, вскоре они выставили условие: каждый час задержки вылета в Турцию обойдется в три жизни взятых в заложники пассажиров. Дело принимало чрезвычайно опасный оборот.

С момента захвата авиалайнера минул уже восьмой час безрезультатных переговоров. Наконец бандиты согласились принять парламентера, но предупредили, чтобы тот, не доходя 50 метров до самолета, остановился, разделся донага, даже снял носки, иначе не впустят его в салон. Стать парламентером вызвался Владимир Зайцев. Решили, что Зайцев условными фразами даст знать, возможен штурм или нет.

Зайцев уже двинулся к лайнеру, как вдруг оттуда выпрыгнула женщина и стремительно побежала прочь. Вдогонку ей раздались выстрелы. Огонь был настолько плотным, что впоследствии никто не мог понять, каким образом ни одна из пуль не задела ни отчаянную беглянку, ни парламентера

После этого инцидента террористы категорически отказались вести какие-либо переговоры, настаивая на безоговорочном предоставлении самолета для вылета за кордон. При этом они усилили психологическое и физическое воздействие на пассажиров и, совершив еще несколько убийств, переступили роковую грань. Только после этого было принято решение идти на штурм.

Тут же в аэропорту на однотипном самолете бойцы «Альфы» провели блиц-тренировку. Затем Зайцев персонально отобрал «штурмовиков». Сам он со своими друзьями Демидкиным и Серегиным решил действовать в носовой части ТУ-134, которая находилась теперь под неусыпным контролем террористов. Ведь именно из пилотской кабины сумели бежать уцелевшие члены экипажа, а дверь в салон оставалась заблокированной изнутри, что, по мнению бандитов, представляло для них наибольшую опасность. Штурмовым группам было известно, что в глубине первого салона сидят два боевика с гранатами и бросать их они будут не себе под ноги, а в нападающих. И если от пули можно как-то увернуться, то от гранаты в таком замкнутом пространстве не спасет никакой колдовской заговор: если не достанут осколки, от ударной волны не спрячешься…

Вторую группу возглавил Михаил Головатов, третью – Владимир Забродин.

Температура воздуха в эти часы оставалась на нулевой отметке, дождь лил как из ведра. Вокруг кромешная темнота: освещавшие самолет прожекторы выключили, чтобы дезориентировать террористов. Все бойцы штурмовых групп, кроме спецкомбинезонов, надели на себя шерстяные спортивные костюмы и кожаные куртки, а Зайцев, несостоявшийся парламентер, стоял на ледяной бетонной полосе босиком, согреваясь только бронежилетом.

Террористы захвачены

Занимая исходные позиции, «альфовцы» договорились, что если кого ранят, другие участники штурма должны продолжать операцию, а не бросаться на помощь к упавшему. Главное – успешно завершить операцию. Только в этом гарантия спасения раненого товарища. Позднее это правило станет железным законом боевой работы «Альфы».

…Первое, чего коснулись руки Зайцева, когда он по фалу – а попросту по веревке – проник в кабину, было окоченевшее тело бортмеханика. Оттащив труп в сторону, Владимир принял от Виталия Демидкина и Владимира Серегина оружие, радиостанции и средства защиты, затем втащил внутрь их самих. Только стали облачаться в средства защиты, как из рации раздался голос Шеварднадзе: «Ви что там кота за хвост тянете?! Шевелитесь, людей спасать надо! Приказываю немедленно обезвредить террористов! Штурм!» И в то же мгновение за окнами раздались взрывы. Это был отвлекающий маневр – специальные свето-звуковые гранаты на непосвященных действуют обезоруживающе.

Зайцев, так и не надев средств защиты, откинул щеколду, глубоко вздохнул и плечом врезал по двери пилотской кабины. Увы! Ее блокировал труп террориста, которого застрелил штурман. С третьей попытки Владимиру удалось сдвинуть, вернее, «сплющить» тело и протиснуться в салон. Сделав пару шагов, он наткнулся на второй труп – Микаберидзе, застрелившегося во время посадки. Одним прыжком преодолев коридор, отделявший кабину пилотов от пассажирских салонов, Зайцев наконец столкнулся с живым человеком.

«Динозавр!» – первое, что пришло на ум Владимиру: необъятный, огромного роста незнакомец двигался навстречу. Раздумывать было некогда, и, коротко взмахнув обеими руками, Зайцев уложил верзилу на пол. Слава Богу, хватило самообладания не открывать стрельбу – под горячую руку попался пассажир! В два приема бойцы обыскали незадачливого здоровяка. Оружия нет – вперед! Демидкин и Серегин успели крикнуть пассажиру, чтобы он немедленно убирался. «Динозавр» мешком вывалился из самолета на бетонную полосу и тут же попал в переплет: грузинские милиционеры и сотрудники безопасности, приняв его за террориста, стали зверски избивать беднягу ногами. Потребовалось вмешательство «альфовцев» из снайперской группы поддержки, чтобы остановить самосуд.

А Зайцев, Демидкин и Серегин тем временем ворвались в салон.

«Не подходите! Взорву самолет!» – закричала девушка, прижимая к груди какой-то пакет. За окнами самолета – фейерверк. Светло, как днем. Слишком хорошо было знакомо Зайцеву лицо кричащей, чтобы сомневаться в ее намерениях: перед ним Тамара Патиашвили.

«Ну, бляха-муха, вот и встретились!» – заорал Зайцев. Бросок вперед, и преступница кулем летит к Демидкину, от него к Серегину и, наконец, оказывается в руках «альфовцев» из группы поддержки, которые сумели вытеснить из-под самолета жаждавших славы и орденов грузинских милиционеров и гэбэшников. В пакете у Патиашвили три противотанковые гранаты – ничего себе приданое невесты! Она тут же впадает в прострацию: сказалось многочасовое напряжение и наркотики. Едва откачали

В салоне командует Зайцев: «Лежать! Всем лежать! Руки за голову! Стреляю без предупреждения!» Все бросаются на пол. Когда Владимир достиг того места, где, по его расчетам, должны были находиться террористы, салон оказался пустым. Никого, кроме пожилого мужчины с окровавленной головой.

С момента проникновения Зайцева и его бойцов в салон прошло не более двадцати секунд, как вдруг началась беспорядочная стрельба. «Очухались, сволочи!» И в тот же момент Владимир заметил, что к открытому «дипломату», лежавшему в свободном кресле, тянется рука сидящего рядом молодого человека… Молниеносное движение, и запястья грузина в «браслетах». Вовремя – в «дипломате» основной боезапас бандитов: десять гранат Ф-1 и РГД-5! Их тротилового заряда достаточно, чтобы самолет со всеми находящимися в нем людьми взлетел, никогда больше не приземлившись.

Свето-звуковые гранаты у группы поддержки, работающей снаружи, закончились. Салон погрузился в полумрак. Зайцев выхватывает фонарик и лучом шарит вокруг. Освещает лицо лежащего на полу молодого грузина. Замечает, как дрогнули его веки, но сам он продолжает лежать, притворяясь то ли мертвым, то ли потерявшим сознание.

«Шевельнется – пристрели!» – скомандовал Зайцев Демидкину. Услышав это, «покойник» медленно поднимается с поднятыми вверх руками и кричит, что он не главный, главный, Сосо, во втором салоне…

Эдуард Шеварднадзе инструктирует «альфовцев»

Переговоры с преступниками длились более восьми часов, штурм – четыре минуты. С наступлением рассвета кровавая трагедия завершилась. Время подсчитать потери.

Преступники застрелили двух летчиков и двух пассажиров, зверски замучили стюардессу Валю Крутикову. Штурмана Плотко и стюардессу Ирину Химич серьезно ранили, сделав инвалидами…

На суде террористов спросили:

«Вы – дети высокопоставленных родителей. Что стоило вам приобрести турпутевки в Турцию, куда вы и так беспрепятственно летали, чтобы спустить родительские деньги в казино? Купили бы путевки и на этот раз, чтобы спокойно, без шума попросить в заграничных райских кущах политическое убежище!»

Ответ был обескураживающим:

«Если бы мы таким путем сбежали за границу, нас бы приняли за простых эмигрантов. Чего стоят наши фамилии, влияние и деньги наших родителей там, за границей? Вот когда отец и сын Бразаускасы улетели с шумом, со стрельбой, стюардессу Надю Курченко убили, так их там в почетные академики приняли, невольниками совести нарекли, из Турции в США переправили. Чем мы хуже?..»

Суд приговорил их к расстрелу.

Сосо Церетели при так и не выясненных обстоятельствах внезапно скончался в тбилисском следственном изоляторе. Кстати, всех террористов вопреки требованиям Генеральной прокуратуры СССР во время следствия содержали в Грузии.

Джумбер Ильич Патиашвили, отец Тамары, через полтора года после трагедии по рекомендации Горбачева (вопреки воле Эдуарда Шеварднадзе) возглавил партийную организацию республики, став первым секретарем ЦК Компартии Грузии.