Битва русских с русофобами

Спикер Госдумы Сергей Нарышкин отказался от первоначального намерения поехать в Страсбург, опасаясь выходок русофобов
Правозащитник Лев Пономарёв призвал Совет Европы обратить наконец внимание на «последовательную ликвидацию демократии в России»
Зам. главы российской делегации ФС РФ в ПАСЕ, вице-спикер ПАСЕ Леонид Слуцкий хорошо знает секреты «превентивной работы» с европейскими коллегами

Не припомню, чтобы сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы когда-нибудь ещё проходила в таком густом пороховом дыму скандалов, как эта, пришедшаяся на первую неделю октября. Хотя наблюдаю за отношениями Совета Европы с Россией, за этой странной политической кадрилью, «шаг впирод и два назад», на протяжении всех 18 лет, что они тянутся.
Ещё бы: на этой сессии должен был обсуждаться доклад о положении дел с демократией в России. Долгожданный доклад: появиться в повестке дня он должен был ещё лет пять назад. Дело в том, что среди 47 стран – членов Совета Европы есть небольшая группа «отстающих» по части соответствия демократическим критериям. Входит в эту группу, как нетрудно догадаться, и Россия. «Отстающие» находятся под постоянным наблюдением – мониторингом – со стороны своих более зрелых в демократическом отношении европейских соседей, которые периодически направляют к ним парламентариев для изучения ситуации с правами человека и тем, как они соблюдаются. Такое вот «измерение демократической температуры» каждые два года должно венчаться докладом по каждой из «отстающих» стран. А по итогам доклада мониторинг должен быть прекращён, если с демократией в стране всё встало на свои места, или же – в противном случае – продолжен.

Дооткладывались
Слов нет, случай противный во всех смыслах слова: неприятно чувствовать себя отстающим, находиться под наблюдением и контролем, держать переэкзаменовки (и тем более проваливать их) и раз за разом оставаться на «второй год». Особенно это неприятно стране с такой высокой самооценкой, как у России.
Так вот, щадя, видимо, российское самолюбие – точнее сказать, самолюбие российской власти, – в ПАСЕ несколько лет откладывали обсуждение соответствующего российского доклада. Предыдущий, содержавший неутешительные выводы, был подготовлен и обсуждён не два, а целых семь лет назад.
Возможно, европейские парламентарии не столько щадили самолюбие российских коллег, сколько надеялись, что, откладывая раз за разом российское обсуждение, они каким-то волшебным образом дождутся улучшения ситуации и это позволит им сделать оптимистические выводы. Ссориться с Россией в Европе в последние годы, как известно, не любят. Она в таких случаях, как мы знаем, «жмёт на газ».
Чуда, однако, не произошло. Скорее, наоборот. Дооткладывались до того, что ситуация стремительно ухудшилась в течение последнего года. Все мы хорошо помним: прошлогодние декабрьские выборы в Думу, изобиловавшие, по мнению самого российского общества и всего мирового окружения, грандиозными, рекордными по масштабам фальсификациями. Президентские выборы в марте, на которых кандидатам явно не были предоставлены равные возможности для соперничества. Многотысячные митинги протеста, обнаружившие степень недовольства значительной части российского общества действиями властей. Неадекватная реакция власти на эти акции гражданского протеста: участившиеся случаи преследования их организаторов и участников, принятые Думой летом этого года законы, целью которых было заткнуть рот оппозиции, перекрыть кислород неправительственным организациям. И так далее, и тому подобное.
Стремительно ухудшающаяся картина теперь уже, видимо, заставила Парламентскую ассамблею поторопиться – доклад был поставлен в повестку дня осенней сессии. Первыми, кто на него критически отреагировал ещё до начала сессии (доклад был заранее опубликован), были российские правозащитники. Они сочли, что главная цель доклада – «удовлетворить российскую власть», как это сформулировал лидер общероссийского движения «За права человека» Лев Пономарёв. А в оценке так называемой «позитивной» части доклада Пономарёв и вовсе был резок:
«Считать, как это сделал Мониторинговый комитет, пусть небольшими, но успехами в области демократии такие нововведения, как возвращение выборов губернаторов (с таким количеством фильтров, которые надёжно отсекают оппозицию), упрощение регистрации партий (при сохранении запрета на создание избирательных блоков) и тем более массовые протестные выступления против тотальной фальсификации выборов и политических репрессий, – это издевательство над здравым смыслом».
В своём открытом письме к ПАСЕ правозащитники, среди которых, помимо Пономарёва, были Светлана Ганнушкина, Сергей Ковалёв, Валерий Борщёв, Людмила Алексеева, Лилия Шибанова, Юрий Шмидт, призвали парламентариев «обратить внимание на последовательную ликвидацию демократии в России».

Г-н Нарышкин и его «стратегические соображения»
Казалось, раз правозащитники и оппозиция таким образом оценили доклад ПАСЕ, российская власть, наоборот, должна быть им довольна: враг моего врага – мой друг. Тем более что доклад и вправду очень компромиссный – это совершенно очевидно тем, кто в России живёт и, как Пономарёв, знает реальную цену «возвращению выборов губернаторов» и прочим трюкам власти. Доклад не отражает десятой доли тех нарушений демократических прав и свобод, которые очевидны для любого российского сознательного гражданина, изобилует размытыми формулировками и компромиссными оценками и в итоге наводит на воспоминания о горе, которая родила мышь. Семь лет трудов – и такой скромный результат. Как-то даже процитировать нечего из этого доклада – одни общие места и поверхностные суждения.
И российская власть поначалу отреагировала на происходящее вполне ожидаемым образом. На сессию ПАСЕ собрался ехать председатель Госдумы Сергей Нарышкин – поделиться своими «стратегическими соображениями» (цитата из г-на Нарышкина), высказаться «о крупных проблемах в развитии парламентаризма в Европе». Вот так, ни много ни мало: не о проблемах развития демократии в России, а о проблемах развития демократии в Европе.
Всё указывало на то, что российские власти очень спокойно и, я бы даже сказал, по-отечески покровительственно отнеслись к робким, едва ли не заискивающим попыткам европейских парламентариев обсудить наконец «российский вопрос». Мало того: как бы даже они, российские власти, сделали вид, что не заметили этих неловких попыток и едут в Страсбург за тем, чтобы высказаться на совершенно другие темы. И не только не чувствуют себя учениками-второгодниками на очередной переэкзаменовке, а наоборот, собираются, взяв в руки невидимую указку, занять место за невидимым учительским столом и провести в ПАСЕ вполне наглядный урок демократии. Раз у них такие «крупные проблемы в развитии парламентаризма» – надо им помочь, поделиться своим опытом, как таких проблем избежать. Рецепт-то на самом деле простой: не пускать в парламент оппозицию, а коли какой-то случайный человек проберётся, вроде Геннадия Гудкова, изгонять, не обращая внимания на какое-то там устаревшее избирательное законодательство, которое этого не позволяет делать. Потом, в свободную минуту, и законодательство можно будет подправить, благо на нём и так уже живого места не осталось…
Видимо, что-то вроде этого представляли собой «стратегические соображения» г-на Нарышкина, с помощью которых он собирался вразумить младших европейских товарищей. Потому что каким иным опытом в «решении проблем развития парламентаризма» он, равно как и любой другой представитель российской власти, располагает, я просто не знаю. А весь этот опыт передо мной, российским избирателем, к тому же ещё журналистом, что называется, как на ладони.
Но… То ли тут г-н Нарышкин, выражаясь театральным языком, переиграл, хватил лишку с этим своим «стратегическим» менторством, и в европейских парламентариях взыграло ретивое… То ли с самого начала г-на Нарышкина собирались на эту сессию искусным манёвром в виде беззубого доклада заманить, а там уже, непосредственно в процессе дискуссии, устроить ему «баньку» по поводу ситуации в России и атаковать неприятными вопросами относительно Pussy Riot, Гудкова, Ходорковского, Магнитского и пр., а вовсе не выслушивать его «стратегические соображения»…
То ли… Не знаю. Конспирологии не люблю, гаданий на кофейной гуще тоже.

Г-н Нарышкин и русофобы
Факт остается фактом: заготовленный, благополучный для России сценарий, на который российская власть так рассчитывала, был скомкан и брошен в мусорную корзину. И за несколько дней до открытия сессии ПАСЕ председатель Государственной Думы неожиданно заявил, что в Страсбург не поедет, так как «события последнего времени показали, что предложения стратегического характера вряд ли сегодня могут быть услышаны в ПАСЕ, поскольку среди отдельных руководителей ПАСЕ и русофобски настроенных отдельных депутатов явно преобладают иные желания».
Какие желания? Кто эти «отдельные руководители» и «русофобски настроенные делегаты»? И, главное, что за «события последнего времени»? Какого времени – тех нескольких дней, которые отделили согласие г-на Нарышкина приехать в Страсбург от его отказа? В мировой политике за это время не случилось ровным счётом ничего такого, что могло бы повлиять на перемену нарышкинского решения. В недрах ПАСЕ единственное, пожалуй, что случилось: возникло предложение передать дальнейший контроль за соблюдением демократических норм и принципов в России из Парламентской ассамблеи на уровень Комитета министров Совета Европы.
Предложение было неожиданным, что и говорить. Вероятно даже, в нём можно усмотреть интригу – то ли сымпровизированную, то ли заранее заготовленную. Но политика, в конце концов, полна интриг, надо быть к ним готовыми. И уж точно, совсем непонятно, что в этом предложении было такого оскорбительного, унизительного для России. Тем более что ещё менее туманной, как показало дальнейшее развитие событий, была перспектива одобрения этого предложения.
И вообще – почему такая странная реакция, выдающая какое-то уязвленное и закомплексованное самолюбие российской власти? Что за странный упрёк в «русофобских настроениях», словно речь идёт о какой-то небольшой, исторически постоянно притесняемой и ущемляемой в правах этнической общности, наподобие курдов или цыган?

Икорная дипломатия
Так или иначе, на сесию г-н Нарышкин не поехал.
Сильного впечатления, однако, этот демарш в Страсбурге не произвёл. В ПАСЕ вспомнили, что к ним приезжали из России политики и общественные деятели покруче главы Госдумы – Горбачёв, Ельцин, Примаков, Черномырдин, патриарх Алексий II. И выслушивали неприятные вопросы, и отвечали на них, и держались при этом молодцом. Богатыри, не вы, как сказал классик. Глава Госдумы, даром что фамилия царская, не орёл оказался. Даже не одноглавый.
Доклад по России обсудили. Резолюцию по нему, в результате многочисленных поправок, приняли гораздо более жёсткую, чем был первоначальный проект. Из вялого доклада сделали очень решительные выводы – в конце концов, ситуация в России последних лет хорошо знакома Европе и без доклада, фамилии Ходорковский, Магнитский, названия Болотной площади, злополучной панк-группы и некоторые другие многие давно уже выучили наизусть.
ПАСЕ потребовала от России прекратить усиливать авторитарный характер политической системы, вернуться к соблюдению демократических норм и стандартов, перестать преследовать оппозицию, положить предел сращиванию партии «Единая Россия» с государственной машиной и т.д. Требований много. Такой жёсткой резолюции за 16 лет своего пребывания в Совете Европы Россия не получала никогда.
Однако предложение перевести наблюдение за правами человека и состоянием демократии в России на уровень Комитета министров Совета Европы необходимого количества голосов не набрало. Российская делегация расценила это как свою победу. Какими путями она была достигнута – ведает только Бог и российская делегация. Возможно, как выражается в аналогичных случаях один из самых активных российских депутатов в Страсбурге Леонид Слуцкий, «обострения антироссийских настроений удалось избежать не в последнюю очередь благодаря превентивной работе членов российской делегации». Туманно, но с каким-то несколько циничным, как мне кажется, намёком.
В мае этого года базирующаяся в Берлине некоммерческая организация European Stability Initiative опубликовала расследование под названием «Икорная дипломатия. Как Азербайджан затыкает рот Совету Европы» (Caviar Diplomacy. How Azerbaijan silenced the Council of Europe). В нём со ссылками на азербайджанские инсайдерские источники описывается, как Азербайджан – страна, примерно в такой же степени, как и Россия, соответствующая критериям европейской демократии – добивается в ПАСЕ отклонения неблагоприятных для себя резолюций и принятия более-менее лояльных. Описание очень конкретное – с именами европейских депутатов, входящих в проазербайджанское лобби, и того, кому из них сколько килограммов чёрной икры полагается в качестве «презента» на каждой сессии ПАСЕ. «Икорная дипломатия», как сообщается в расследовании, термин, пущенный самими остроумными азербайджанцами. Хотя икрой во взаимоотношениях азербайджанских парламентариев и их друзей в ПАСЕ дело не ограничивается. До сих пор, надо заметить, ни один из помянутых в расследовании членов страсбургского «икорного» проазербайджанского лобби не предъявил претензий авторам расследования. Видимо, не хочет «светиться» и лишаться икорной пайки.
Я, конечно, далёк от предположения, что российские делегаты «превентивно работают» с коллегами в ПАСЕ аналогичным образом. Почти уверен, что члены известной своей принципиальностью и честностью партии «Единая Россия», которые составляют большинство в российской делегации в ПАСЕ, «работая» со своими европейскими коллегами, действуют исключительно методом убеждения и находят такие веские аргументы в пользу своей правоты, что никакой икры уже не нужно. К тому же икра мужчинам старше 40 (а таких большинство среди членов ПАСЕ) вредна, я где-то читал. Вроде как способствует преобразованию мужских гормонов в женские. Так что тем более не нужно этой икры, будь она неладна.
Отношения между Россией и ПАСЕ в результате жёсткой резолюции по докладу обострились как никогда. Устами своего пресс-секретаря Владимир Путин заявил, что к рекомендациям ПАСЕ российская власть прислушиваться не собирается. Трудно было ожидать другой реакции. Другое дело: то, что реакция – какая бы то ни было – вообще появилась на свет, показывает, как в Кремле раздражены случившимся. Иначе бы сделали вид, что ничего не произошло, и сказали бы, мол, знать не знают, что это за такой Совет Европы.

Страсбург – Москва