ФМС России зовет людей на Майдан?

Автор: Елена ВЛАСЕНКО
Совместно с:
11.02.2014

Журналисту Михаилу Скрыльникову, гражданину Украины, внештатному автору «Совершенно секретно», по-прежнему закрыт въезд в Россию, где у него живёт семья. Основанием для запрета стало якобы совершенное им административное правонарушение на территории Брянской области, где он никогда в жизни не был. Федеральная миграционная служба тем временем игнорирует запрос редакции «Совершенно секретно» и собирается рассматривать обращение родственников Михаила не менее месяца.

Напомним, 27 января  российские пограничники сняли Михаила Скрыльникова с поезда №18 Севастополь–Москва. Михаил возвращался в Подмосковье к жене и сыну. В Крыму, где у него живут родители, он делал для «Совершенно секретно» материал об отношении местного населения к событиям в Киеве. Пограничники заявили, что въезд в Россию ему запрещен до 2016 года. Причина, по их словам, – некое правонарушение на территории Брянской области, в УФМС которой они и предложили ему обратиться, а все дополнительные вопросы адресовать федеральному ведомству. 

Михаил Скрыльников утверждает, что не имеет никаких правонарушений, в том числе касающихся миграции. Более того, он никогда в жизни не был на территории Брянской области.

За две недели Федеральная миграционная служба, куда обратилась редакция «Совершенно секретно», так и не смогла внести ясность в ситуацию. Сначала сотрудники пресс-службы ссылались на свою занятость, затем – на занятость своей начальницы Залины Корниловой, которая не могла поставить подпись под готовым ответом. Наконец, у сотрудников пресс-службы ФМС сломался сервер – спустя две недели после того, как мы выслали запрос, они сообщили нам об этом без каких бы то ни было извинений – даже после того, как корреспондент «Совершенно секретно» напомнил им о том, что столь долгое отсутствие ответа на официальный запрос – это нарушение статьи 40 Закона о СМИ.

Накануне публикации этой статьи корреспондент «Совершенно секретно» вновь обратился в ФМС, поинтересовавшись, не починили ли им сервер и факс. Случилась другая трагедия: заболел сотрудник пресс-службы, который был ответственным за составление ответа для редакции. Напомним, что все эти нештатные ситуации Законом о СМИ не предусмотрены.

 — Процедура так называемой депортации, которую ко мне применили при пересечении границы на поезде, ничего общего не имела с законом, — вспоминает Михаил Скрыльников. — Меня сняли с поезда рано утром. В помещении, куда меня привели белгородские пограничники, мне подсунули документ и потребовали: подписывайте вашу депортацию на три года. Как только они услышали, что я отказываюсь ставить подпись, депортационный лист вырвали у меня из рук – я его видел не более 10 секунд. Даже не успел заметить точную дату, до которой мне якобы запрещен въезд. Так же быстро мне сунули под нос текст статьи 26, по которой я якобы был депортирован, – ни один пункт этой статьи я не нарушал (речь идет о Федеральном законе N 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» — Ред.). На мои требования предъявить мне конкретные документы, на основании которых мне закрыли въезд, или показать отметку о запрете в базе, капитан Федорцов Алексей Викторович и лейтенант Заикин Юрий Константинович отвечали: все вопросы к УФМС в Брянской области, которая выставила запрет.

Моим словам, что я никогда в жизни не был в Брянской области и не привлекался к административной ответственности ни там, ни в другом регионе России, они не верили. Заявляли: вы сами знаете, какое правонарушение вы совершили, а мы не имеем права говорить – это секретная информация. Мол, могли нарушить ПДД – за это часто ставят запрет. Получается, что я, не имея водительских прав никогда в жизни и не умея водить машину, нарушил ПДД в регионе, в котором никогда не был, – и это всё секретная информация! Получается, людям приписывают липовые правонарушения   — а какие именно, это всё тайна. Прямо на границе узнать истинную причину высылки человек вообще не может. Предлагают потом внести данные своего паспорта на сайт ФМС, и там якобы это всё будет написано. (Кстати, в моем случае это сделать невозможно, так одно из обязательных полей для заполнения – дата окончания действия документа, а после 45 лет внутренний паспорт уже бессрочный и там нет даты окончания).

То, что у меня в России жена и сын, граждане РФ, пограничников тоже не интересовало. На вопрос, как обжаловать это сфабрикованное обвинение, пограничники отвечали – «где-то в Харькове». Я как представитель СМИ сфотографировал комнату, в которой меня держали 4 часа, — возможно, это может помочь мне в дальнейших разбирательствах с приписанными мне некими правонарушениями в Брянской области.

Украинские пограничники, которые взяли с меня краткое письменное объяснение, рассказали, что в январе таких случаев снятия с поезда, которые люди считают немотивированными, было очень много. Прямо перед вами, говорят, рыдала женщина, которой объявили запрет на въезд в Россию, где у нее живет дочь, за правонарушения, совершенные в Липецке, где она, по ее словам, тоже никогда не была.

Кроме того, человеку, снятому с поезда по надуманному обвинению или ошибке, не возвращают деньги, потраченные на билет, не интересуются, есть ли ему на что доехать обратно, есть ли на что поесть и так далее. Его также не предупреждают при выезде из России, что у него есть запрет и что въехать он не сможет (я въезжал 27 октября 2013-го, и никаких запретов по моему поводу в базе не стояло).

Но самое главное – у украинского гражданина нет возможности обжаловать все эти действия пограничников и ФМС, находясь на территории своей страны. Я обошел в Севастополе украинскую прокуратуру, представительство российской военной прокуратуры, местную миграционную службу – они такими проблемами не занимаются. Я обратился в консульство РФ в Симферополе – там ответили, что подобные жалобы они тоже не принимают.

Еще одна очень важная проблема  (это подтвердили сами российские пограничники) – если запрет поставлен ошибочно, трудно узнать, когда именно эта информация попадет в базу и какого  числа человек сможет въехать в Россию.

Абсурдно и то, что я русский, родился и жил в городе с российской историей Севастополе, отслужил в ВМФ СССР, закончил факультет журналистики МГУ, а меня беспричинно не пускают в Россию к собственной семье… Учитывая, что Крым не Западная Украина, фактически меня депортиртировали из России в Россию, — говорит Михаил Скрыльников.

Действительно, узнать, когда исправленная информация, наконец, попадет в базу и можно будет вернуться в Россию,  крайне сложно. Такой вывод сделала и супруга журналиста после посещения 7 февраля приемной ФМС России на Верхней Радищевской улице в Москве. По ее словам, стоящие в очереди люди называли эту приемную лучшей. Сотрудница приемной ввела данные паспорта Михаила в базу ФМС и сообщила, что никакого запрета на въезд у него нет. На вопрос «Так что, могли обмануть пограничники?», женщина сказала: «А вы можете пожаловаться и в ФСБ» (к этому ведомству относится пограничная служба). Затем она сказала, что её база может быть неполной и рекомендовала написать заявление о сложившейся ситуации. Это заявление будет рассмотрено в течение месяца и на него будет дан ответ. Однако, сообщили в приемной, с этим письменным ответом  на руках человек всё равно не сможет пересечь границу –  нужно будет ждать еще 2-3 месяца, "пока эта информация об ошибочности запрета на въезд  дойдет до пограничников, раз у них есть, по предположению сотрудницы ФМС, «какая-то пометка», говорит супруга журналиста.

В заявлении попросили написать контактный телефон, а также сказали, что ехать разбираться в Брянск супруге Михаила не нужно – ее заявление туда перешлют сами.

На приеме выяснилось еще и то, что отправленная через форму сайта ФМС России жалоба так и не достигла сервера Fms.gov.ru. Действительно, интерфейс страницы после заполнения всех обязательных полей и нажатия кнопки «Отправить» никак не информировал, принято заявление или нет. Ничего не пришло и на указанный в специальном поле e-mail. Из УФМС по Брянской области, куда Михаил  Скрыльников также отправил жалобу, тоже не пришло никакого ответа (кстати, опубликованные на сайте Ufms-bryansk.ru как официальные электронные адреса почему-то находятся на бесплатном почтовом сервере «Яндекса», за работоспособность которого УФМС, видимо, ответственности не несет).

Почему в главной приемной ФМС России находится неполная база и где находится полная? Что за пометки, которые могут быть доступны пограничникам, но не видны  сотрудникам ФМС, на чьи решения и ссылаются пограничники? Почему нельзя выдавать заявителям выписки из этой базы ФМС, с которыми они могли бы вернуться в Россию, если запрет был объявлен на границе ошибочно, или начинать процедуру обжалования, если действительно что-то нарушили с точки зрения миграционной службы, но с этим не согласны? На эти вопросы у близких Михаила Скрыльникова ответов нет.

Случай, произошедший с внештатным корреспондентом  «Совершенно секретно», – типичный, говорит в интервью «Совершенно секретно» Светлана Ганнушкина, руководитель правозащитного комитета «Гражданское содействие» и программы «Миграция и право» центра «Мемориал».

– Примерно раз в неделю к нам обращаются люди с аналогичными историями. В аппарате Уполномоченного по правам человека при президенте РФ мне говорят, что к ним поступает 2-3 таких запроса в неделю. Дело в том, что за последний год было принято по крайней мере двадцать поправок в законодательство о миграции. Большая часть из них репрессивны. Самую большую роль сыграли две поправки в закон о въезде и выезде. Согласно первой, человек лишается на три года права въезда в Россию, если нарушил миграционное законодательство: пробыл на территории России больше, чем месяц, после того, как истек регламентированный законом период в 90 дней (именно столько можно находиться в России в течение полугодия бывшим гражданам Советского Союза, со странами которых у России безвизовый режим)

Согласно второй поправке, человеку запрещают въезд в Россию, если он в течение трех лет совершил два административных нарушения.

Таким людям — «жертвам» и первой, и второй поправки, — въезд в Россию закрывается автоматически, то есть решение о запрете принимает не чиновник, а автоматическая система.

В этом и заключается главная опасность.

Человек лишается возможности сразу получить информацию – узнает о запрете уже после того, как покинул Россию и пытается въехать назад. Это, по моему мнению, нарушение конституционного права на информацию.

Кроме того, действует система двойного наказания, как в случае с худруком театра Маяковского (Миндаугас Карбаускис, гражданин Литвы — Ред.). Возможно, по некоторым предположениям, он нарушал правила уличного движения больше, чем два раза, в течение трех лет. Но он платил штраф – иначе, если бы он, скажем, заплатил взятку, информация о нарушении не была бы зафиксирована. Она была. И автоматически худрук попал в базу запрета на въезд, то есть получил второе наказание.

Наконец, человек фактически не может обжаловать решение, потому что его принимает не живое существо, а некоторый автомат. Дальше эта информация попадает на границу, и пограничники тоже не в силах объяснить ему, что он нарушил, каким образом он может выйти из этого положения.

– В отношении журналиста Михаила не было составлено протоколов об административном правонарушении. Уголовным преступником он также не является. Как же он мог попасть в базу?

– Что касается граждан Украины, с ними в последние месяцы история еще тяжелее – в связи с событиями на Майдане. В России к ним относятся очень подозрительно. Мне известны случаи, когда и вовсе без всяких оснований украинцам запрещали въезд в Россию. К нам обращалась, например, женщина, которая возвращалась из свадебного путешествия в Египте со своим мужем, гражданином Украины. Мужу сказали, чтобы возвращался в Египет. С декабря 2013-го она не может добиться его возвращения. В миграционной службе ей сказали откровенно: полтора-два месяца для решения таких вопросов – это норма. Сначала информация попадает к ним, затем они направляют ее на границу, ФСБ тоже не спешит внести изменения в базу – и никто не спешит.

Благодаря нововведениям, лишь два из которых я назвала, получили запрет на въезд уже около полумиллиона иностранных граждан и лиц без гражданства.

По версии власти, поправки исключили коррупцию: когда решение принимается на уровне автомата, уверены они, то некому дать взятку. Но если вдуматься – коррупция вовсе не исключена. Если за два нарушения правил уличного движения человеку может быть закрыт въезд в страну, то зачем ему платить штраф, чтобы система запретила ему въезжать? Он скорее заплатит взятку сотруднику ГИБДД, чтобы в базе не оказаться. Получается, это провокация коррупции, как и все репрессивные меры, которые, как показывает история, принимаются быстро и непродуманно, а исправляются годами.

Недавно сам президент сказал, что его знакомого не пустили в Россию. Надеюсь, что теперь ситуация изменится.

– Невозможность обжаловать – это как?

– Обжаловать в привычном смысле этого слова – сразу идти в суд. Для этого должны быть известны действия и имя должностного лица, который принял решение о запрете на въезд. Решение живого чиновника можно обжаловать, решение машины не обжалуешь. Поскольку у человека нет никакой информации, кроме той, что ему запрещен въезд в страну, сначала он должен, как герой «Процесса» Кафки, сам выяснить, какое из нескольких ведомств закрыло ему въезд (это не обязательно ФМС, может быть, и ФСБ) и за что. Обращение в эти инстанции, безусловно, небесполезно. В конце концов вам, возможно, повезет, и вы узнаете причину, по которой вам запретили въезд.

Эти меры не жесткие. Они быссмысленные и создают полный хаос.

– Есть ли юридическая возможность дойти до Европейского суда по правам человека?

– Конечно. Но очень сложно пройти необходимые для этого российские инстанции – ведь заявитель находится вне России. Однако если у человека, которому запрещен въезд в Россию, остались здесь маленькие дети или пожилые родители – иными словами, он был здесь кормильцем, – то возможно обращаться в ЕСПЧ в порядке срочной процедуры.

Речь идет о нарушении восьмой статьи Европейской конвенции, в которой говорится о праве на семейную частную жизнь, которая охраняется и нашим законодательством. В решении Пленума Верховного суда было подчеркнуто, что при запрете на въезд должна учитываться не только опасность человека для общества, но и его частные интересы. Интересно, какую опасность для общества усмотрело государство в вашем корреспонденте…

Комментарии