Выстоит ли Венесуэла?

Страна, жители которой полвека назад жили лучше, чем население США, сегодня почти на дне. Все показатели качества и уровня жизни, безопасности, социального положения населения здесь на уровне Гаити и ряда беднейших африканских стран. Но все-таки Венесуэла пока еще в шаге от Сирии, то есть до большой гражданской войны, которая неизбежно разбалансирует всю Латинскую Америку, приведет к миллионам жертв и откинет имеющую несмотря ни на что большой потенциал страну в позапрошлый век. Сможет ли Венесуэла противостоять внутренним и внешним вызовам? Возможна ли стабилизация на нынешнем уровне нищеты и бесправия, но все-таки без сползания в хаос войны? В этом разбирался обозреватель «Совершенно секретно».

Сейчас в Венесуэле две власти. Это в один голос утверждают все эксперты. Но они же говорят, что правильнее будет говорить о полном безвластии в стране. Каждый может сделать свой выбор и выйти на нужную площадь, где собираются сторонники либо Николаса Мадуро, либо Хуана Гуайдо. Плохо только, что вне зависимости от своего персонального выбора, военные и полиция сейчас не войска и правоохранительные органы, а орды людей с оружием, способных творить беспредел. И без того небезопасный Каракас может стать совсем невыносимым, во всяком случае для чужака.

«У меня полицейский недавно «отжал» телефон. Я говорю по сотовому на улице, он подходит, тычет в бок «ствол». «Давай сюда мобилу». Я от неожиданности не понял, автоматически продолжаю разговор. Тот передергивает затвор и произносит – «Убью». Пришлось отдать. Это еще хорошо, я люблю, когда меня полицейские грабят. А вот если бандит из «барриос» – бедных кварталов на горах, он может сначала в голову «шмальнуть», а только потом у трупа пошарить по карманам. Я счастливчик, меня за 27 лет в Венесуэле поставили на «гоп-стоп» первый раз. А многих каждый год грабят», – пересказывает слова русскоязычного жителя Каракаса на своей странице в социальной сети российский журналист Георгий Зотов, который в настоящий момент находится в Венесуэле.

За происходящим в стране сейчас следят во всем мире. И всему миру кажется, что основным вопросом венесуэльской повестки сейчас является борьба за власть. Но здесь устанавливается двоевластие, и это может продолжаться сколь угодно долго. Лидер оппозиции Хуан Гуайдо сейчас занимается конструированием стратегий спасения экономики. 31 января этого года Гуайдо заявил о плане PAIS («Мир»), который предполагает избавление страны от нищеты и должен привести к стабилизации экономического положения. Подготовкой плана занимаются экономисты мирового уровня, в числе которых Рикардо Хаусманн, профессор Гарварда и автор многих книг и статей об экономике и коррупции.

Вообще положение Гуайдо конечно более устойчиво, чем Мадуро. Помимо политической поддержки, в его «кошелек» сейчас капают нефтяные доходы страны, из тех объемов, что уже были экспортированы. И наоборот, санкции США, ограничения на вывоз нефти, ставят Мадуро в отчаянное положение. Добытая нефть сейчас идет в хранилища, а в Мексиканском заливе настоящая «пробка» из танкеров российской компании «Лукойл», испанской Repsol SA и американской Chevron Corporation. 7 млн баррелей нефти находятся в танкерах в заливе. Ограничительные меры введены против госкомпании PDVSA (Petróleos de Venezuela, Sociedad Anonima), как и других структур и институций, связанных с законной властью Венесуэлы.

Мадуро, однако, тоже предпринимает попытки аккумулировать финансовые средства для стабилизации положения в стране. Не исключено, что с этой целью были проданы остатки золотого запаса страны, которые по неподтвержденным данным были вывезены из России в Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Центробанк России после 2012 года является единственным за пределами Венесуэлы местом в мире, где хранились по разным данным от 30 до 60 тонн золотого запаса страны.

Через несколько дней после возможной, по данным ряда источников, продажи остатков золотого запаса страны Николас Мадуро заявил о начале масштабной программы по благоустройству, предотвращению нищеты и созданию в Венесуэле туристической мекки Латинской Америки. Бюджет проекта – один миллиард долларов. Возможно, тот самый, который удалось заработать, продав золото. 

«НОВАЯ СИРИЯ?»

Николас Мадуро и его институты законной власти находятся без преувеличения в катастрофической ситуации, будучи отключенными от импорта денежной массы в страну. Но все равно заметна тенденция к стабилизации «нейтрального положения». Когда у США – очевидного противника Каракаса не сложились подходящие условия для любимой забавы – планирования военной операции. А у оппозиции не хватает ресурса для полноценного захвата власти.

Колумбия – оппонент Мадуро и к тому же страна, которая в течение многих лет страдает от наплыва венесуэльских беженцев. Но власти заявили о том, что не предоставят свою военную инфраструктуру для США в случае возможной подготовки их вторжения в Венесуэлу. Колумбия явно опасается военной авантюры. Но и не только поэтому союзник Вашингтона не хочет здесь военных кампаний

В течение десятилетий здесь сформировался и функционирует по своим законам крупнейший мировой рынок торговли наркотиками. Колумбия занимает на этом рынке особое место, являясь ключевой перевалочной базой со всех направлений Южной Америки в Мексиканский залив и далее на север, по основным мировым маршрутам наркотрафика. Кому нужно, чтобы этот рынок разрушился в результате международных военных кампаний, фактически почти мировой войны с последствиями куда более серьезными и непредсказуемыми, чем даже в Сирии?

Колумбия, отказав Трампу, вообще сделала важный в американской геополитике ход. Дело в том, что Медельин (Medellín – этот город, а не столицу Боготу принято считать реальным политическим центром страны. – Прим. ред.) – и крупный союзник, и система, во многом традиционно подконтрольная Вашингтону. Но конечной цепочкой маршрутов грандиозного наркотрафика является Мексика. Ее картели, держащие в своих руках мировой наркотрафик, обладают большим в мире влиянием, нежели синдикаты, связанные с элитами Колумбии и Венесуэлы. И здесь колумбийцам нужно было, да еще и много раз предстоит сделать выбор между политическим союзничеством с Вашингтоном, либо обеспечением стабильности маршрутов и логистики наркотрафика. Пока выбор сделан в пользу второго. И как ни парадоксально, именно преступный бизнес пока удерживает регион от большой войны, которая почти всегда сопровождает обрушение столь крупных государств как Венесуэла.

Но у Колумбии здесь в принципе своя игра. И эта игра – не игра США. Даже наоборот, довольно легко предсказать в скором будущем стратегическое ухудшение отношений двух стран в связи с так называемой «стеной Трампа», попыткой американской администрации огородить страну от наркотрафика из Латинской и Южной Америки.

Колумбии не нужна война в Венесуэле, организованная Соединенными Штатами, о чем выше сказано. Но Колумбии нужна война в Венесуэле, потому что это позволит колумбийским картелям наконец освоить площадку венесуэльских конкурентов. А это в свою очередь поможет вырасти до уровня мексиканских синдикатов. Сейчас Венесуэла – крупнейший производитель кокаина в мире. Обладающая к тому же авиаканалом поставки его в Европу. Хотя отдельные борты сейчас «накрывают» в европейских аэропортах спецслужбы, но это временно. Каналу десятки лет, он кормит всех, от французских ультраправых до «Хезболлы», и, видимо, будет вечен.

ХУАН ГУАЙДО. ФОТО: ЕРА/ТАСС

Но венесуэльская монополия и сугубо транзитное положение Колумбии между двумя крупнейшими наркоэкономиками континента – Мексикой и Венесуэлой, не дали пока подняться на тот же уровень коллегам из легендарного медельинского картеля. Поэтому, поддерживая революцию в соседней стране, они получают много бонусов. Возможность расширить посадки коки непосредственно вблизи транспортного хаба. Возможность в конце концов и сам хаб взять под свой контроль. Минимизировать убытки вследствие ограничительной политики Соединенных Штатов на поставку наркотиков в эту страну. Есть и ряд важных локальных задач. Власти Венесуэлы ведь тоже не подарок. На протяжении долгих лет армия страны кормится в том числе контрабандой топлива на линии венесуэльско-колумбийской границы. А внешняя политика Каракаса направлена на создание точек напряжения в самой Колумбии. Со всем этим можно будет покончить, сломав Мадуро.

И напротив, Мексика поддержала правящий венесуэльский режим. Как раз из соображений сохранения стабильности в мировой наркоэкономике. Рост трафика в Европу через Венесуэлу сократит рынки для мексиканских картелей.

Хотя с другой стороны революция в Каракасе без военного вторжения США выгодна отчасти и Вашингтону. Перенаправление наркотрафика в Европу напрямую, не через Штаты, даст возможность Трампу заявить о том, что его политика ограничения наркотрафика, его «стена», работает. Статистика покажет обнадеживающие данные. 

КТО С КЕМ И ПРОТИВ КОГО?

Основная задача американской политики в отношении Венесуэлы заключается в том, чтобы обрубить все возможные действующие международные каналы финансово-экономических связей Каракаса. В первую очередь с Ираном и Кубой. Курирует процесс вице-президент Соединенных Штатов Майкл Пенс. Он противостоит Тареку эль-Айсамми, вице-президенту Венесуэлы, влиятельнейшей фигуре не только в этой стране, но и, пожалуй, во всем мире.

НИКОЛАС МАДУРО. ФОТО: ARIANA CUBILLOS/AP/TACC

Осенью прошлого года Bloomberg написал о том, что Мадуро обходит американские санкции благодаря «Еврофинанс Моснарбанк». С 2011 года это российско-венесуэльский банк, в капитале которого участвуют ВТБ и другие крупные игроки российского банковского рынка. ЦБ Венесуэлы настойчиво предлагает частным банкам этой страны открывать счета в «Еврофинанс Моснарбанке», что позволит участвовать в валютных аукционах и вести деятельность как в лучшие времена

Вся эта деятельность, как и распоряжение валютными доходами страны, находится в руках Тарека эль-Айсамми. Человека, который по естественным причинам обладает крепкими и давними связями на Ближнем Востоке, тогда как в США с 2017 года он внесен в черный список за причастность к транзиту наркотиков в Мексику и США. Дядя отца Тарека, вице-президент Сирии в 60-х годах прошлого века, один из основателей партии «Баас», сторонник Саддама Хусейна.

В Штатах Тарека подозревают не только в участии в транзите наркотиков, но и в том, что он играл важную роль в становлении террористических сетей на Ближнем Востоке. Помимо всего этого и много прочего, Тарек курирует отношения с Китаем, который является крупнейшим внешнеторговым партнером Венесуэлы и страной, вложившей колоссальные инвестиции в венесуэльскую экономику. Но сегодня именно Пекин в самой уязвимой позиции по этому вопросу.

На протяжении последних лет китайская политика в Венесуэле была ровно такая, какая она в бедных странах Африки. Элиту подсадили на длинные и «почти бесплатные» кредитные линии от китайских фондов. А крупный китайский бизнес начинал проекты по социальному переформатированию страны в китайском стиле. Кстати, все это показывает, какое место занимает эта страна в китайских глазах. Примерно такое же, как Центрально-Африканская республика (ЦАР).

Китайский гигант, корпорация ZTE, штаб-квартира которой расположена в крупнейшей в мире Свободной экономической зоне Шэньчжэнь в провинции Гуандун, работает в Венесуэле над созданием системы «социального рейтинга»: это уже нашумевшая в мире система тотального электронного контроля за персональной жизнью и поведением людей. Благодаря ей Пекин начал масштабные антимусульманские репрессии в Тибете, стало широко известно о лагерях перевоспитания мусульман.

В Венесуэле в партнерстве с местными спецслужбами вводятся ID карты «Отечество». Видеонаблюдение, центры реагирования на чрезвычайные ситуации в крупных городах Венесуэлы, система мобильных платежей, QR-коды и так далее. В каком-то смысле можно сказать, что Китай практически получил падающую в пропасть страну как площадку для своих социальных и экономических экспериментов. Но и деньги Китаем были вложены в Венесуэлу несоизмеримо большие, чем другими странами. Сейчас, в условиях неопределенности и турбулентности, Пекин сильно рискует. Для реализации его гигантских задач Китай не устраивает даже ситуация двоевластия, которое, возможно, надолго. Эффективность подкупа властных элит за счет средств частных китайских фондов тоже низкая. Так как элиты не могут нести политическую ответственность и дать долгосрочные гарантии стабильности в реализации проектов, финансируемых Китаем. А кормить всех дорого даже для Пекина. 

КТО ТУТ КРЕПКИЙ ОРЕШЕК?

На первый взгляд положение законно избранного лидера Венесуэлы Николаса Мадуро катастрофично. У него нет денег, оборваны внешние связи, в стране катастрофа. Но это только на первый взгляд. Если бы речь шла о любой почти менее крупной стране, с меньшим экономическим потенциалом, то в таких условиях любой режим давно бы пал. Но не здесь. Страна хоть и нищая теперь, но с колоссальным потенциалом. Даже точечные управленческие решения позволяют модерировать политическую ситуацию и сохранять власть.

Одним из таких решений, поддержавших Мадуро в трудный период времени, была передача под контроль военных летом 2016 года пяти ключевых торговых портов страны, включая Маракайбо – крупнейшего порта Карибского бассейна.

Решение имело важнейшее политическое значение, хотя аргументировалось экономическими и хозяйственными задачами, необходимостью навести порядок и обеспечить безопасность логистической инфраструктуры и транспортных коммуникаций в условиях полного коллапса систем жизнеобеспечения.

Министр обороны страны Лопес был назначен ответственным за реализацию программы «Безопасное и суверенное снабжение», которая включила в себя весь цикл промышленных и транспортных цепочек. Таким образом, военные получили часть функций экономического блока и контроль над ключевыми, работающими отраслями национальной экономики. Это очень серьезный ресурс, который позволил Мадуро в условиях сохраняющегося в стране чрезвычайного положения в связи с нехваткой продовольствия удержать власть, опираясь на поддержку армии. Пока это работает. Хотя положение его становится все более сложным.

Мадуро спасает то, что ни у кого из внешних игроков сейчас нет настолько «крепких зубов», чтобы устроить здесь подобие Ливии или Сирии. Стабильность огромного макро-региона обеспечивается благодаря тому, что он является единым центром производства и транзита наркотиков. И пока никто не готов проверять эту систему на прочность.