Мы их даже не представляем

Россия отмечает год с начала самых массовых протестов в своей новейшей истории. Пока в стране обсуждали, кто «слил протест», корреспондент «Совершенно секретно» изучил судьбу лидеров протеста и молодых активистов: за год как слова, так и поступки многих из них претерпели существенные изменения.

Очевидное ослабление уличного протеста и явная растерянность лидеров оппозиции могут привести российскую власть к выводу, что ее страхи годичной давности были напрасными. Не окажется ли эта мысль ложной?

Одна из самых показательных трансформаций произошла за год с Алексеем Навальным. В декабре 2011 года он показал себя сторонником решительных действий, готовым если и не «пойти на Кремль», то, во всяком случае, «вывести на улицы миллионы». «Мы не отдадим то, что принадлежит нам. Нас не надо уговаривать подождать до 2013 года. Вы готовы ждать два года? Вы готовы ждать неделю? Отдайте прямо сейчас! Мы заберем сами! – восклицал он на митинге в Москве 24 декабря. – Мы будем выходить на улицы до тех пор, пока не вернут то, что принадлежит нам. В следующий раз мы выведем на улицы Москвы миллион человек! Выйдут ли на улицы России миллионы – да или нет?» На проспекте Сахарова Навальный обещал, что «в следующем году власть будет принадлежать народу», потому что «мы не хотим больше ждать».

Однако уже на «Марше миллионов» 15 сентября 2012 г. Навальный говорил нечто противоположное: «Мы должны сказать себе, что… да, скорее всего, власть эта падет в обозримом будущем. Но даже если этого не получится, даже если она будет длиться годы… мы всё равно будем приходить».
В конце прошлого года Алексей Навальный был подчеркнуто агрессивен. «Давайте сделаем так, чтобы Березовский, Абрамович боялись граждан нашей страны, а не лондонского судью!» – говорил Навальный на «Русском марше» 4 ноября 2011 года. «Да, нас объединил враг, и мы его ненавидим!» – это уже на митинге в центре Москвы 5 декабря.

К сентябрю эта риторика поменялась: на последнем в 2012 году «Марше миллионов» Навальный предпочитал оперировать понятиями «свобода», «равноправие» и «человеческое достоинство». Исчезла и его знаменитая формула «да или нет?!».  

Строивший глобальные планы на декабрьских митингах в 2011 году, в сентябре 2012-го Навальный развивал уже едва ли не «теорию малых дел»: «Никто не даст нам избавления, кроме нас самих. Я хочу, чтобы каждый из нас, заглядывая утром в зеркало, спрашивал себя: что я готов сделать для отстаивания свободы и человеческого достоинства? Можно прийти на митинг. Можно перечислить 200 рублей в поддержку политзаключенных. Можно поддержать такие проекты, как «Роспил» и «Росузник». Можно перечислить Чириковой деньги на выборы. Можно приехать в Химки и поагитировать за нее. Можно распространить листовки в Доброй машине правды. Каждый из нас может что-то делать каждый день».

На нашу просьбу прокомментировать такие перемены в своей риторике Навальный через пресс-секретаря ответил, что слишком занят организацией «Марша свободы» (который, впрочем, не состоялся).

В 2012 году изменились не только слова, но и поступки Алексея Навального. Сюрпризом для наблюдателей стало то, что он впервые за несколько лет не пошел на «Русский марш», сославшись на болезнь. Навальный утверждает, что если бы был здоров, то обязательно бы пришел на акцию. Однако политик, обычно активный в социальных сетях, никак не пытался агитировать националистов идти на мероприятие. Журналист интернет-издания Lenta.ru Илья Азар, многократно просивший Навального в «Твиттере» четко определить свое отношение к «Русскому маршу», получил неожиданно резкий отпор: Навальный заявил, что уже десятки раз отвечал на этот вопрос, и попросту заблокировал журналиста.

Летом против Алексея Навального было возбуждено уголовное дело по эпизоду трехлетней давности: якобы он расхитил имущество госкомпании «Кировлес» на сумму 16 миллионов рублей. За это ему может грозить до 10 лет тюрьмы. Навального, который считает дело политическим, оставили под подпиской о невыезде. 14 декабря СКР объявил уже о втором уголовном деле против оппозиционера.

«Вы странные вопросы задаете. Всё, до свидания»

«Они говорят, что это революция норковых шуб. Что вы врете, гады?! Я вот в этой куртке уже третий год хожу!» – говорит с трибуны координатор Левого фронта Сергей Удальцов. Действие происходит на Болотной площади 4 февраля 2012 года, и это – его первое выступление на многотысячной акции протеста: во время всех предыдущих он сидел за решеткой. На нем, действительно, обычная черная куртка и простые джинсы. Образ «простого парня» удается ему лучше, чем многим другим. Только он может позволить себе говорить с трибуны: «Я не хочу, чтобы меня имели еще шесть лет», добавляя к этому характерный жест. И только он может крикнуть с трибуны в ответ на обвинения в связях с США: «Ложь, пиз*** и провокация!

Удальцов весь год оставался одним из главных сторонников радикализации протеста. Именно по его инициативе люди не разошлись с Пушкинской площади в Москве 5 марта, забравшись в фонтан, что стало прологом к событиям 6 мая. Сюжет программы «Анатомия протеста-2» и последовавшее за ним уголовное дело показали, что и власть воспринимает Удальцова всерьез.

Тем не менее в среде левых активистов отношение к нему неоднозначное: одни видят в Сергее Удальцове самого желанного преемника Геннадия Зюганова, другие – упрекают в том, что во время митингов он слишком редко выражает левые идеи. Удальцов таких претензий не принимает, называя их «сектантством»: «Те, кто спрашивает, почему мы не выдвигаем лозунги социалистической революции, не хотят понимать реальный расклад сил. В этих общих акциях сейчас никто не доминирует – ни левые, ни либералы, ни националисты. Если на таких крупных акциях навязывать какие-то лозунги, то это скорее вызовет отторжение. Нам сегодня важно единство: добиться честных выборов и реальных реформ можно только вместе».

Вместе с тем Удальцов, по его словам, всегда настаивает на включении левых лозунгов в итоговые резолюции митингов: «Если почитать резолюцию «Марша миллионов» 15 сентября, то там можно увидеть три требования политических и три социальных: про тарифы ЖКХ, образование, медицину и права профсоюзов. Это наша заслуга, заслуга левых сил. Мы добились включения в требования маршей социальных лозунгов, что было не так-то просто».
И всё же, несмотря на свою радикальность и призывы к борьбе, Сергей Удальцов нередко пропускает акции, где его очень ждут. Отсутствие лидера Левого фронта чувствовалось на первомайских демонстрациях левых сил. Тогда он не пришел, сославшись на плохое самочувствие. Но, призвав пикетировать Следственный комитет в июле и пообещав «обидеться» на тех, кто этого не сделает, он и там появлялся нерегулярно. Вопрос корреспондента «Совершенно секретно» о причинах отсутствия Удальцова на акциях, к посещению которых он сам же призывает, вызвал у лидера Левого фронта неожиданное раздражение: «Я появляюсь на тех акциях, на которых считаю нужным появляться. И вообще, мне некогда вам это комментировать, странные вопросы задаете. Всё, до свидания», – отрезал он и бросил трубку.

Этот год для Сергея Удальцова начинается гораздо тревожнее, чем предыдущий: против него возбуждено уголовное дело, его соратники – под арестом по обвинению в подготовке массовых беспорядков, а сам он занял неубедительное 20-е место на выборах в Координационный совет, набрав в два раза меньше голосов, чем Алексей Навальный.

«Этот закон – шаг вперед, хотя он отражает желание власти «прикрыть вольницу»

Илья Пономарев, работающий в Госдуме с 2007 года, достиг вершины популярности именно благодаря митингам, а летом поддержал проект «Единой России», который в гражданском обществе иначе как «репрессивным» не называют: речь идет о поправках к закону о защите детей от вредоносной информации (подробнее об этой законодательной инициативе – в публикации Ирины Бороган и Андрея Солдатова «Слежка. Участвуют все» на стр. 11).
Для многих такое решение Пономарева стало неожиданностью. В декабре 2011 года он сыграл большую роль в объединении оппозиции, противодействуя попыткам некоторых членов оргкомитета митингов принимать решения «узким составом». После акций протеста Пономарев с помощниками ездил по спецприемникам, навещая задержанных: ему, депутату Госдумы, не могли отказать в посещении. Во время «Оккупай Абай» (летний лагерь гражданских активистов на Чистых прудах. – Ред.) он пытался узаконить собрания в центре Москвы, называя их «встречами с депутатом» (для них закон не требует согласования). В июне 2012 года, когда Госдума ужесточала штрафы за нарушение митингового законодательства, Пономарев выступил одним из инициаторов «итальянской забастовки»: он и его коллеги по «Справедливой России» вынудили депутатов рассматривать каждую из 430 поправок отдельно. В результате страна могла наблюдать, как во время голосования по каждой поправке несколько депутатов от «Единой России» бегают по залу, отчаянно нажимая на кнопки за отсутствующих коллег.

Поэтому, когда в ответ на крики толпы «Сдай мандат!» Пономарев парировал: «В Госдуме я нужнее», наблюдатели могли признать такой ответ вполне справедливым. Вопросы к Пономареву появились, когда он поддержал поправки к закону об ограничениях в Интернете. Согласно принятому проекту, в России появляется реестр запрещенных сетевых порталов. Механизм блокирования веб-страниц в законе был прописан до мелочей. Основаниями для блокировки отныне могут быть распространение детской порнографии, а также пропаганда наркотиков и самоубийства. После вступления закона в силу интернет-провайдеры впервые в истории России должны были закупить DPI-технологию. «Установив такое оборудование, провайдер сможет не только блокировать запросы на определенные адреса и с определенных адресов, но и отключать отдельные сервисы. Например, полностью запретить Skype», – утверждает один из критиков поправок, главный редактор ИЦ «Агентура» Андрей Солдатов

Илья Пономарев с ним не согласен. «Я считаю, что этот закон является шагом вперед, а не назад – несмотря на то что он отражает общую тенденцию регулирования сети и желание власти «прикрыть вольницу», – так, несколько парадоксально, говорит о своем решении оппозиционный депутат.

«Денежные переводы Коли с общественного кошелька – это были повседневные траты»

Николай Беляев был одним из самых ярких лидеров молодежного протеста. 25-летний активист уже через два дня после думских выборов создал группу «Сопротивление», которая стала политическим трамплином для многих известных активистов. «Сопротивленцы» распространяли информацию о протестных акциях, раздавали знаменитые белые ленты и организовывали акции сами. Николай Беляев вошел в состав Лиги избирателей, выступал на митингах на проспекте Академика Сахарова и Новом Арбате, раздавал многочисленные интервью и заработал репутацию восходящей звезды оппозиции.

Беляев, как и многие молодые политики эпохи Болотной, с самого начала призывал заниматься «малыми делами». «Я считаю, что гражданином человек становится тогда, когда он начинает обращать внимание на свой подъезд, на детскую площадку, на парковку, – говорил он в одном из интервью. – Невозможно говорить о каких-то серьезных политических изменениях в стране, пока мы не станем ответственны за тот микромир, в котором живем».

Всё поменялось для Николая Беляева в октябре, когда Ольга Романова, отвечающая за финансы оппозиции, предала огласке историю с загадочным исчезновением почти 500 тысяч рублей на одном из счетов оппозиции. Во время июньских обысков в квартирах оппозиционеров Романова, как она говорит, «на всякий случай» передала Беляеву логин и пароль от онлайн-кошелька. Он был предназначен для финансовой поддержки госслужащих, которые отказываются от работы и переходят на сторону оппозиции. Кошелек принадлежал одному из основателей движения «Россия для всех» Виктору Бондаренко. Вскоре Романова обнаружила, что со счетом «что-то неладно».

«В один прекрасный день в августе Виктор сказал мне, что не может войти в кошелек, который я же и регистрировала, – рассказывает Ольга Романова. – У меня тоже не получилось. Спросила у Коли Беляева – он сказал, что не знает, что произошло. Какое-то время я не могла [от него] ничего добиться. Через некоторое время – не скажу, какими путями – я поняла, что что-то неладно».

Николай Беляев в своем фейсбук-аккаунте опровергал информацию о растрате общественных средств. «Поступившие деньги по-прежнему находятся у меня и будут использованы по назначению в соответствии с изначальной целью кошелька. Это общественные деньги». Николай Беляев, кроме того, рассказал об угрозах, которые стали поступать ему и его семье после предания этой истории огласке.

Ольга Романова утверждает, что средства были возвращены Виктору Бондаренко усилиями Лиги избирателей – Николай Беляев отказался возвращать «общественные деньги». В результате скандала его кандидатура была снята с выборов в Координационный совет оппозиции.

Судя по тому, как в частных беседах отзываются об этом скандале активисты, работавшие с Николаем Беляевым раньше, история с «кошельком Бондаренко» поставила крест на его политических перспективах в рядах оппозиции. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

«Призывы к честным выборам далеки от народа»

Катастрофа в Крымске стала поворотным моментом в судьбе многих оппозиционных активистов, поехавших на Кубань волонтерами. Одна из них – предприниматель Алена Попова, 29 лет, баллотировалась в Госдуму в 2011 году. Во времена зимних протестов она работала помощницей Ильи Пономарева и участвовала в антипутинских митингах. Активная сторонница «теории малых дел», Попова настаивала на том, что профессиональным политиком быть не хочет, а хочет предлагать «конкретные проекты». И все-таки создание Лиги избирателей она поддержала, про «неэффективность системы» говорила, а на своей странице в «Фейсбуке» до сих пор называет себя «будущим премьер-министром России».

Потом случилась катастрофа в Крымске, куда Алена Попова уехала работать волонтером. И именно в этот момент ее взгляды кардинально поменялись. Вернувшись в Москву, она дает интервью газете «МК», в котором жестко критикует противников действующей власти и их лозунги.

«Все эти политические лозунги и призывы, все эти «честные выборы» и «справедливые суды» далеки от народа, от реальной жизни, они совсем не о том, – заявляет Попова в интервью. – Реальные нужды людей совершенно другие – вода, еда, электричество, нормальная система оповещения в случае чрезвычайной ситуации. Я видела, как люди, потерявшие всё, боялись, что, если с ними что-то произойдет, их детей заберут в детдом и они будут там жить в кошмарных условиях. Это история о том, что вопли с митингов не имеют отношения к реальности – не про людей и не для людей»

«После Крымска слова «оппозиция» для меня не существует», – резюмировала Попова, раскритиковав оппозиционеров за недостаточное внимание к катастрофе в Краснодарском крае. Предпринимательница не стала баллотироваться в Координационный совет. Впрочем, ее шансы едва ли были велики: интервью Поповой вызвало слишком большое разочарование в среде оппозиции.

В годовщину первого митинга на Болотной площади корреспондент «Совершенно секретно» предложил Алене Поповой ответить на два вопроса: не изменилась ли ее позиция с июля 2012 года и по-прежнему ли она проводит различие между справедливым судом и «реальными нуждами людей»? Попова несколько раз обещала ответить, но на связь с редакцией больше не выходила.

«Не будет проблем с ЖКХ, если будут честные выборы»

В противоположность Алене Поповой другой активист, 34-летний Николай Левшиц, никакого разочарования в оппозиции не испытал. «Только еще больше осознал неповоротливость нашей бюрократической системы. Столкнулся с боязнью чиновников разных ведомств взять инициативу или ответственность на себя», – говорит Левшиц.

К оппозиционерам Николай присоединился после первой Болотной и сразу вошел в группу «Сопротивление». Работал наблюдателем на региональных выборах, ездил поддерживать Олега Шеина в Астрахань, долго находился на «Оккупай Абае».

В Крымск Николай Левшиц приехал сразу после наводнения и пробыл там с перерывами больше месяца. С мнением Алены Поповой он не согласен: «Нужно понимать, что все проблемы людей как раз и упираются в честные выборы, или коррупцию чиновников, или подконтрольность судов. Не будет проблем с ЖКХ, если будут честные выборы и справедливые суды».

Николай Левшиц сожалеет, что в Крымске волонтеры старались не афишировать свою политическую позицию, чтобы власти не представили это как самопиар. «А почему пиар, если это правда? Сейчас понимаю: можно было везде говорить, что я ходил зимой на митинги, а в Крымск приехал по зову души. Но мы скромные, честные… Мы молчали».

Левшиц считает, что смещение работы оппозиции в сторону «малых дел» – естественный результат действий Кремля против оппозиции. «Стало понятно, что быстро эту власть не поменять. Стало видно, что они применили репрессии и все свои административные ресурсы. А «малые дела» и активное участие в муниципальных выборах, где мы можем доносить свою позицию и рассказывать людям правду, стали находить отклик».
Сейчас Николай Левшиц участвует в рабочей группе Союза наблюдателей России, помогая набирать людей в участковые избирательные комиссии. Помимо этого, Николай занимается проектом поддержки детей-сирот. В новом году он планирует поработать советником кандидатов на региональных и муниципальных выборах и, как раньше, просто быть наблюдателем на выборах.

Лидеры протеста Алексей Навальный и Сергей Удальцов так и не смогли ответить на вопрос корреспондента «Совершенно секретно» о планах оппозиции на 2013 год. Ольга Романова, одна из ключевых фигур Координационного совета, напоминает, что еще год назад невозможно было представить себе мирно заседающих за одним столом левых, либералов и националистов. «Главное – понимать, что перед нами протопарламент. Да, мы деремся, в том числе публично. Потому что парламент – это место для дискуссий. Так давайте драться и там тоже», – считает Романова.
К чему приведут те перемены, которые произошли с лидерами оппозиции и гражданскими активистами за год? К спаду протестов и массовой апатии? К появлению новой волны, которую возглавят куда более радикальные и непредсказуемые политики? Или, несмотря ни на что, те, кто вышел на улицы в 2012 году, еще сохранили шанс стать серьезной гражданской силой, с которой власть будет вынуждена считаться? 2012 год оставил эти вопросы 2013-му.

ПРОГНОЗ

Кем рассержены и почему горожане?

Директор Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс» Александр Тарасов сформулировал главную проблему современной российской оппозиции:

– Уже тот факт, что «рассерженные горожане» не могут сформулировать свою политическую позицию, говорит против них. В политике люди, которые не могут этого сделать, оказываются марионетками тех сил, которые политическую позицию имеют. Само понятие «рассерженные горожане» бессмысленно. Что значит «рассерженные» – против кого, почему? Возможно, каждый рассержен по-своему. Что значит «горожане»? В политике самоназвание не только маркирует группу, но кому-то ее противопоставляет. Кому противопоставлены «горожане» – сельским жителям, что ли? Это абсурд.

«Теория малых дел», о которой постоянно говорят «рассерженные горожане», – это действия в рамках существующей системы по ее частичному улучшению. В советский период любили говорить, что у нас «есть отдельные недостатки». Если у вас двор не убирают или протекает крыша – пишите письмо в орган власти. Как вы понимаете, это не было покушением на существовавшую систему и к реальным изменениям не вело.

Те, кого называют «лидерами протеста», – это очень разные люди. Часть из них представляет интересы каких-то общественных групп, временно и случайно оказавшихся вместе. Другие – например, Ксения Собчак – не представляют ничьих интересов, кроме своих собственных. Просто она, как раскрученная медийная персона, очень быстро и успешно пробилась в так называемые лидеры. Или вот чьи интересы представляет Борис Акунин? Ничьи.

Алексей Навальный и Сергей Удальцов – это люди, которые по всем параметрам должны противостоять друг другу. Одно дело – сторонник капитализма Навальный, другое – противник капитализма Удальцов. То, что они оказались рядом на одной трибуне, – случайность и недоразумение.

Существуют разные формы противостояния власти. Первая форма, оппозиция, – это политические действия внутри существующей системы в согласии с ее правилами. Оппозиция предлагает что-то подкорректировать в этой системе, но не заменить ее. Другая форма – это сопротивление. Оно отличается от оппозиции тем, что у людей есть альтернативный проект, который радикально расходится с существующим. Сопротивление предполагает реальную замену действующей системы, и власть не контролирует его, а может лишь стараться прихлопнуть. Это куда более долгая история, чем та, на которую рассчитывали люди с Болотной. Первым этапом должны стать разработка идеологии и проекта экономической и общественно-политической альтернативы существующей системе. И только после этого начинается вербовка сторонников, создание организационной структуры и так далее. Вот таких сил сопротивления у нас в стране пока нет, и альтернативного проекта – нет.