Знакомьтесь, элита

Кто в России несет ответственность за страну

Даже в самых демократических обществах правление элит неизбежно. Это аксиома современной социологии. Контролировать элиту можно только с помощью многопартийности и конкуренции. Остается выяснить, кого именно надо контролировать. Считаете ли вы себя частью российской элиты? Такой вопрос задала редакция «Совершенно секретно» публичным людям с разными политическими пристрастиями и профессиональными интересами.

Дмитрий Быков,
поэт:

– Я точно не отношу себя к элите. На мой взгляд, она определяется двумя вещами. Во-первых, чувство ответственности. Во-вторых, степень влияния, то есть способность реально участвовать в происходящем. В этом смысле главные по стране, на мой взгляд, это ответственные интеллектуалы. Заняты они главным образом в сфере образования, многих из них мы не видим, но совершенно очевидно, что судьба страны решается в сфере интеллектуальной, а не в сфере финансовой.

Виктор Шендерович, писатель:

– Самооценка тут ни при чем. Разумеется, я не могу быть ни в какой элите. Люди, на которых я ориентируюсь – те, кого я считаю абсолютной элитой, – по факту маргиналы: они в меньшинстве, они на обочине, они не мелькают в телевизоре, они не богаты.

Любимая цитата Декарта: люди бы избавились от половины неприятностей, если бы договорились о значении слов.

С моей точки зрения, элитой был адвокат Юрий Маркович Шмидт. Но при этом ясно, что он был маргиналом. Он не мог быть такой элитой, которой считает себя, например, Анатолий Кучерена. Та же симметрия существует во всех сферах человеческой деятельности, в том числе писательской, где элитой считает себя Дарья Донцова. Думаю, может помочь цитата из записных книжек Антона Павловича Чехова: «В вагонах-люкс – это отбросы». Пожалуй, Чехов сформулировал то, что пытался только что сформулировать я.

Николай Валуев, бывший чемпион мира по боксу, депутат Госдумы VI созыва от «Единой России»:

– Не буду вам говорить, что такое российская элита. Скажу, как я понимаю, чем должна быть российская элита. Это должны быть люди, которые сделали или делают что-либо благое для страны, в которой проживают и, по крайней мере, делают это искренне и связывают свое будущее с этой страной. Мое понимание элиты такое. Считаю ли я себя элитой? Я не стану отвечать, поскольку не люблю навешивать на себя ярлыки.

Андрей Пионтковский,
политолог:

– Во всех своих публикациях слово «элита» я беру в кавычки. Политический класс, который называет себя элитой, практически полностью дискредитирован и должен уйти со сцены. Я себя ни в коем случае к нему не причисляю.

Деградация этого класса началась со второй половины 1980-х годов, когда высший эшелон партийной номенклатуры задумал план конвертации абсолютной политической власти в громадную экономическую мощь отдельных представителей этой номенклатуры.

«Газпром» бы создан в 1989 году, как и компания «Лукойл». Первые российские миллиардеры, представители так называемой элиты, входящие сегодня в список самых богатых людей по версии Forbes, стали таковыми благодаря тому, что были членами Центрального комитета КПСС. Современная клептократия начала формироваться именно тогда – перестройка была этому идеологическим прикрытием. Им надоело есть сосиску в кремлевском буфете, иметь жалкую дачку, которую нельзя передать детям, и они решили стать очень богатыми.

Владимир Переверзин,
бывший заместитель главы дирекции внешнего долга компании ЮКОС. Семь лет и два месяца отбывал наказание по делу ЮКОСа. Как и Михаил Ходорковский, свою вину не признает.

– Элита – это, например, журналисты Ирина Ясина, Ольга Романова. Понятно, что «нефтяники» господин Тимченко или господин Сечин тоже могут считать себя представителями элиты. Но принадлежность к элите предполагает наличие моральных качеств. Богатство же не является признаком элитарности в контексте современной России. Ходорковский – элита, но не из-за того, что богат. Про себя я ничего не хочу говорить. Вам виднее.

Владимир Познер,
тележурналист:

– Мне кажется, нет понятия «российская элита» или «французская элита». Это интернациональное явление. Для меня элита – это ведущие умы в тех или иных областях, выдающиеся люди в науке, искусстве, общественной жизни. Элита – это лучшее, что есть в любой стране. Некоторые приравнивают элиту к аристократии, к очень богатым людям. Я же подразумеваю, что принадлежность к элите – это моральная, духовная характеристика, применимая к людям с принципами. Труд их играет роль в развитии всех нас.

Если человек сам о себе говорит, что он элита, то у него, мягко говоря, большая самооценка. В то же время я не буду играть в ложную скромность: я считаю, что определенное место в обществе я занимаю.

Людмила Нарусова,
бывший сенатор, мать телеведущей Ксении Собчак:

– Я считаю, что в современной России слово «элита» очень девальвировано. Элита – это духовные и нравственные поводыри общества, а не просто олигархи и богатые люди. Я считаю, что элита в России – это академик Лихачев, академик Сахаров, Ирина Антонова (директор Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. – Ред.), Михаил Пиотровский (директор Государственного Эрмитажа. – Ред.). Сегодня элитой называют олигархов или тех, кто занимает высокие государственные посты. На мой взгляд, такое восприятие неправильно, оно начало формироваться в конце 1999 года, после смерти Лихачева. А я себя элитой не считаю

Александр Черкасов,
член правления Международного историко-просветительского общества «Мемориал», автор докладов о нарушениях прав человека
на Северном Кавказе:

– Лучшее определение элиты, которое я слышал, звучит так: элита – это животноводческий термин, используемый в современных российских условиях в качестве самоназвания группой лиц, укравших деньги. Бывают слова, к которым настолько прилепились смыслы, что их очень трудно от них отделить. Слово «элита» уже столько раз употреблялось именно в этом значении именно этой группой и их клиентелой, что трудно его «отмыть».
Давайте находить другие слова, которые лишены этой грязи и прочной аффилированности с властью.

Корни загрязнения понятия «элита», в частности, в том, что победа начала девяностых была одержана легко. Потребовалось всего три августовских дня. Свобода не завоеванная, а свалившаяся авансом, не ощущалась такой ценностью и ее легко отдали в середине, а затем и в конце 1990-х.

Еще одна причина «загрязнения» – в том, что перестроечная протестная волна не чувствовала или и вовсе избегала преемственности по отношению к
диссидентскому движению. Иначе пришлось бы давать себе ответ на вопрос: «А почему мы молчали, когда не молчали они?» Тот же вопрос не удобен сегодня для многих участников протестной волны конца 2011-го и всего 2012 года. В них есть некоторое самозванство: ощущение себя первыми на Земле и отрицание прошлых волн протеста.

Недаром на какое-то время политику в Советском Союзе заменяла история. Синдром нерасколдованного прошлого преследует нас. В августе 1991 года про это забыли, как будто после 25 октября 1917 года сразу наступило 22 августа 1991-го. Отказ от переосмысления истории привел к тому, что элитой стали бывшие комсомольцы и бывшие молодые спецслужбисты – те, кто мог стать элитой в советское время.

Наконец, сыграли свою роль усталость конца девяностых, а также пушкинское «душа ждала кого-нибудь». Это ожидание реализовалось осенью 1999 года: свободу обменяли на некоторое благосостояние и безопасность, и этот обмен до сих пор кажется кому-то общественным договором.
 
Екатерина Самуцевич,

участница панк-группы Pussy Riot, единственная из трех обвиняемых в хулиганстве за акцию в храме Христа Спасителя, получившая условный срок:

– Себя я, разумеется, к элите не отношу, потому что нахожусь в другом лагере – в оппозиции. Естественно, меня никогда не допустят ни к какой элите.
Российская элита – это прежде всего государственная власть и топ-менеджеры, имеющие доступ к огромным деньгам корпораций. Лидеры корпораций сильно связаны с Путиным и его командой. Иногда многие, говоря «элита», имеют в виду людей, работающих в области культуры. Но, как показали события перед  президентскими выборами, культурная элита политически ангажирована, к сожалению, зачастую и вовсе приближена к власти. Даже актриса Чулпан Хаматова, которую можно отнести к культурной элите, записала ролик в поддержку Путина. И не только она.

Что можно противопоставить государственной элите? Сообщество людей, которые мыслят адекватно. Им не нравится то, что происходит в России, они оппозиционны действующей власти, но при этом они не видны – сегодня они не являются спикерами оппозиции. Это прежде всего художники, которые занимаются политическим искусством: у них есть стопроцентная рефлексия по поводу сложившейся в стране ситуации. И это правозащитники: появляется сообщество правозащитников, движимое принципами – такими, например, которые не позволяют им оставаться в составе президентского Совета по правам человека. Это как бойкот выборов.

Михаил Угаров,
художественный руководитель «Театра.doc»:

– Российская элита на сегодня расколота по политическому и нравственному принципу. На одной стороне, условно говоря, режиссер Станислав Говорухин. На другой – художник Юрий Норштейн. Каждый, так или иначе, относит себя к элите. Я там, где Норштейн, там же и режиссер Владимир Мирзоев, и Константин Богомолов… Эти две элиты друг друга отрицают. Поэтому для первой партии я не элита. А для себя, наверное, да. Не потому что я орденоносец, а просто потому, что мне надо нести ответственность за слова, которые я говорю и к которым прислушиваются люди. Это тяжелая миссия элиты. Параллельное существование двух элит не вечно. Одна молодая журналистка сказала мне, чтобы я не беспокоился, потому что Путин «скоро умрет – лет через тридцать». Я не хочу столько ждать. Я уверен, что решение придет извне и раньше. Вопрос – какое. Сами же элиты будут все больше поляризоваться: и в жизни, и в творчестве.

Владимир Спиваков,
скрипач, дирижер и художественный руководитель Национального филармонического оркестра России, Государственного камерного оркестра «Виртуозы Москвы», президент Московского международного Дома музыки:

– По моему представлению, при сегодняшних самых разных многоликих обстоятельствах элитный человек – это образованный человек, который хочет созидать, более того, не может без этого жить. Созидательная энергия таких людей в сумме человеческих усилий приводит к гармонии в обществе.
Как сказал когда-то Василий Кандинский, художник следует внутреннему призыву. Мне все равно, называют ли меня элитой. Чтобы никому не навредить, надо принести хотя бы каплю пользы обществу.

Алимжан Тохтахунов (Тайванчик),
бизнесмен, один из самых опасных преступников мира по версии Forbes, находится в международном розыске по делу о подкупе судей
по фигурному катанию на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити в 2002 году:

– Элита – это самые-самые. Раньше элита была – образованные люди, ученые, инженеры, артисты, со званиями, с благодарностями от государства… А сейчас элитой себя считают те, у кого есть деньги. У них свой круг. Любая элита – это круг общения. Олигархи общаются с олигархами, ученые с учеными… А меня никто не называет элитой. Я не элита, я нормальный человек.

Не стали отвечать на вопрос «Совершенно секретно», ссылаясь на занятость, неприятие жанра опроса или не ссылаясь ни на что:

Тина Канделаки,
Марат Гельман,
Ксения Собчак,
Максим Виторган, Людмила Улицкая,
Ольга Крыштановская, Андрей Кончаловский, Никита Михалков, Григорий Явлинский,
Сергей Кургинян,
Алексей Пушков,
Борис Акунин,
Андрей Илларионов.