Смерть под вязом

Марте Моксли было пятнадцать, когда ее зверски убили

Семья Марты Моксли перебралась на Восточное побережье из Калифорнии. Ее отец стал старшим партнером крупной нью-йоркской аудиторской фирмы Touche Ross. Под стать положению главы семейства был выбран и дом – прекрасный, крытый черепицей каменный особняк эпохи Тюдоров, расположенный на берегу залива Лонг-Айленд в штате Коннектикут близ города Гринвич, в охраняемом поселке Белль-Хейвен. Соседями Моксли стали воротилы Уолл-стрит, политики, звезды шоу-бизнеса и прочие сливки общества. Пятнадцатилетняя Марта, длинноволосая блондинка, симпатичная, общительная, быстро завела себе друзей на новом месте и стала душой компании. Она пребывала в том возрасте, когда девочка превращается в девушку и начинает пользоваться успехом у юношей, в том числе старше себя.

Ее Хэллоуин

30 октября 1975 года было последним днем школьных занятий перед длинным трехдневным уикэндом – 31-го Америка отмечала Хэллоуин, праздник ведьм, чертей и всевозможной нечисти, когда американцы пугают друг друга, выставляя на крыльце скелеты и развешивая чучела висельников, а ряженые дети ходят по домам с колядками, складывая в мешки свой гонорар – конфеты и печенье.

Стемнело рано. Когда компания подростков, в которой была и Марта Моксли, забрела в половине восьмого вечера в дом семьи Скейкел, на дворе была уже непроглядная темень. Семейство Скейкелов находилось в свойстве с кланом Кеннеди: родная сестра мультимиллионера Раштона Скейкела, основателя и владельца крупнейшей в свое время в Америке частной компании Great Lakes Carbon, вышла замуж за сенатора Роберта Кеннеди, министра юстиции в кабинете своего старшего брата президента Кеннеди, и овдовела в 1968 году после убийства мужа. Католики и ирландцы, Скейкелы считались в округе членами «ирландской мафии» – ведь Джозеф Кеннеди-старший, как известно, сделал состояние на контрабанде спиртного в годы «сухого закона». Раштон, в свою очередь, стал вдовцом в 1973 году: его горячо любимая жена Энн скончалась от рака, оставив ему на попечение семерых детей. Лишившись супруги, Раштон Скейкел впал в тяжелую депрессию, запил, запустил дела и воспитанием потомства интересовался мало. Он подолгу отсутствовал, оставляя детей под присмотром прислуги.

В тот день отец семейства отправился на охоту. Не оказалось дома и никого из младшего поколения Скейкелов: садовник сообщил гостям, что все дети вместе с домашним учителем Кеннетом Литтлтоном обедают в частном клубе. Компания отправилась бродить и шалить по поселку, вернулась позже, но Скейкелов по-прежнему не было. В конце концов, от группы осталось трое – остальные сказали, что у них наступает «комендантский час»: так в Америке называют время, когда дети должны вернуться домой. Среди оставшихся была и Марта – ее дом располагался через дорогу от дома Скейкелов.

Третий визит оказался удачным: во дворе стояла машина Скейкелов, черный «линкольн континентал», а в нем на водительском месте сидел и слушал музыку ровесник Марты Майкл Скейкел. Визитеры уселись в «линкольн»: Джеффри и Хелен – на заднее сиденье, а Марта – рядом с Майклом. Спустя некоторое время из дома вышел брат Майкла, семнадцатилетний Томас. Поначалу он намеревался просто взять кассету, но, увидев Марту, решил присоединиться к обществу. Он поместился на том же сиденье, что и она, вскоре его рука оказалась на коленке девушки, и она сказала: «Убери руку». Том подчинился, но при этом отпустил фривольную остроту, и Марта хихикнула, как хихикает всякая барышня, польщенная вниманием. Том позднее признался, что выпил в клубе двойной скотч.

В половине десятого во дворе дома появились Джули Скейкел восемнадцати лет и ее подруга Андреа Шекспир. Джули заявила пассажирам «линкольна», что машина нужна ей, чтобы отвезти домой подругу. Вскоре из дома вышли еще двое братьев – Раштон-младший девятнадцати лет и шестнадцатилетний Джон, а вместе с ними их двоюродный брат Джим. Эти трое заявили, что отправляются к Джиму для продолжения вечеринки и все желающие могут присоединиться. Джим жил на другом конце Гринвича. Друзья Марты Джеффри и Хелен сказали, что им пора домой. Марта и Том тоже отказались, но не разошлись, а остались вдвоем во дворе дома Скейкелов. Отправляясь восвояси, Джеффри и Хелен видели, что Том и Марта обнимаются и целуются

Домой Марта не вернулась. Мать Дороти (отец был в отъезде) хватилась дочери около десяти часов вечера. Обзвонив ее друзей и подруг, она выяснила, что компания оставила Марту в обществе Томаса Скейкела. В доме Скейкелов трубку сняла Джули; она сказала, что Том уже в постели. Лишь с третьей попытки Дороти Моксли добилась, чтобы к телефону подошел сам Том. На расспросы взволнованной матери он ответил, что расстался с Мартой вскоре после того, как они остались наедине, то есть в 9:30 или чуть позднее, и что Марта отправилась домой. Истерзав телефон, Дороти Моксли той же ночью заявила в полицию. Строго вопрошая, не было ли у девочки оснований сбежать из дому, полиция внесла Марту Моксли в список пропавших без вести, патрульная машина сделала пару кругов по поселку, но больше ничего предпринимать не стала, предполагая, что девчонка загуляла и утром явится как миленькая.

Клюшка «Айрон» № 6

Наутро мать пропавшей девушки пришла в дом семьи Скейкел. Майкл, открывший дверь, выглядел встревоженным, даже испуганным, но о местонахождении Марты ничего не знал: по его словам, он видел ее последний раз гуляющей с Томасом опять-таки примерно в 9:30 вечера.

Вскоре после полудня обнаружилось мертвое тело Марты Моксли. Она была найдена под деревом во дворе своего дома лежащей лицом вниз. Лицо было в жутких синяках, волосы пропитались кровью, на шее была рваная рана. Ее джинсы и нижнее белье были спущены ниже колен.

Полиция Гринвича, не имевшая ни малейшего опыта раскрытия убийств, допустила ошибку, сильно осложнившую следствие: коронер штата не смог сразу прибыть на место преступления, и окровавленное тело, прикрытое простыней, оставалось там, где его нашли, в течение полутора суток. Погода стояла холодная, труп быстро окоченел, и криминалисты впоследствии не смогли с достаточной точностью установить, когда наступила смерть. Эксперты не обнаружили на трупе следов сексуального насилия. Вскрытие показало также, что покойница была девственна. Марта умерла от того, что ее били по голове металлической клюшкой для гольфа, а затем проткнули горло. От ударов орудие убийства разломилось на четыре части. Однако найти удалось лишь крюк и два куска древка – рукоятка бесследно исчезла.

Томми Скейкел был допрошен в первый же день. Он оказался последним, кто видел Марту живой, и стал основным подозреваемым. Томми показал, что, расставшись с Мартой, пришел к себе в комнату и стал готовить домашнее задание. Следователи поинтересовались, какое именно (Томми сказал – «про Абрахама Линкольна»), а потом навели справки в колледже. Оказалось, Томми солгал – не только такого задания ему никто не задавал, но и курса истории у него не было. При обыске полицейские детективы изъяли набор клюшек, принадлежавший покойной матери братьев Скейкелов. Клюшки были той же, довольно редкой фирмы Toney Penna, что и сломанная, найденная на месте преступления. В комплекте не хватало именно той клюшки, которой была убита Марта, – «Айрон» № 6. На кожаных рукоятках всех клюшек комплекта был наклеен ярлык с именем владелицы. Следствие резонно предположило, что убийца надежно спрятал рукоятку, дабы не навести подозрения на Скейкелов. Один из полицейских, которые первыми прибыли на место преступления, впоследствии заявил, что как будто видел рукоятку рядом с трупом, но куда она потом делась – решительно не помнит.

Ее вероятному убийце, Майклу Скейкелу, сейчас сорок один

Полиция обратилась ко всем химчисткам графства с просьбой сообщать о любой поступившей к ним одежде, запачканной кровью. Но никто окровавленную одежду ни в одну химчистку в те дни не сдавал. Губернатор Коннектикута назначил награду в размере 20 тысяч долларов за помощь в раскрытии преступления. Родители Марты Моксли увеличили сумму до 50 тысяч, а в 1996 году удвоили цифру. От соседей Моксли и Скейкелов сыщики узнали, что в ночь убийства, около 11 часов, все собаки поселка подняли неистовый лай, но установить причину так и не смогли. Помимо Томми, под подозрение попал домашний учитель Скейкелов Кеннет Литтлтон.

Дальнейший ход следствия осложнялся отсутствием явных оснований для ареста или медицинского освидетельствования подозреваемых. Имея возможность пользоваться услугами опытных высокооплачиваемых адвокатов, Томми то и дело уклонялся от допросов и испытаний на полиграфе. Раштон Скейкел отказался предоставить полиции медицинскую карту Томми и дать разрешение на экспертизу психического здоровья сына, который в возрасте четырех лет перенес тяжелую травму черепа. Адвокаты сторон вели бесконечные переговоры о возможности допросить психиатра Томми Скейкела – врачебная тайна в США охраняется законом и не может быть разглашена по приказу каких бы то ни было властей

27 сезонов в чистилище

Дело об убийстве Марты Моксли сразу же получило широкую огласку. Затянувшееся следствие и общая атмосфера в семье пагубным образом отразились на братьях Скейкелах, сызмальства пристрастившихся к алкоголю и марихуане. Мальчиков переводили из одной частной школы в другую, но они нигде не уживались. В конце концов, Майкл оказался в школе-интернате для трудных подростков в штате Мэн, которую он называет «концлагерем для детей» и из которой дважды пытался бежать. По его собственному признанию, он стал законченным алкоголиком в тринадцать лет. Одноклассники и учителя утверждают, что он был не в силах контролировать свои эмоции и часто впадал в агрессию. Однажды на глазах товарищей он убил клюшкой для гольфа белку, а затем распял ее над лункой.

В июне 1998 года дело дошло, наконец, до большого жюри в составе одного человека – судьи Джорджа Тима. Он должен был решить, следует ли на основании имеющихся материалов предъявить кому-либо обвинение в убийстве, и если следует, то кому именно. Ему потребовалось полтора года, чтобы выслушать показания тридцати свидетелей и изучить все собранные по делу материалы. После этого судья Тим взял еще шестьдесят дней на раздумья. 19 января 2000 года было объявлено, что прокуратура штата Коннектикут получила судебный ордер на арест подозреваемого. Его имя в документе не указано.

В тот же день адвокат Майкла Скейкела заявил, что его клиент намерен добровольно предать себя в руки правосудия. Это произошло во второй половине дня, после чего Майкл был освобожден из-под стражи под залог в 500 тысяч долларов. Несмотря на то что обвиняемому к этому времени исполнилось 39 лет, благодаря недюжинным усилиям хитроумных адвокатов первоначально он должен был предстать перед судом для несовершеннолетних. Потребовался еще год, чтобы дело Майкла Скейкела по настоянию прокуратуры штата было передано в суд общей юрисдикции.

Обвинение было основано на показаниях свидетелей, утверждавших, что Майкл Скейкел признался им в убийстве Марты Моксли, совершенном на почве ревности к старшему брату, к которому якобы проявила благосклонность покойная девушка. Дневник Марты Моксли, хотя и написан иносказательно, дает основания для таких выводов. Проблема прокуроров состояла в отсутствии неопровержимых улик и доказательств. Даже одежду и обувь, которые были на Майкле в ночь убийства, следствие умудрилось потерять. У Майкла Скейкела было алиби на период от 9:30 до 11:30 вечера, когда, согласно его показаниям, он вернулся домой от двоюродного брата. Однако спать он не пошел, хотя в своих первоначальных показаниях утверждал именно это.

Дело в том, что в 1991 году Раштон Скейкел решил раз и навсегда снять обвинения со своих сыновей и нанял детективов частного сыскного агентства Sutton Associates, дабы те провели независимое расследование. Однако это решение вышло старшему Скейкелу боком. Частные детективы отнеслись к заданию чересчур добросовестно. Допрашивая по отдельности Томми и Майкла, они сообщили каждому, что на месте преступления обнаружены частицы его ДНК, и потребовали объяснить, как они туда попали. Братья ответили на удивление похоже. Старший сказал, что они с Мартой целовались, дело дошло до взаимной мастурбации и Томас эякулировал. Младший заявил, что, вернувшись от кузена в половине двенадцатого, он влез на дерево, растущее перед домом Моксли, и, глядя в окно спальни Марты, мастурбировал – это было то самое дерево, японский вяз, под которым нашли труп. На вопрос, почему они не рассказали об этом раньше, оба ответили, что стеснялись признаться в онанизме.

Узнав о результатах частного расследования, которое продолжалось несколько лет и обошлось, по некоторым оценкам, в миллион долларов, Раштон Скейкел сполна расплатился с агентством и попросил уничтожить все материалы. Однако в сыскной конторе нашелся человек, снявший копию с отчета и передавший ее писателю Доминику Данну. Пользуясь отчетом, Данн написал и опубликовал ставший бестселлером роман A Season in Purgatory – «Сезон в чистилище». Автор романа потерял дочь при сходных обстоятельствах и жаждал, чтобы правосудие свершилось.

Историю про дерево суд, открывшийся в мае 2002 года, услышал в трех вариантах – от двух свидетелей, которым Майкл рассказывал об этом, и в изложении самого обвиняемого, чей рассказ записал на пленку литератор, собиравшийся писать о нем книгу. Однако проблема в том, что с дерева, на которое якобы вскарабкался Майкл, окна спальни Марты не видно, оно стоит слишком далеко от дома. В показаниях обвиняемого много и других противоречий. Обвинение практически целиком построено на показаниях свидетелей, коих за 27 лет накопился не один десяток. Некоторые свидетели и действующие лица успели умереть. Прокурор Джонатан Бенедикт построил убедительную версию на том, что воспоминания об убийстве все 27 лет терзали Скейкела. По мнению Бенедикта, все его разговоры на эту тему есть не что иное, как фрейдистское вытеснение комплекса вины

Линия защиты была простой, но достаточно эффективной. Следствие не располагает неопровержимыми уликами, а свидетели обвинения либо лгут, либо заблуждаются. Аргументы обвинения адвокат Скейкела Майкл Шерман охарактеризовал в своем заключительном слове как «паутину случайных совпадений». Обвиняемый «не совершал преступления, которое ему вменяют, он не знает, кто его совершил, он не был свидетелем убийства и никогда в нем не признавался», несколько раз повторил он сначала перед жюри присяжных, а затем репортерам.

Майкл Скейкел присутствовал на всех судебных заседаниях, однако адвокаты сторон его не допрашивали. Томас Скейкел значился в списке свидетелей и обвинения, и защиты, но и его для дачи показаний сочли за благо на свидетельскую кафедру не приглашать. Не делали братья и заявлений для прессы. Свои показания предварительному следствию, а затем и суду нехотя дал Раштон Скейкел, которому сейчас 75 лет. Толку от них вышло мало: у Скейкела-старшего на склоне лет проявилась шизофрения, временами он перестает узнавать даже близких людей. Судья верховного суда штата Коннектикут Джон Каваневски удалил телекамеры из зала суда. О происходящем публика узнавала лишь со слов корреспондентов.

Шерман против Шекспир

Сенатор Роберт Кеннеди, женатый вплоть до своей гибели в 1968 году на тетке Майкла Скейкела, вряд ли мог предположить, что великий «клан Кеннеди» окажется когда-нибудь запятнан такой уголовщиной

На суд съехалось множество людей, в разные годы, профессионально и любительски, занимавшихся расследованием дела Моксли. Присутствовал в зале и Доминик Данн. В своих заметках о процессе он пишет, что при отборе присяжных адвокаты защиты спрашивали каждого кандидата, читал ли он роман Данна, и, получая утвердительный ответ, немедленно отводили кандидатуру. Зная, какое неотразимое впечатление производят на жюри фотографии обезображенного трупа, адвокаты, пишет Данн, протестовали против демонстрации каждого снимка, всякий раз выкрикивая одно слово: «Prejudicial!» («Предвзятость!») Зрелище было и впрямь ужасное. Родственники Марты Моксли не могли заставить себя смотреть и выходили из зала. Почти все Скейкелы отводили взгляд, и только Майкл и Джули смотрели не отрываясь, как под гипнозом. Профессиональное хладнокровие сохранял лишь знаменитый криминалист Генри Ли, чья экспертиза помогла в свое время оправдать О-Джей Симпсона. Он выступал на стороне защиты и на этот раз.

Сестра Майкла Джули на допросе показала, что, выезжая в день убийства на машине из ворот дома Скейкелов около 9:30 вечера, видела некую фигуру, пробегавшую по лужайке. Приняв фигуру за Майкла, сестра окликнула его, но человек скрылся, не отозвавшись. На этом показании защита построила версию о неизвестном, который мог подобрать забытую во дворе клюшку: в материалах предварительного следствия есть свидетельства о том, что братья Скейкелы часто гоняли мяч клюшками для гольфа на лужайке дома.

Обвинение, в свою очередь, нанесло тяжелый удар защите, вызвав на свидетельскую кафедру Андреа Шекспир – подругу Джули, дочь бывшего посла США в Португалии и Ватикане. Она твердо заявила, что в машине, на которой братья Скейкелы отправились в гости к своему кузену, Майкла не было – он остался дома. Адвокат Шерман, славящийся виртуозным умением запутывать свидетелей, оказался бессилен – Андреа ни разу не сбилась и повторяла, что отлично помнит эпизод.

Свои показания суду дал и учитель Кен Литтлтон. Преподаватель частной мужской школы в Гринвиче, он на свою беду познакомился с Раштоном Скейкелом, который предложил ему работу. День убийства был его первым днем в семье. Он сказал, что не только не был знаком, но и никогда не видел Марты Моксли. А затем всплыла история о том, как в 1992 году полицейские детективы обратились к бывшей жене Литтлтона Мэри Бейкер с просьбой помочь им получить от него признание. Бейкер пригласила Литтлтона в номер мотеля, оборудованный скрытыми микрофонами, и стала уговаривать его признаться, объясняя, что он, вероятно, был пьян и находился в момент убийства в состоянии помрачения рассудка, а это, мол, сильно смягчающее вину обстоятельство. Но Литтлтон не поддался уговорам. Однако Мэри не успокоилась. Она беспрестанно звонила бывшему супругу, всякий раз заводя разговор об убийстве и всякий раз без ведома собеседника включая диктофон на запись. В какой-то момент Литтлтон сказал: «Я думаю, это сделал Майкл». Судья велел вычеркнуть эту фразу из протокола. Но присяжные ее слышали

Дело об убийстве Марты Моксли обратило жизнь Литтлтона в руины. Не имея средств нанять высококвалифицированных адвокатов, он подвергался изнурительным многократным допросам, заключался под стражу. Не старый еще человек, в прошлом отличный спортсмен, он страдает сегодня маниакальной депрессией.

Присяжные совещались трое суток. На второй день они сообщили судье, что хотят, чтобы им заново прочли вслух протоколы допросов шести свидетелей. Дело продвигалось медленно: прослушав показания очередного свидетеля, жюри возобновляло совещание. По составу свидетелей, чьи показания дважды выслушали присяжные, было невозможно определить, склоняются ли они к обвинению или к оправданию. К концу дня суд получил от жюри новый запрос: присяжные пожелали еще раз услышать наставления судьи, в которых он, провожая их в комнату для совещаний, подробно разъяснил, что такое преднамеренное убийство и что такое разумное сомнение. Согласно американским процессуальным нормам, обвинительный вердикт должен быть вынесен beyond reasonable doubt – «при отсутствии разумных оснований для сомнения». Если такие основания хотя бы у одного из присяжных есть, судебный процесс должен быть признан несостоявшимся; в этом случае обвиняемого будут судить заново. Присяжные, кроме того, изъявили желание повторно выслушать фрагменты заключительного слова обвинителя. Адвокат Скейкела Мики Шерман тотчас заявил протест: речь прокурора – не показание. Суд согласился с защитой. В ответ присяжные направили ему новые запросы. На третий день Шерман заявил, что, по его мнению, жюри приближается к вердикту и что его клиент «надеется на лучшее, но готов к худшему», но участь его, в конце концов, «в руках Господа».

Почти эпилог

Отец Марты скончался в 1988 году. Дороти Моксли исполнилось 70 лет во время процесса. Майклу Скейкелу сейчас 41 год, он живет во Флориде с женой и сыном. Но ни жены, ни сына на судебных слушаниях ни разу не было – Скейкел был окружен только адвокатами в дорогих костюмах с надменными лицами. Глядя на этого коренастого, седеющего и лысеющего мужчину с одутловатым лицом и настороженным взглядом, который в перерывах судебных заседаний вечно кому-то названивал по сотовому телефону, трудно понять, что у него было общего с прелестным существом по имени Марта Моксли, чей портрет висел в зале суда с первого до последнего дня процесса. Майкл не сделал карьеры, не добился никакого особенного успеха в жизни; автобиография, которую он собирался писать, не заинтересовала ни одного издателя. Майкл говорит, что всегда был в семье «козлом отпущения». В молодости он увлекался автогонками и лыжами. Женат на профессиональной гольфистке. Пить давно бросил.

Присяжные сообщили, что вердикт вынесен, на четвертый день. Несмотря на отсутствие в материалах дела неопровержимых улик, они не нашли оснований для разумных сомнений. Майкл Скейкел, племянник вдовы Роберта Кеннеди, признан виновным в зверском преднамеренном убийстве пятнадцатилетней Марты Моксли, совершенном в 1975 году, когда осужденный был ровесником жертвы.

В момент оглашения вердикта Майкл Скейкел переступил с ноги на ногу и с выражением величайшего изумления обвел взглядом жюри, а затем зал. В соответствии с процедурой судья спросил адвоката Шермана, не имеет ли он каких-либо заявлений. Адвокат ответил отрицательно. «Я имею», – неожиданно сказал осужденный. «Нет, сэр», – встревоженно перебил его Шерман, и Скейкел умолк. После этого обмена репликами на него надели наручники. Оглашение приговора назначено на 19 июля. Адвокат Шерман заявил, что будет бороться с обвинительным вердиктом «до последнего дыхания».

Дело об убийстве Марты Моксли стало сюжетом нескольких журналистских и профессиональных расследований, легло в основу романа и игрового фильма. Оно впервые показало широкой публике частную жизнь правящего класса Америки – вернее, изнанку этой жизни, скрытую за высокими заборами беломраморных вилл. Мира, в котором дети брошены на попечение горничных и садовников и где они спиваются и садятся на иглу задолго до совершеннолетия. Этот мир сделал все, чтобы спасти от правосудия Майкла Скейкела. Спасет ли?