«Золотушники»

В годы перестройки СССР, а затем и Россия в очередной раз утратили почти весь золотой резерв. Затянувшийся экономический кризис, девальвация рубля заставили правительство искать пути спасения страны от краха. И выход нашли – увеличить экспорт золота.

В 1989 году правительство Николая Рыжкова принимает решение: открыть в городе Касимове Рязанской области новый золотоперерабатывающий завод. От трех таких же предприятий в Новосибирске, Красноярске и Щелкове Приокский завод цветных металлов отличался не только мощностью, но и беспрецедентной системой охраны: мощная служба режима завода и специальный батальон внутренних войск.

В 1991 году завод-гигант дал первую плавку золота. А в 92-м в Касимове стали исчезать люди. Некоторых находили в лесу со следами пыток. Сильно изуродованные трупы не всегда могли опознать.

Руководство касимовской милиции отметило странную особенность: жертвами неизвестных убийц становились люди самых различных профессий и социальных слоев. Бесследно пропали: преуспевающий владелец шашлычной Шухрат Джуманиязов, коммерсант Александр Славецкий и рабочий одного из предприятий города Евгений Мазков. Остались лишь принадлежавшие им автомобили со следами крови.

А вскоре по ночам в Касимове и на его окраинах зазвучали выстрелы. Неизвестный киллер расстрелял из автомата военнослужащего Александра Ежова и коммерсанта Андрея Михайлова. Был похищен, а затем убит предприниматель Юрий Силкин. Нигде не работающего Николая Кокорева зарезали в подъезде дома.

Серию убийств явно заказного характера милиция связала с местным золотоперерабатывающим заводом – «Цветметом». Но в ходе тщательной проверки предприятия фактов пропажи драгоценных металлов не обнаружили. А загадочные убийства и исчезновения людей продолжались.

В начале 1994 года в МВД России поступила экстренная информация из Нижнего Новгорода: сотрудники Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями задержали неких Алексея Агапова и Сергея Сбитнева – в одном из продовольственных магазинов города они попросили взвесить на обычных весах килограмм промышленного золота.

Арестованные признались, что золото им передал коммерсант по фамилии Тулба, который, в свою очередь, получил его от неких Рогозина и Швечкова. Вскоре оперативники выяснили: Рогозин и Швечков работали на том самом касимовском заводе, где никогда не пропадало ни миллиграмма. А тут хищение целого килограмма чистейшего золота! В Касимов срочно направили лучших специалистов ГУБЭП МВД. В их числе Сергея Скворцова.

Прежде всего сыщики решили отработать версию причастности арестованных к убийствам. Но те категорически отрицали какое бы то ни было участие в столь тяжких преступлениях. Зато сделали поистине сенсационное признание – помимо изъятого, они продали еще 22 килограмма золота! Касимовское дело переходило в разряд дел особой государственной важности.

Срочно создали следственно-оперативную группу. Ее возглавил заместитель начальника следственного управления УВД Рязанской области Александр Зайцев. В опергруппу Скворцова вошел и шеф касимовского районного отдела по борьбе с оргпреступностью Алексей Сорокин. Подключились также Генеральная прокуратура и управление ФСБ по Рязанской области.

На касимовском «Цветмете» вновь провели комплексную проверку. И опять все сошлось до миллиграмма.

Тем временем оперативники продолжали разрабатывать арестованных, которые признавались лишь в том, что перепродавали золото. Брали его из специальных тайников, а кто его прятал туда – не знают.

Выяснили, что прапорщик Швечков служил в войсковой части 3651 внутренних войск, осуществлявшей охрану Приокского завода. Но, как официально заявило руководство части, все военнослужащие батальона, в том числе и Швечков, прошли тщательный спецотбор и имеют безупречные характеристики. Решили досконально изучить систему охраны предприятия. Оказалось, что завод разделен на две зоны. В зоне «Б» – основное производство по переработке золота. Она окружена своего рода контрольно-следовой полосой, так называемой локальной зоной, которая с двух сторон опоясана колючей проволокой. Там установлены самые современные инженерно-технические средства охраны, датчики, камеры наблюдения. Для того чтобы выйти в зону «А», где располагается вспомогательное производство, и затем в город, необходимо пройти, как здесь говорят, «голевой режим» – два поста спецконтроля, где рабочих и инженеров тщательно проверяли, раздевая догола

Оперативники понимали, что чудес не бывает: изъятый килограмм украден именно отсюда, с «Цветмета». Несколько дней проверяли все подвалы, укромные места, склады. И наконец, в одном из помещений обнаружили обычную на вид рабочую рукавицу. А в ней – золотые слитки.

Допрошенный аппаратчик электролиза Александр Рогозин, причастный к краже изъятого в Нижнем Новгороде килограмма золота, рассказал, как спрятал в тумбочке возле душа часть золотого анода. А уж кто забрал его оттуда, опять неизвестно.

Как металл уходил через суперохраняемую локальную зону завода? Арестованные упорно молчали. Значит, кого-то боялись больше милиции. Эти «кто-то» очень скоро дали о себе знать – Сергей Скворцов заметил за собой слежку: «Когда ехал в отдел милиции, меня остановили два «авторитета» и предложили встретиться. На следующий день в лесу они предложили мне сорок тысяч долларов и иномарку. С единственным условием – чтобы я навсегда уехал из Касимова вместе с опергруппой. Затем последовали прямые угрозы.

Стали выяснять, что за «авторитеты», и уже через несколько дней Алексей Сорокин докладывал о появлении в городе представителей рязанской, солнцевской, подольской и других известных криминальных группировок. Что привело их в Касимов? Теперь ответ очевиден: золото.

«Авторитет» Ерофей (Ефремов) был убит у собственного гаража

В ходе расследования столичных сыщиков заинтересовало высокое по российским меркам благосостояние некоторых касимовцев, как правило, работников «Цветмета», – дорогие иномарки, роскошные особняки. Но это объясняли их высокими окладами. А по слухам, золото на городском рынке продавали из-под полы чуть ли не килограммами. В Главное управление по борьбе с экономическими преступлениями постоянно шла оперативная информация о массированном наплыве русского золота высокой пробы на «черные рынки» Литвы, Эстонии, Латвии, Молдовы и Турции.

Сергей Скворцов продолжал разрабатывать тех, кто входил в смену арестованного Рогозина, – Евгения Баранова, Веру Жучкову и Андрея Араратяна. Им пообещали за помощь, оказанную следствию, ходатайствовать о снижении срока наказания. И вскоре арестованные признались, что воровали всей сменой. Бригадный подряд позволил им всего в десять заходов вынести из цеха 78 килограммов золота!

Тома уголовного дела пополнились новыми показаниями. В частности, что за спрятанный в тайники драгметалл похитители получали вознаграждение либо в долларах, либо тем же золотом. Вера Жучкова рассказала, что прятала золото в сливном бачке туалета, и показала закопанные в гараже, под картошкой, доллары. Покаявшись, она даже настаивала на конфискации у нее советских облигаций и обручального кольца.

Другой член бригады, Андрей Араратян, имел неосторожность показать тайник с золотыми слитками юному родственнику из Саранска. И тот, по дешевке – за 28 тысяч долларов – продав соседям девять килограммов и в течение двух месяцев предаваясь всем видам порока, растратил все до последнего гроша. Самого же Араратяна арестовать не смогли. Перед самым задержанием его после встречи с неизвестными увезли в больницу с переломом ноги и пробитой головой. Но в маленьком городе ничего не скроешь. Чтобы попасть в больницу, Араратян сам нанял за литр водки двух бомжей. И те отвели душу.

Третий член бригады, передовик производства Евгений Баранов, добровольно сдал 20 тысяч долларов, которые прятал в глухой деревушке у отца. На что Баранов-старший отреагировал: «Дураком жил, дураком и помрешь!»

Несмотря на определенные успехи, следствие по-прежнему не могло выяснить, кто выносил золото за территорию завода. Не было сомнений, что скупка и реализация металла в городе контролировалась бандитами. Поэтому, помимо заводчан, сыщики продолжали разрабатывать и криминальные группировки Касимова. Это было непросто. Болтливых ждала пуля. Поэтому один из задержанных скупщиков – некто Спирин по кличке Репа – тоже предпочел помалкивать, помня судьбу своих коллег Кленова и Трухачева, застреленных и сожженных на пустыре за городом.

А заместитель начальника УБЭП УВД Рязанской области Валерий Лапушкин, который вел оперативную работу на заводе, все пытался найти ответ на вопрос: почему при уже доказанных масштабных хищениях на «Цветмете» это никак не отражается на количестве золота, официально сдаваемого в Гохран? Он часами наблюдал процесс плавки драгметалла, изучал спецлитературу и… неожиданно для всех срочно потребовал провести на заводе инвентаризацию запасов меди, используемой для выплавки промышленного золота. Выяснилось, что расход меди на заводе в ходе каждой конкретной плавки не контролировался. Тогда Лапушкин предложил провести повторную экспертизу партии уже выплавленного промышленного золота. Его догадка подтвердилась: содержание меди было завышенным! То есть без ущерба для отчетности можно было красть столько золота, сколько в ходе плавки добавлялось меди

Плавку этой партии проводил плавильщик Клещев по кличке Академик. Лапушкин понял, за что он ее получил. Медь Клещев добавлял в тот момент, когда выплавленные образцы уносили на лабораторный контроль. Задержать Академика не успели. Буквально через день его тело обнаружили в машине на опушке леса.

В марте 1995 года Алексею Сорокину стало известно, что один из местных криминальных «авторитетов», Костя Трунин, во всеуслышание заявил, что скоро будут «мочить ментов и всех расколовшихся».

Разработали план, как взять Трунина с поличным. И уже со следующего дня каждый шаг зарвавшегося «авторитета» был известен сыщикам. Они сумели вычислить дом, куда глухой ночью тайно приезжал Трунин. Здесь жил еще один плавильщик завода – Кузьменко.

Были взяты под контроль все телефонные переговоры Трунина, Кузьменко и их друзей. И 29 марта выяснили главное: на заводе готовится к выносу большая партия золота. Но когда?

Чтобы ускорить развязку, Валерий Лапушкин предложил спровоцировать воров, распространив на заводе информацию, что 7 апреля будет проверяться вся территория. Если преступники клюнут, сброс золота будет произведен накануне, и тогда преступников можно взять с поличным.

В ночь на 7 апреля с помощью службы безопасности завода опергруппа во главе с Лапушкиным в багажниках машин проникла на территорию «Цветмета». В два часа ночи поступило сообщение: военный патруль обнаружил сброс золота в локальную зону. Оперативники определили: золотые слитки выброшены со стороны лаборатории завода. И вора тут же задержали. Им оказался рабочий Константин Ишкин. Потрясение его было столь велико, что он с ходу подробно рассказал, как, замкнув сигнализацию, открыл форточку и выбросил рукавицы с золотом на асфальт.

Блокировали все укромные места, которые могли служить тайниками. Возле одного из них с поличным взяли плавильщика Виктора Кузьменко. Покаявшись, тот показал еще один тайник.

Вскоре арестовали и самого Трунина. Он тоже охотно поделился накопленным опытом. Особо любопытными были подробности о разделке золотых слитков с помощью топора.

На «Цветмете» продолжались поиски тайников. Сотрудники службы режима завода регулярно заделывали отверстия в наружных стенах, через которые злоумышленники выбрасывали золото в локальную зону. Воры вновь пробивали отверстия. Апофеозом их наглости стало хищение 12-килограммового эталонного слитка.

То, что небывалая по дерзости кража произошла в дни интенсивных проверок завода, заставило руководителей опергруппы детально проанализировать весь ход недавней операции. И пришли к выводу, что вожделенный металл мог уйти за территорию завода только с помощью военных охранников! Но кто из них стал оборотнем?

Алексей Сорокин…

Сыщики еще раз тщательно изучили личные дела офицеров и прапорщиков батальона охраны. Практически у всех были отличные характеристики, поощрения за бдительную службу, в том числе и за предотвращенное 7 апреля хищение золота. Ключевыми фигурами, контролировавшими пропускной режим и работу тамбуров на заводе, были дежурные помощники коменданта. Именно их и решили прежде всего отработать.

Во время обеденного перерыва один из оперативников незаметно проверил карманы бушлата у помощника коменданта капитана Виталия Богданова. И нашел то, что искал, – микроскопические частицы золота. Богданову тут же было предъявлено обвинение в хищении. Но на допросах он категорически отрицал вину. До тех пор, пока ему не предъявили перехваченную записку, в которой он советовал знакомой женщине припрятать доллары и молчать. После разоблачения Богданов выдал 18 тысяч долларов и написал рапорт министру внутренних дел России, поведав о нищенской жизни и быте, толкнувших его на преступный путь.

От Богданова сыщики узнали о новом оригинальном способе хищения золота – однажды он вынес девятикилограммовый слиток в банке с краской.

В одном из тайников оперативники обнаружили… рогатку. Оказалось, с ее помощью небольшие кусочки золота запускают за территорию завода. А потом, как грибники, собирают «урожай»

На территории завода и вокруг него велось круглосуточное оперативное наблюдение. Вроде бы все каналы перекрыли. Но злоумышленники тут же изобрели новый способ хищения – через вырезанное отверстие в трубе подземной коммуникации. Возле лаза сотрудники службы режима нашли портативный сварочный аппарат. Тайный ход заварили.

А золото продолжало утекать. Жертвами соблазна стали передовик производства, кавалер медали «За трудовое отличие» Аркадий Бухряков, отличник погранвойск Буковкин и даже доверенный человек директора Герман Карюшин – начальник недавно созданной нештатной группы поиска тайников. Его предательство потрясло руководителя завода Алексея Драенкова.

Пример офицеров вдохновлял и прапорщиков. Специальная досмотровая рамка на четвертом и пятом постах стала для прапорщиков поистине «золотыми воротами». Мимо шли вереницы голых людей, а они, как вершители божьего суда, могли, поймав с поличным, направить в «ад» или же, получив мзду, – в «рай».

За решеткой «вершители судеб» каялись и раскрывали секреты: как проводили своих людей в обход рамки, как по необходимости отключали ручной прибор контроля, лишь имитируя проверку. А когда на постах установили новую охранную систему, стали выносить золото сами.

На освободившиеся места военкомат оформлял новых прапорщиков и сверхсрочников. Новички, едва пришив погоны, тут же начинали воровать!

Предстояли долгие поиски каждой конкретной криминальной связки военных и бандитов. И вдруг – неожиданная удача. Осенью 96-го сыщики получили оперативную информацию о том, что один из комендантов объекта, руководитель охраны капитан Сергей Каменский, работает с преступной группировкой Андрея Ефремова по кличке Ерофей. Оперативники четко зафиксировали вечерние визиты Ерофея к Каменскому. Теперь перед ними в завершенном виде предстала небывалая военно-криминальная пирамида с жесткой структурой и четкой организацией.

Арестованные рассказали, как Ерофей «воспитывал» непокорных рабочих и военных. Их увозили в лес, там привязывали к дереву, избивали, имитировали расстрел, после чего оставляли на несколько часов на морозе. Как правило, после такого внушения ломались все.

Чуть позже на встрече с информатором Алексей Сорокин узнал, что на «лесной разговор» возили даже коменданта Каменского! Теперь уже было ясно, что Каменский полностью во власти бандитов и очередная «задушевная» лесная беседа может стать для него последней. Приняли решение: Каменского немедленно задержать.

Он сразу стал давать показания. Их было предостаточно, чтобы надолго упрятать за решетку и Ефремова. Но не успели: через неделю после ареста Каменского он был убит у своего гаража. Ликвидировать Ерофея мог не менее сильный соперник. В Касимове был только один такой человек – Виталий Курбатов по кличке Курбат.

Алексей Сорокин знал, что его давний знакомый Курбат скрывался в Москве. Нередко захаживал в казино, порой спускал за ночь десятки тысяч долларов. Играл он и в родном Касимове. Однажды во время игры повздорил со своим другом Васильевым. Тот опрометчиво заявил Курбату: «Прошли те времена, когда играли в долг!» И Курбат отреагировал мгновенно: разрядил в него пистолет. В схожей ситуации жертвой стал находившийся в розыске преступник Абабков. Следующим был тот самый плавильщик-новатор Клещев по кличке Академик. Именно Курбатов убил его, когда, тайно вернувшись из Москвы, узнал, что Академик уже перешел под «крышу» Ерофея. А уж затем пришел черед и самого Ерофея.

После серии убийств Курбатов посчитал, что расправился со всеми своими врагами. Почти со всеми. Оставался еще один – Алексей Сорокин.

Судьба не раз сводила их. Оба родились в Касимове. Служили в армии. Курбатов – связистом, Сорокин – военным летчиком. Уволившись по сокращению, Алексей пошел в милицию инспектором по охране леса. За беспощадную борьбу с браконьерством получил прозвище Леший. Курбатов же «нашел себя» на мясокомбинате, где быстро освоил способы выноса продуктов. Позднее, творчески использовав опыт мясокрадов, он первым в Касимове и применил на практике систему хищения и выноса золота с «Цветмета». Патологически жестокий и беспощадный, Курбат сразу взял за горло заводских воров. Не делал исключение даже для ближайшего друга – Анатолия Митякова.

Позже Митяков рассказал на следствии, как Курбатов приказал их подельнику Рыбакову убить Ерофея. Но тот успел выхватить пистолет, и бандиты, как в ковбойских фильмах, изрешетили друг друга пулями. На следующий день тяжело раненного Рыбакова, уже ставшего ненужным, Митяков хладнокровно задушит удавкой.

…Оружие, которым пытались его уничтожить

Кровавые дела Курбата не на шутку напугали касимовских «авторитетов». И на очередной сходке они решили сдать его милиции. Уполномочили на это неоднократно судимого Михаила Панкова по кличке Нога. От него оперативники узнали, что Курбат тайно приезжает в Касимов. На его захват отправилась группа во главе с Сорокиным. В машине с главарем было еще четверо братков. Когда они остановились у продуктовой палатки и один из бандитов вышел за покупками, оперативники, блокировав пути отхода, задержали всех.

После ареста Курбата многие ранее молчавшие подследственные отважились дать официальные показания.

Кто только не воровал на заводе! Даже тренер заводской футбольной команды Николай Соснин. А майор Сергей Марченко, к моменту ареста дослужившийся до начальника дивизионной гауптвахты, установил рекорд, вынеся зараз под военным бушлатом более тридцати килограммов золота. Он шел три километра, и преодолеть их, по его словам, помогло открывшееся у него «золотое дыхание». В память о своем рекорде Марченко заказал для своего любимого ружья курок из чистого золота.

Оставшиеся на воле бандиты решили вновь напомнить о себе. Руководителям РУБОП при УВД Рязанской области стало известно, что местные криминальные «авторитеты» Боб Федюнин и Федя Цинкин по кличке Квас, в миру председатель городского общества спасения на водах, приговорили к смерти Алексея Сорокина. Киллеров наняли в балашихинской группировке.

Сорокина и его семью тут же под охраной вывезли в другой город и провели масштабную операцию по ликвидации недобитых преступных группировок.

При задержании председателя ОСВОДа в его машине обнаружили самодельное взрывное устройство с магнитом, детонатором и почти двумя килограммами тротила. В тот же день был арестован и его сподвижник – Боб Федюнин.

Но помимо профессиональных уголовников, рабочих завода, за годы «золотой лихорадки» на скамью подсудимых сели пятьдесят четыре военнослужащих, в том числе шесть офицеров.

Бывший комендант Сергей Каменский, перспективный офицер внутренних войск, на зависть сослуживцам успешно шагавший по служебной лестнице и потерявший все – свободу, профессию, семью, рассказывал мне:

«Когда пришел на службу в батальон, не раз приходилось слышать, что в городе похищают людей, заставляют воровать золото. В августе 1993 года подобное предложение было сделано и мне. Я доложил командиру части. «Разберемся», – только и сказал он. Через год, в октябре 94-го, меня похитили из дома люди, переодетые в милицейскую форму. Вывезли в лес, привязали к дереву, избили, стреляли над головой. Я обратился в милицию. Якобы завели уголовное дело. Но помощи от правоохранительных органов я так и не получил. Мои новые знакомые из местных жителей напомнили, что лучше работать с ними и делать то, что они говорят. А то может произойти непоправимое…

– Догадывались вы, кто на заводе ворует?

– Было видно, прежде всего по поведению дежурных помощников коменданта, контролеров, плавильщиков. Покупали дорогие вещи, сорили деньгами в ресторанах. Позже, когда я уже сам был втянут, разобрался, с чьей стороны ветер дует…

Если пытался противиться, тут же избивали… Пытались и «на деньги поставить». Прежде чем уйти на выходной или в отпуск, я должен был спрашивать разрешения не у командира части, а у тех, кто заставлял меня воровать золото. Приходилось мне устраивать в охрану и рекомендуемых мне людей из местных жителей. Я входил в аттестационную комиссию. К моему мнению прислушивались, потому что с этими людьми работать предстояло именно мне…

– Был ли неожиданным для вас арест?

– Да, практически неожиданным. Хотя я и боялся Ерофея, но верил в его способности все уладить… У Ерофея тоже были трудные времена, в его группировке то ли власть делили, то ли деньги. Решили отыграться и на мне. Вызвали на разборку в офис. Там, кроме Ерофея, были Дронов, Боб Федюнин и еще несколько человек. Предложили рассчитаться по долгам, которые, по их мнению, у меня были. Денег у меня давно не было. И они стали «решать мою судьбу». «Здоровье у тебя отнять или попросту убить?» Посоветовались и разрешили пока пожить… Тогда больше всего переживал за жену и дочь. Даже первые полгода, пока я сидел под следствием, не прекращались угрозы, наезды, шантаж, вымогательство у моей семьи последних копеек. Теми, на кого я работал, было отнято все…»

Каменский уже отсидел три года из четырех.

К одиннадцати годам лишения свободы приговорен Анатолий Митяков, Виталий Курбатов приговорен к пожизненному заключению. К различным срокам лишения свободы осуждены еще сто двадцать человек из десяти преступных групп.

P.S. С января 1997 года на Приокском заводе цветных металлов не выявлено ни одного факта хищения золота.