Тихая смерть К-129

Экипаж К-129 перед последним походом. В центре – старпом Журавин

Недавно на телеканале НТВ состоялась премьера фильма Евгения Киселева «Тайна гибели К-129». Считаю, что любое обращение к теме гибели советской дизельной ракетной подводной лодки в Тихом океане в марте 1968 года, безусловно, полезно. Тем паче, что возбудителем общественного интереса стал популярный телеканал.

В своих заметках хочу затронуть лишь один вопрос: насколько создатели фильма продвинулись в деле раскрытия тайны гибели К-129. Лента создавалась в 1997–1998 годах американской компанией «Соналист студиоз» при участии НТВ. В американской версии она называется «Проект «Дженифер» и посвящена 25-летию операции ЦРУ по подъему советской ракетной субмарины с пятикилометровой глубины. Слов нет, операция эта уникальна. Но тайна гибели К-129 интересовала американцев лишь постольку, поскольку без нее нельзя обойтись. Я читал сценарий, написанный Гэри Хайнсом – продюсером фильма. В нем содержалась масса нелепостей. В версии НТВ они по большей части обойдены. Российские тележурналисты постарались «развернуть» фильм, сделав акцент именно на тайне гибели К-129. К сожалению, избавиться от общего «фона» американской ленты не удалось.

ОПЕРАЦИЯ «ДЖЕНИФЕР»

Главный вопрос этой трагической истории: причина гибели К-129. Версий много. Но основные – три. Первая – экипаж не справился с управлением, лодка ушла за предельную глубину погружения и затонула. Вторая – на борту К-129 произошла техническая авария, переросшая в катастрофу. Третья (ее придерживаются большинство российских военно-морских специалистов) – советская лодка погибла в результате столкновения с американской субмариной, которая вела длительное наблюдение за К-129.

Часто упоминается и название этой субмарины – «Суордфиш» («Меч-рыба»). На то есть основания. Через несколько дней после исчезновения К-129 советская разведка донесла: в японский порт Йокосука зашла «Суордфиш» с поврежденными перископом, рубкой и носовой частью. Во время ее ремонта принимались чрезвычайные меры секретности.

Стоит заметить, что «Суордфиш» – не рядовая лодка американского флота. В отличие от трех других атомоходов типа «Скейт» она сразу после вступления в строй была приписана к немногочисленному отряду субмарин, предназначенных для участия в специальных подводных разведывательных операциях против СССР. В 1961 году в дальневосточных водах «Меч-рыба» столкнулась с советской дизельной подводной лодкой С-176, которая отрабатывала курсовые задачи в полигоне боевой подготовки. К счастью, удар пришелся по касательной. С-176 отделалась вмятиной в легком корпусе.

Американская сторона категорически отвергает версию столкновения К-129 с какой-либо из субмарин своих ВМС. Представители командования ВМС США утверждают, что в момент гибели К-129 ни одна американская подлодка не находилась к месту катастрофы ближе, чем на расстоянии в 300 миль. Это, мол, вытекает из записей в вахтенных журналах американских субмарин, развернутых в то время в Тихом океане. Но записи в вахтенных журналах и других документах подобного рода, как показывает практика, – материя лукавая. Так, например, после столкновения в Баренцевом море 15 ноября 1969 года атомной подводной лодки ВМС США «Гэтоу» с советским ракетным атомоходом К-19 командир американской субмарины Лоуренс Букхард получил приказ от командования составить фальсифицированный отчет о походе и внести соответствующие «поправки» в вахтенный журнал, согласно которым «Гэтоу» покинула район аварии за три дня до инцидента.

«Суордфиш» имела скорость подводного хода 20 узлов. То есть 300 миль она могла преодолеть за 15 часов. Даже если учесть, что из-за полученных повреждений она не способна была развить полную скорость, то за сутки с небольшим лодка все равно успела бы уйти на значительную дистанцию от зоны катастрофы. Кроме того, не будем забывать, что «Суордфиш» – лодка для специальных операций. На ее борту действовали иные законы, нежели на «рядовых» кораблях ВМС США.

Джон Риджсби, командовавший «Суордфиш» в 1968 году, и вовсе отшучивается: русские, сопоставив факт гибели своей лодки с повреждениями «Суордфиш», полученными в результате удара о плавающие льды в Японском море, «сложили 2 плюс 2 и получили 36». Остроумие, конечно, штука хорошая, но вряд ли в данном случае оно уместно

И все-таки нельзя не признать, что перечисленные факты только косвенно свидетельствуют о причастности ВМС США к гибели К-129. Есть ли более веские аргументы?

В фильме НТВ дважды на экране появляется бывший переводчик Л.И. Брежнева Виктор Суходрев. Его «показания» чрезвычайно важны. Делясь воспоминаниями о советско-американских встречах на высшем уровне, он отмечает, что ни разу на переговорах Брежнева с президентами Ричардом Никсоном и Джеральдом Фордом вопрос о К-129 не поднимался. В подготовительных материалах к дискуссиям глав двух великих держав проблема гибели советской подводной лодки тоже не присутствовала. Во фрагменте фильма, где речь идет об операции «Дженифер», Суходрев говорит: «Можно предположить, что мы знали все об этой операции». В устах такого информированного человека «можно предположить» означает «знали все».

Советская подводная лодка К-129

Почему Кремль молчал? Вот какую версию мне поведал один осведомленный человек. Москва узнала о гибели К-129 в результате столкновения с американской подлодкой от агентурного источника, имевшего доступ к высшим государственным секретам Соединенных Штатов. Поднять шум или даже затронуть эту тему на конфиденциальных переговорах означало дать толчок расследованию в США. А это могло обернуться провалом агента, поставлявшего эксклюзивную информацию. И если бы вопреки усилиям ЦРУ правда о проекте «Дженифер» не выплеснулась в феврале 1975 года на страницы американских газет, то вполне вероятно, что и сегодня о трагедии К-129 и 98 членов ее экипажа помнили бы только близкие родственники и друзья погибших.

Другой участник фильма НТВ, бывший посол СССР в США Анатолий Добрынин, озвучил перед камерой известную историю о том, что сведения о предстоящей операции «Дженифер» наше посольство в Вашингтоне почерпнуло из анонимного письма. Любому, прочитавшему хотя бы пару шпионских романов, ясно, что такого не могло быть никогда.

Впрочем, мы забрели в сферу, где информация и «деза» столь же естественны, как вдох и выдох у здорового человека. Между тем есть косвенные, но убедительные доказательства причастности ВМС США к гибели советской лодки. И как это ни парадоксально, опираются они на американскую версию развития драмы, разыгравшейся в марте 1968 года в Тихом океане.

«ЦЕЗАРЬ» ПЛОХО СЛЫШАЛ

Тележурналисты НТВ повторили давно пущенное в оборот утверждение, будто факт гибели К-129 был установлен ВМС США с помощью стационарной системы гидроакустического обнаружения и наблюдения СОСУС (эта система включает сеть гидрофонов, установленных на дне Атлантического и Тихого океанов, связанных подводными кабелями с береговыми постами). Выстраивается следующая картина. СОСУС «засек» взрыв в нескольких сотнях миль к северо-западу от Гавайских островов. На ЭВМ рассчитали его координаты. Потом в этой точке нашли русскую подлодку.

Но в 1968 году на Тихом океане системы СОСУС в современном понимании не существовало. С 1954 года – сначала в Атлантике, потом в Тихом океане – Соединенные Штаты стали развертывать цепь стационарных гидрофонов «Цезарь», предназначенных для обнаружения подводных лодок на дистанции до 100 миль, при этом вероятная ошибка составляла до 40 миль. Так что определить с высокой точностью место гибели К-129 «Цезарь» был просто не в состоянии, хотя и мог зафиксировать акустический сигнал какого-то катаклизма в океане.

На рубеже 90-х годов флоты НАТО провели эксперимент по обнаружению подводной лодки в Норвежском море с помощью системы СОСУС, включающей и комплекс «Цезарь», прошедший к тому времени пять модернизаций. Так вот: ЭВМ определила координаты субмарины в акватории, образующей эллипс, размеры которого составляли 216 на 90 километров.

Большого доверия к данным, выдаваемым стационарной гидроакустической системой, у американцев не было и нет. Именно поэтому для обнаружения наших подводных лодок, идущих с Камчатки на боевую службу, они держали на постоянной основе свои атомоходы у советских военно-морских баз, а между Алеутскими и Гавайскими островами – подвижный корабельно-авиационный барраж, в состав которого входили пять – шесть надводных кораблей с мощными радиолокационными и шумопеленгующими станциями, а также базовые патрульные самолеты «Нептун» и «Орион». Позже США потратили сотни миллионов долларов на целые эскадры специальных судов гидроакустического наблюдения (морских АВАКСов) типа «Столуорт» и «Викториес» с буксируемыми протяженными антеннами

О низкой эффективности целеуказания стационарных комплексов, имевшихся в распоряжении ВМС США в 1968 году, свидетельствуют длительные поиски американским флотом атомной подводной лодки «Скорпион», затонувшей в мае того же года в Атлантике у Азорских островов. (Кстати, в американской печати появлялись публикации, в которых утверждалось, будто «Скорпион» потоплен русскими в отместку. «В отместку» за что?) Командование ВМС США точно знало маршрут движения своей субмарины. Стационарные гидрофоны «выдали» координаты места катастрофы. Эта точка охватывала акваторию площадью 144 квадратные мили. В поисковой операции задействовали несколько десятков надводных кораблей и подводных лодок. Сотни вылетов совершили самолеты. И только 30 октября «Скорпион» обнаружили на глубине 3047 метров к юго-западу от Азорских островов, на значительном расстоянии от точки, указанной гидрофонами.

ДОНЕСЕНИЕ «БАРБ»

В конце минувшего года в США вышла книга Шерри Зонтаг и Кристофера Дрю «Игра в жмурки. Неизвестная история американского подводного шпионажа», посвященная секретным операциям ВМС США в годы «холодной войны». По понятным причинам авторы не ставили целью специально расследовать обстоятельства гибели К-129. Однако о нашей лодке они «накопали» немало. По их данным, факт исчезновения русской субмарины был установлен американской разведкой благодаря поисковой операции, начатой… советским Тихоокеанским флотом.

Бернард Кудерер, командир американской атомной подводной лодки «Барб», которая несла дежурство в акватории Японского моря, прилегающей к Владивостоку, с нетерпением ожидал окончания срока патрулирования. Он хотел поспеть домой на семейное торжество по случаю совершеннолетия сына. Но не сложилось. «Барб» уже готовилась взять курс на восток, когда случилось нечто невиданное. В море вышел большой отряд русских кораблей и подводных лодок. Однако не это поразило Кудерера. Ведь красные могли затеять очередные маневры. Удивление вызывало иное. Советские корабли, в том числе и подлодки, постоянно «работали» сонарами (гидроакустическими станциями – ГАС) в активном режиме. Поясню: корабельные ГАС действуют в двух режимах – пассивном, «слушая» глубины в целях обнаружения шумов винтов и механизмов субмарин противника, и в активном, когда гидроакустическая станция сама посылает сигнал и обнаруживает цель по его отражению. Противолодочные надводные корабли обычно используют оба режима. Подводные лодки к активному режиму прибегают крайне редко, поскольку, включая сонар на активный поиск, выдают свое собственное местоположение.

Очевидно, экипаж «Барб» пережил не самые приятные минуты, когда над ним проносились русские корабли, а рядом шныряли субмарины с работающими в активном режиме ГАС. Однако вскоре стало ясно, что русские ищут вовсе не американскую лодку. Их корабли быстро смещались к востоку, заполняя эфир радиодонесениями, причем часто некодируемыми.

На схеме отмечена та часть лодки, которая была повреждена

Кудерер сообщил командованию о случившемся и высказал предположение, что, судя по характеру «мероприятия», русские ищут свою затонувшую лодку. В ответ командир «Барб» получил приказ оставаться на позиции и продолжать слежение.

Вашингтон оперативно отреагировал на донесение Кудерера. За дело взялись кэптен Джеймс Брэдли, начальник подводных операций разведки американского флота, и Джон Кравен – ученый, разработчик технических средств и методов действий этой службы. Связавшись с капитан-лейтенантом Джозефом Келли, который возглавлял тогда работы по созданию сети стационарных гидрофонов в бассейне Тихого океана, они попросили изучить материалы по гидроакустической обстановке на начало марта. Люди Келли прослушали километры магнитофонных записей. И ничего похожего на взрыв или громкий скрежет раздавливаемых глубинным давлением отсеков подводной лодки не обнаружили. Однако позже в какофонии звуков океана им удалось найти фрагмент, где был зафиксирован «легкий хлопок». «Смерть русской лодки, – замечают в этой связи Зонтаг и Дрю, – была намного тише обычной». По «хлопку» Кравен, Брэдли и Келли рассчитали координаты места гибели К-129. Диаметр окружности этой «точки» составил всего пять миль.

Соответствуют ли эти сведения действительности? И не перечеркивает ли все вышеизложенное версию гибели К-129 от удара американской субмарины?

События в те мартовские дни развивались стремительно. «Барб», дежурившая у берегов Приморья, действительно могла первой донести о необычном поведении советских кораблей, а ее командир – выдвинуть предположение, что русские ищут затонувшую лодку. Собственно, с целью получить именно такого рода разведданных и посылаются американские субмарины к нашим берегам. Подводные же лодки, участвующие в специальных операциях, обязаны строго соблюдать режим радиомолчания. Кроме того, мы знаем, что та же «Суордфиш» зашла в Йокосуку с поврежденными перископом и рубкой, где размещаются все другие выдвижные устройства, в том числе радиоантенны. То есть американская лодка, столкнувшаяся с К-129, была просто не в состоянии отправить депешу о происшествии

Высокая точность определения координат места катастрофы вызывает серьезные сомнения. В Тихом океане с его большими глубинами, сложной гидрологией и слабо развитой сетью гидроакустического наблюдения по «легкому хлопку» рассчитать место гибели К-129 с точностью до пяти миль – нечто из области фантастики. Да и сам «легкий хлопок» выявили не сразу. Может, после того, как американская лодка, участвовавшая в трагическом инциденте, вернулась в базу?

ОТ «ЗИМНЕГО ВЕТРА» К «БАРХАТНОМУ КУЛАКУ»

14 апреля 1968 года из длительного похода в Пирл-Харбор вернулась атомная подводная лодка «Хэлибат». Ее ввели в состав американского флота в 1960 году. Это был первый и единственный в ВМС США атомоход, вооруженный четырьмя ядерными крылатыми ракетами «Регулус-2» класса «корабль–берег». После начала строительства на американских верфях серии подводных лодок типа «Джордж Вашингтон» (с 16 баллистическими ракетами «Поларис» на борту) ВМС США сняли «Регулусы» с вооружения. «Хэлибат» оказалась не у дел. Но на лодку положили глаз Брэдли, Кравен и другие специалисты военно-морской разведки. Их привлек прежде всего обширный ангар для крылатых ракет. В 1965 году субмарину поставили на переоборудование. В ангаре, который получил название «Нора летучей мыши», установили новейшую акустическую, электронную, фото- и видеоаппаратуру, мощнейшую ЭВМ по обработке информации «Юнивак-1124». «Хэлибат» оснастили также телеуправляемыми мини-подлодками, способными погружаться на большую глубину и передавать по кабелю обитателям «Норы летучей мыши» картинки с морского дна. У этих аппаратов имелись «клешни» для захвата с глубин различных предметов. Модернизация и испытания «Хэлибат» заняли два года и обошлись в 70 миллионов долларов.

Скрыть факт переоборудования было трудно, поскольку к выполнению программы привлекались десятки субподрядчиков. Дабы не навести непосвященных на мысль о предстоящих шпионских миссиях «Хэлибат», морские разведчики прибегли к «гласности». Через печать сообщили, что бывшая ракетная подлодка переоборудована в мирное судно для глубоководных исследований (несколькими годами позже к аналогичному приему прибегнет ЦРУ при строительстве судна «Гломар эксплорер», которое станет главным героем операции «Дженифер»).

Итак, 11 апреля 1968 года «Хэлибат» возвращалась в базу. Для экипажа лодки этот день был грустным и радостным одновременно. Грустным – потому что долгий поход к советским берегам не увенчался успехом. В рамках операции «Уинтер уинд» («Зимний ветер») субмарина по данным, полученным от разведывательных кораблей и самолетов, должна была найти на дне в западной части Тихого океана фрагменты советских баллистических ракет, которые приводнялись во время испытаний в этом районе, захватить их «клешнями» и доставить в Штаты. Этого не удалось сделать. Но какой моряк, особенно подводник, не радуется возвращению домой! Тем паче, что 11 апреля – праздник подводных сил США. По этому случаю офицеры были приглашены на шикарную вечеринку в ресторан «Ройял Гавайенен отель».

Не успел отгреметь праздник, как командира «Хэлибат» Кларенса Мура и хозяина «Норы летучей мыши» Джона Кука вызвали в Вашингтон. Офицеры ожидали нахлобучки за провал операции «Зимний ветер». Так оно и случилось. Военно-морской министр Пол Нитце выразил неудовольствие в связи с тем, что экипаж «Хэлибат» не смог раздобыть ни кусочка советской ракеты. Однако речь зашла и о другом. Заместитель командующего подводными силами контр-адмирал Филип Бешани сообщил, что русские «возможно, потеряли подводную лодку» в Тихом океане, поэтому «Хэлибат» предстоит отправиться на поиски советского «Гольфа» (так в НАТО называли советские дизельные ракетные подводные лодки проекта 629, к числу которых относилась К-129).

Вскоре на операцию, позже получившую название «Вилвет фист» («Бархатный кулак»), дал «добро» Белый дом.

В «НОРУ ЛЕТУЧЕЙ МЫШИ»

Никто из членов экипажа, за исключением Мура и Кука, не знал о цели похода. Все полагали, что пошли искать очередную русскую ракету. Когда субмарина оказалась в точке, названной Брэдли и Кравеном, потянулись томительные часы наблюдений за приборами и мониторами телевизионной камеры. Из-за высокой утомляемости операторов продолжительность их вахты установили в 90 минут.

Американская субмарина «Суордфиш»

Шли недели. Каждые шесть дней поднимали глубоководный аппарат, чтобы перезарядить в фотокамерах пленку. И тогда в бешеном темпе работала фотолаборатория, поскольку камера снимала 24 кадра в секунду.

И вот однажды на стол лег снимок с четко очерченным пером руля подводной лодки. Это была К-129. После ее обнаружения «Хэлибат» сделала еще 22 тысячи фото советской субмарины, лежащей на пятикилометровой глубине.

Как пишут Зонтаг и Дрю, фотокамера запечатлела пролом шириной в десять футов (около трех метров) сразу за рубкой. Кроме того, оказались сильно поврежденными две кормовые ракетные пусковые установки в ограждении рубки. У них были сорваны крышки. Ближняя к корме шахта – сильно погнута, а головная часть у ракеты отсутствовала. Не было боеголовки и у второй ракеты. Нетронутой осталась только третья пусковая установка – та, что ближе к носу.

А один фоторяд шокировал даже коммандера Мура, человека со стальными нервами, – он увидел на отпечатках скелет русского моряка, облаченного в штормовой реглан, стеганые штаны и тяжелые флотские сапоги. Тысячи крохотных морских червей роились в останках подводника. (Пусть простят меня близкие погибших за натуралистические подробности, но они играют не последнюю роль в нашем расследовании.)

На основании фотоснимков, как указывают Шерри Зонтаг и Кристофер Дрю, специалисты разведки ВМС пришли к заключению, что русский «Гольф» затонул в результате взрыва водорода в аккумуляторных ямах во время зарядки батарей. Лодка находилась в надводном положении, о чем будто бы свидетельствуют останки моряка в штормовом реглане, но от полученных повреждений быстро пошла ко дну.

Эта версия мало отличается от той, что давно распространяется в американских средствах массовой информации.

Да, взрывы водорода при зарядке аккумуляторных батарей на дизель-электрических подводных лодках случаются. Но ни одна субмарина во время Второй мировой войны и после нее не погибла по этой причине, во всяком случае – моментально, не успев подать сигнал бедствия.

Зонтаг и Дрю в своей книге подробно описывают первую шпионскую миссию американских подводных лодок против Советского Союза в августе 1949 года. Тогда в Баренцево море для ведения электронной разведки были направлены две дизель-электрические субмарины: «Кочино» под командованием Рафаэля Бенитеса и «Таск» под командованием Роберта Уортингтона. 25 августа в Норвежском море, когда «Кочино» заряжала батареи под шнорхелем, в аккумуляторной яме произошел взрыв, а затем вспыхнул пожар. Бенитес без трудностей поднял лодку на поверхность и вызвал на помощь «Таск». Более суток в бушующем море продолжалась борьба за живучесть корабля, но не с пробоинами, которых после взрыва не было, а с пожаром и его последствиями. Во время спасательной операции погибли несколько членов экипажа «Кочино» и «Таск». Поврежденная лодка все-таки затонула, однако ее моряков удалось снять и эвакуировать на «Таск».

Судя по описанию Зонтаг и Дрю, на К-129 произошел взрыв, последствия которого сопоставимы со взрывом от попадания торпеды (ничего себе «легкий хлопок»): в прочном и легком корпусе образовалась трехметровая пробоина, была снесена часть ограждения рубки, смята шахта кормовой ракетной установки и оторваны боеголовки двух ракет. Такого не могло случиться, даже если умышленно допустить утечку водорода в аккумуляторных ямах!

Судя по всему, события развивались иначе. К-129 готовилась к всплытию на сеанс связи или для того, чтобы начать зарядку батарей под РДП. Как и положено в таких случаях, она совершала циркуляцию – маневр поворотом за 360 градусов, чтобы акустикой прослушать море с «мертвых» кормовых курсовых углов. Американская субмарина, следившая за советским ракетоносцем, в этот момент потеряла контакт с объектом наблюдения. По правилам, действовавшим у американских подводников, командир субмарины был обязан взять курс на пеленг потери контакта. И тут американская лодка в буквальном смысле «наехала» на советскую, проломив ее корпус. Увы, ситуация классическая при многочисленных столкновениях американских и советских подлодок. Но, к счастью, не со столь трагическими результатами.

Появление останков моряка в штормовом реглане у борта затонувшей К-129 тоже объяснимо. Согласно расписанию, при всплытии подводных лодок 629-го проекта место в рубке у перископа занимал командир или вахтенный офицер. После того как субмарина получила пробоину и стала падать в океанскую бездну, в рубке образовался воздушный пузырь, давление которого с каждым метром погружения увеличивалось. Наконец пузырь сорвал крышку рубочного люка и «выдернул» вместе с собой моряка. Не случайно на фотографиях, полученных «Хэлибат», отчетливо видно, что одна нога погибшего сломана. Это могло случиться, когда его тело «выстреливалось» пузырем через узкий рубочный люк

БОЛЬШОЙ БЛЕФ?

Кларенс Мур (справа) на траурной церемонии в Морском Никольском соборе с настоятелем, бывшим подводником отцом Богданом

В октябре 1992 года тогдашний директор ЦРУ Роберт Гейтс, посетивший Москву, передал президенту Борису Ельцину видеопленку с записью церемонии перезахоронения тел шести советских моряков, извлеченных из отсеков К-129 после поднятия носовой части лодки во время операции «Дженифер». Шеф Центрального разведывательного управления, ссылаясь на медицинское заключение судового врача «Гломар эксплорер», проинформировал главу российского государства, что причиной смерти этих членов экипажа был взрыв. Но даже если бы взрыв имел место (как мы помним, в отсеке за ограждением рубки), то он никак не мог стать причиной смерти людей, находившихся в носовых отсеках.

Официальное медицинское заключение о причине смерти шестерых советских моряков отсутствует. Похоже, не случайно. В видеофильме, переданном Гейтсом, тела погибших не показаны. Но мы знаем, что корпус К-129 имел по меньшей мере одну большую пробоину. Скелет неизвестного моряка, который «Хэлибат» обнаружила у борта лодки через несколько месяцев после катастрофы, атаковали черви. Что же стало с телами моряков, пролежавших на океанском дне шесть лет? Ведь черви вездесущи. Какие останки перезахоронил «Гломар эксплорер» 4 сентября 1974 года в двухстах милях от Гавайских островов?

Операция «Дженифер» проводилась вопреки противодействию военно-морской разведки США. Брэдли и Кравен разработали проект извлечения нужных американским спецслужбам материалов с борта русской субмарины без подъема самой лодки. Предполагалось с помощью телеуправляемых подводных аппаратов «вскрыть» корпус «Гольфа», использовав для этого небольшие заряды пластиковой взрывчатки. Эксперименты подтвердили такую возможность. Но ЦРУ уже взяло вожжи в свои руки.

Что ценное могли добыть американские разведчики на К-129? В первую очередь обычно называют ракеты. В 1968 году лодки 629-го проекта считались лучшими в советском флоте, так как вооружались тремя баллистическими ракетами Р-21 комплекса подводного старта Д-4. Но американский флот тогда уже располагал «Поларисами», превосходившими Р-21 по дальности стрельбы. Ядерная боевая часть? Да, она обладала чудовищной мегатонной мощностью. Однако не стоит забывать, что ядерные заряды первыми научились делать США. Шифры? Они очень важны. Но разведчики не могли не понимать, что ВМФ СССР в связи с исчезновением своей лодки обязательно поменяет коды. Впрочем, был один предмет, который чрезвычайно интересовал Джеймса Брэдли. Его подчиненные научились пеленговать и перехватывать сигналы русских лодок. Но не могли их «прочитать». И даже не потому, что не сумели подыскать ключ к шифрам. Они оказались не в состоянии «развернуть» сообщения, «сжатые» специальной аппаратурой в микросекундные импульсы. Аппаратура аналогичного предназначения имелась и у американского флота. Но у русских она действовала по какому-то неведомому алгоритму. Можно ввести новые коды, но принцип «сжатия» поменять сложно.

По некоторым американским источникам, команде Брэдли удалось проникнуть в чрево К-129 и извлечь ряд предметов, интересовавших военно-морскую разведку. Впрочем, сведения эти относятся к разряду неподтвержденных.

Почему ЦРУ все-таки решило осуществить безумно дорогую – в полмиллиарда долларов – операцию «Дженифер»? Сыграли роль амбиции руководителей этого ведомства Ричарда Хелмса и Уильяма Колби, задумавших отнять лавры у «младших братьев» – морских разведчиков? Не исключено. Стремление администрации Ричарда Никсона прокачать через компанию «Глобал марин», принадлежавшую миллиардеру Говарду Хьюзу и взявшую на себя роль исполнителя операции, большие деньги, с тем чтобы часть из них осела на «черных» счетах республиканской партии, тоже кое-что объясняет. Ведь не секрет, что услуги уотергейтских взломщиков оплачивались из кошелька Хьюза. Однако и это далеко не полный ответ.

Обратимся к технической стороне операции «Дженифер». Уникальное судно Хьюза «Гломар эксплорер» никогда не смогло бы поднять советскую лодку целиком. Хотя бы потому, что «Лунный бассейн» – огромное открывающееся с днища помещение в корпусе «Гломар эксплорер», куда требовалось затащить К-129, – имел длину чуть более 60 метров, тогда как длина русской субмарины 100 метров. Разумеется, в ЦРУ знали, что корпус К-129 разломлен. Кстати, в американо-российском телефильме методом компьютерной мультипликации показано, как в момент касания грунта лодка раскалывается на три части. Это очень похоже на правду. Кормовые отсеки не представляли никакой ценности для ЦРУ. Центральная часть лодки с ракетными пусковыми установками и главным командным пунктом, несомненно, вызывала интерес. Но для ЦРУ и они были малопривлекательны. Остаются носовые отсеки с каютами офицеров, где могла храниться секретная документация, и торпедные аппараты, снаряженные ядерными торпедами. Вероятно, именно за носовой частью и охотился «Гломар эксплорер».

Вероятно также и другое предположение: вся операция «Дженифер» – блеф. И главная ее цель – уничтожение следов катастрофы. Американские разведывательные субмарины несколько раз ходили к месту гибели К-129. Последний раз там побывала «Си Вулф» – уже после операции «Дженифер». И что же обнаружила? Причудливую мозаику мелких обломков, разбросанных по дну. Это все, что осталось от русской лодки.

МОЛЧАНИЕ КЛАРЕНСА МУРА

Можно ли раскрыть тайну гибели К-129? Безусловно. Для этого нужно немного. Создать совместную российско-американскую комиссию экспертов, которые должны изучить десятки тысяч фотоснимков, полученных «Хэлибат», и дать свое заключение. Никаких военных тайн К-129 давно не хранит. Кроме тайны своей гибели. А это – мозоль, которая рано или поздно даст о себе знать.

…В конце сентября минувшего года в Санкт-Петербурге произошло необычное событие. В Морском Никольском Богоявленском соборе была отслужена панихида по погибшим в годы «холодной войны» морякам К-129, американских подводных лодок «Трешер» и «Скорпион». На поминальную траурную церемонию собрались их родственники, российские и американские ветераны-подводники. Был в их числе и Кларенс Мур. После панихиды с ним разговаривала Ирина Георгиевна Журавина – вдова старпома К-129 капитана 2-го ранга Александра Журавина. (Во многом благодаря ее мужеству и настойчивости в нашей стране сдвинулось с мертвой точки дело восстановления доброй памяти об экипаже К-129.) Конечно, ее прежде всего интересовали подробности, содержащиеся в фотоматериалах, добытых «Хэлибат». Бывший командир американской субмарины сначала делал вид, что не понимает вопросов, а потом сказал: «Извините меня, мэм, но я связан присягой. Мой рот – на замке».