Московские выборы: тест на демократию или ее имитация

Какое значение московские выборы имеют для всей остальной России? На этот вопрос отвечали эксперты «Совершенно секретно»: политологи, режиссеры, музыканты, политики, правозащитники

Лилия Шевцова,
доктор исторических наук, политолог, ведущий научный сотрудник Московского Центра Карнеги:

– Полагаю, что московские выборы совершенно ничего не меняют в российском самодержавии. Вероятно, эти выборы даже не приведут это самодержавие к насморку. Тем не менее они могут стать своеобразным тестом на способность власти к манипуляциям и одновременно к репрессиям, использованию манипулятивных технологий и силы.

Скорее всего, московские выборы продемонстрируют степень готовности москвичей – причем самой активной, динамичной их части – к отторжению власти. Они покажут, в какой форме они готовы (или не готовы) эту власть отвергнуть.

Многие говорят о расколе элит, который якобы имеет решающее значение в процессе и исходе московских выборов. Мировая практика говорит о том, что раскол элит происходит при сочетании следующих факторов.

Во-первых, сами элиты – члены правящей команды, их окружение, то есть те, кто находятся на орбите власти, – должны ощущать абсолютную исчерпанность лидера и понимать, что этот лидер не может обеспечить их собственные интересы и даже выживание.

Во-вторых, эти «элиты» – именно в кавычках – должны видеть, что сохранение лидера ведет и систему, и власть к так называемому «подвалу»: к ситуации, которая гораздо хуже сложившейся в итоге действий нынешнего лидера.

В-третьих, необходима волна политического протеста, который может смести всех.

Этот политический протест и вызывает раскол элит. Есть ли все эти три фактора в наличии? Нет. Возможно, среди политического класса, который составляет один процент населения, существует недовольство ситуацией и Путиным. Возможно, представители этого класса опасаются будущего и понимают, что Путин исчерпывает свой потенциал. Но все эти опасения гораздо меньше тех угроз, которые возникли бы в условиях их раскола. Тем более я не вижу того, кто мог бы возглавить раскольников. Раскол происходит в условиях отчаяния и полной безысходности. Но мы, глядя на наши элиты, едва ли видим признаки этой безнадеги. Думаю, что концепция раскола элит – своеобразная соска для оппозиционеров и в целом критически настроенных людей. Они сосут эту соску, надеясь, что элита расколется и им ничего не нужно будет предпринимать. Они ждут раскола, чтобы выбрать себе хозяина получше, к которому можно будет прислониться.

Павел Бардин,
режиссер:

– Я игнорирую эти выборы, и мне сложно говорить об их значении для всей России. Мне кажется, никакого значения они не имеют. К сожалению, графу «против всех» исключили из нашей политической жизни. Поэтому все, что остается, – игнорировать. Дело в том, что по принципиальным вопросам я вижу у всех кандидатов абсолютно одинаковую риторику. Это меня не устраивает. Убедить меня в обратном никто даже не пытается – я огородил себя от дискуссий на эту тему.

Алексей Арбатов,
руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) Российской академии наук, заместитель председателя партии «Яблоко»:

– В результате этих выборов у нас появится крупная политическая фигура, которая до сих пор находилась в тени.

Думаю, выборы будут достаточно открытыми и честными – судя по всему, Сергей Собянин хочет победить чисто. Эти выборы продемонстрируют, что в столице – самой политически активной части нашей страны – могут быть настоящие выборы, демонстрирующие реальные предпочтения избирателей, а не итоги манипулирования результатами голосования. Они более или менее адекватно отразят расклад политических сил в стране. Даже в качестве московского эксперимента это хорошо.

Олег Смолин,
депутат Государственной думы от КПРФ, первый заместитель председателя Комитета ГД по образованию и науке:

– Думаю, московские выборы – это полигон, на котором отрабатываются по крайней мере три важные технологии.

Первая: эта избирательная кампания – летняя. Похоже, расчет власти на то, что оппозиция не сможет нормально работать летом, во многом подтверждается. Причины понятны: те, кто могут себе это позволить, находятся на море. Кто не может – на огороде. Сейчас мертвый политический сезон, и естественно, что действующая власть имеет в нем огромное преимущество.

Вторая технология, которая отрабатывается на этих выборах, – ослабление административного давления и усиление информационного. В известном смысле мы возвращаемся в 1990-е годы. Действительно, по сравнению с тем, что раньше было в Москве, меньше зажимают, но больше агитируют, то есть манипулируют общественными настроениями с помощью средств массовой информации

Лет тридцать назад известный американский социолог – кажется, Наум Хомский – говорил: нет необходимости в полиции, армии и силовых структурах – все их функции с успехом осуществляет телевидение.

Наконец, третья отрабатываемая технология касается работы с либеральной оппозицией. В этом смысле очень показательна история с Алексеем Навальным. С одной стороны, власть его всячески преследовала. С другой – тем самым раскручивала. Я не сторонник теории заговора, но не могу поверить ни на минуту, что Алексею Навальному разрешили бы участвовать в избирательной кампании, если бы это не соответствовало стратегии Кремля.
Стратегия эта, на мой взгляд, состоит тоже из трех элементов.

Во-первых, она предусматривает легитимацию выборов. Даже внесистемная радикальная оппозиция может в них участвовать, что есть дело неслыханное.
Во-вторых, стратегия включает в себя подстраховку. Социологи дружно говорят о том, что, имея второй среди претендентов рейтинг, Алексей Навальный имеет первый антирейтинг (рост известности, который ведет к недоверию. – Ред.). В случае второго тура он оказывается достаточно удобным соперником для Сергея Собянина, гораздо более удобным, чем кандидат от КПРФ Иван Мельников, который, судя по всему, имеет третий рейтинг, но зато самый низкий антирейтинг. В случае второго тура людям было бы легче объединиться вокруг него, чем вокруг Алексея Навального.

Третий элемент стратегии – это перестраховка: над Алексеем Навальным висит приговор, поэтому, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля, всегда можно утвердить безумный пятилетний приговор.

Это совершенно новая стратегия, которой мы не наблюдали раньше. Но с такой сложной стратегией можно и заиграться.

Оксана Дмитриева,
заместитель руководителя фракции «Справедливой России» в Госдуме, в 1998 году – министр труда и социального развития России:

– Они имеют немалое значение, но какое – покажет отсутствие или наличие фальсификаций. Когда власть чувствует себя уверенно и ей ничего не угрожает – тогда выборы могут пройти честно. Если оппозиция реально побеждает, как было, например, на парламентских выборах в Санкт-Петербурге в декабре 2011 года, тогда на выборах царит полный беспредел.

Григорий Мельконьянц,
заместитель исполнительного директора Ассоциации некоммерческих организаций «В защиту прав избирателей «ГОЛОС»:

– Эти выборы для всей остальной России – ориентир, который показывает, как может проходить избирательный процесс при пристальном внимании большого количества средств массовой информации, наблюдателей и – граждан. На московские выборы затрачены большие ресурсы. Это не скромные региональные выборы. На них агитируют интересно.

В регионах это может быть воспринято как передовой опыт агитации. Особенно с учетом того, что, к сожалению, в последнее время в России конкуренция на выборах, сама по себе избирательная борьба сходила на нет. Претендент должен был договариваться с кем-то, но никак не убеждать избирателей – все вопросы решались отнюдь не на избирательных участках.

Думаю, московские выборы могут стать для регионов импульсом к гражданской активности. Избиратели и наблюдатели могут поверить в свою способность что-либо изменить. Это перелом в новейшей истории выборов. Возможно.

Михаил Угаров,
режиссер, художественный руководитель Театра.doc:

– Это прецедент, который важно создать – выбрать Навального, несмотря на все имеющиеся в обществе «но» – только ради прецедента. Едва ли за этим последует революция, особенно в регионах, но что-то непременно последует. Что именно – трудно спрогнозировать.

Алексей Кортнев,
музыкант, лидер группы «Несчастный случай»:

– Думаю, что конкретная фигура мэра, который придет к власти на определенный срок, значения для всей России иметь не будет. Тем более мой опыт подсказывает: за пределами Москвы люди перестали интересоваться политикой.

Противостояние проправительственного набора кандидатов и Алексея Навального имеет значение для активного меньшинства, даже несмотря на то, что результаты выборов вполне предсказуемы. Хорошо, что хотя бы какое-то противостояние есть, что оппозиционные силы имеют возможность агитировать в рамках избирательной кампании.

Но понятно, что силы настолько неравны, что власти гораздо проще и выгоднее было пустить на выборы оппозицию, нежели ставить ей палки в колеса. Все равно шансов выиграть нет, поэтому получается, что мы имеем дело с красивой вывеской. Конечно, это лучше, чем ничего

Михаил Златковский,
художник:

– Если бы московские выборы были абсолютно честными и прозрачными, это было бы началом цепного процесса, который бы превратился в революцию по всей стране. Но поскольку они очень отдаленно напоминают выборы, то никакого влияния на остальную Россию они не оказывают.
Впрочем, какое-то значение для регионов они все же могут иметь: отрицательное. По схожей схеме там будут проводить выборы так называемых губернаторов.
Всем, кто пытается убедить меня в обратном, я отвечаю матом. А если приходится обходиться без мата, просто говорю, что с идиотами не общаюсь.

Алексей Малашенко,
политолог:

– Все зависит от того, как выборы завершатся, в частности, сколько процентов наберет Алексей Навальный, если ему, конечно, позволят участвовать в них до конца. Но есть ли какие-то шансы полноценно участвовать в этом процессе, если партийные карлики глушат всех?

Думаю, возможны два сценария, от которых зависит значение этих выборов для всей России.

Согласно одному, демократическое движение испытает большой пессимизм. Если Навальный получит около 15 процентов (а это возможное развитие событий), то все будут попрекать его представителей: смотрите, вся либеральная Москва сплотилась вокруг кандидата и ничего не смогла добиться.
Если же Навальному позволят пройти избирательную кампанию до конца и его результат будет выше, будет понятен оптимальный максимум для противников «Единой России» и Кремля в целом.

Исход выборов, кроме всего прочего, поможет понять, как много в правящем классе людей, которые осознают: без оппозиции все-таки нельзя. Если мы по итогам выборов заметим существенный раскол элит, стоит помнить: какая бы часть элиты ни возобладала в современной России, она будет работать на самосохранение.

Я бы сравнил нашу ситуацию с Казахстаном. Там элита озабочена национальными интересами, пусть у ее представителей есть и дворцы, и замки. Тем не менее они понимают, что если будут исходить только из собственных корыстных интересов, то Казахстан будет бедствовать. Поэтому они больше думают о стране.

Наша элита, включая потенциальных раскольников, больше думает о себе.

Юрий Норштейн,
художник-мультипликатор:

– Эти выборы имеют сразу несколько значений. Политическое – поскольку Собянин (есть ли у кого-то сомнения, что выборы выиграет именно он?) находится под властью других чиновников. В конце концов, недаром он является членом нашей самой большой и единой партии.
Градостроительное: Дмитрий Медведев приказал расширять Москву, и строительство гигантской Москвы началось. Это убийство города в привычном смысле этого слова. Нельзя будет ни дышать, ни ходить. Не останется пригорода как такового, потому что до него не долетит ни одна птица. Думаю, что и в обратную сторону тоже никто не долетит.

Все российские города всегда смотрели в центр. Когда в Кремле поставили Дворец съездов, то во всех городах выросли маленькие дворцы по его образу и подобию.

Одно лицо управляет всей страной. Думаю, со времен Сталина у нас не было такого единовластия, которое установилось сегодня.

Если же произойдет небывалое и выборы выиграет не Сергей Собянин, то новому мэру либо придется столкнуться с кошмаром этого единовластия и попытаться оказать сопротивление – тогда его оппоненты сделают все, чтобы его теми или иными методами убрать, – либо он вынужден будет подчиниться.

Светлана Ганнушкина,
председатель правозащитной организации «Гражданское содействие», эксперт в области прав мигрантов:

– Имеют значение для всей России во всех отношениях. Понятно, что Собянин получит то, чего хотел. Его примеру уже подражают. Он ведет эту кампанию, используя раздутую властями – в первую очередь московскими – тему ксенофобии по отношению к мигрантам. С ее помощью власти отводят от себя раздражение, протестные настроения. Это взяли на вооружение все кандидаты, возьмут и будущие, во всех регионах. Это позор – делать ставку на эту тему. Нет никого слабее, на кого они могли бы направить свои стрелы.

Даниил Дондурей,
киновед, главный редактор журнала «Искусство кино»:

– Собянин бился за то, чтобы Навальному разрешили принять участие в выборах. Вдумайтесь! Он очень дальновидный политик. Думаю, он еще станет одним из лидеров страны. Именно поэтому он выбрал такую модель выборов московского мэра. Это попытка найти выход из тупика.

Московские выборы – это набор новых вызовов. Понятно, что никакой Навальный не победит. Но это нужный людям опыт. Это попытка ориентации на новой местности со сложным ландшафтом.

Мне кажется, что серьезного раскола элит эти выборы не демонстрируют. Гомосексуальность, мигранты, усыновление детей иностранцами – это такая же контролируемая, отвлекающая, игровая повестка дня, как выборы.

Все представители властных элит служат авторитарному режиму. Просто одни продаются сегодня, а другие хотят продаваться завтра и, как им кажется, «по-европейски». И все они живут в условиях двоемыслия, при которых детей отправляют учиться в Англию, работодателей ругают исключительно дома и за бешеные деньги делают телевизионный прайм-тайм таким чудовищным. 

До «остальной России» вообще никому нет дела. Всем есть дело только до своей личной среды обитания, но никак не до самого главного – проектирования человека.

Фото: РИА «Новости», «Совершенно секретно» (Александр Клищенко)