«Лучше умереть от коронавируса, чем от голода»

ФОТО: VERSIYA.INFO

Эпидемиологическая обстановка в России и в мире пока не благоприятствует туризму. До сих пор не ясно, когда откроются границы и будет восстановлено международное авиасообщение. Экономические издержки для любой туристической страны очень велики, но есть страны, которые уже сейчас на грани социальной катастрофы. В Абхазии, для которой единственное окно в мир, это граница с Россией, бюджетникам уже не платят зарплаты, ситуация на грани социального взрыва. Открытие границы, а значит старт туристического сезона, который как воздух нужен жителям республики, может быть перенесено с 15 июля на 1 августа. Точных решений нет. Пустая казна, пустые карты и кошельки населения – Абхазия стремительно приближается к экономической катастрофе.

1июля в Абхазии, те, у кого есть дети и российское гражданство, с утра осадили банкоматы – люди пришли снимать с карт поступившие накануне «детские деньги» – 10 тыс. рублей на каждого ребенка, которые получили все россияне, имеющие детей. Однако большинство наличных в этот день не увидели. В банкоматах местных банков, (в Абхазии нет банкоматов российских банков), не было наличности, в стране уже давно кризис наличности. Банкоматы не обслуживали карты российских банков. В отдельных банкоматах была возможность снимать наличные с карт Сбербанка России, но только системы «Мир». В социальных сетях люди делятся лайфхаками, как обналичить деньги. «Мы так решили проблему. В супермаркете у кассы предложили покупателям, приобретающим товары за наличные, оплатить их покупку с карты. Они нам отдали деньги налом», – рассказывает жительница Сухума.

В иное время многим не трудно было бы съездить на российскую сторону границы, благо ехать недалеко и там снять деньги. Но граница закрыта. А для тысяч жителей республики в последние два месяца, эти «детские деньги» – единственные денежные поступления. Однако далеко не для всех. Большая часть молодых семей не граждане России, им не на что надеяться. «Положение таково, что занять уже не у кого, просто отсутствуют деньги физически у людей. Еще какое-то время назад, можно было брать в долг в магазине, одном или в двух, где мы знаем хозяев. Но сейчас уже разговор короткий: «берите, что видите, это все, что осталось». В этих магазинах все соседи все уже взяли в долг, денег на закупку товаров у хозяев нет – на полках какие-то консервы, вот взяли банку огурцов, какие-то макароны…», – рассказывает Беслан, житель сухумской улицы Чанба.

Голода в Абхазии все же, наверное, не будет, пока еще многие имеют родню в деревнях и селах – кто-то да выращивает кукурузу (из нее делают мамалыгу – «абхазский хлеб»), овощи, фрукты, есть молоко, сыр, мясо. Но нужно сказать, что со времен послевоенной блокады Абхазии 1995– 2000 годов (граница была закрыта для мужчин, и для внешнеторгового оборота по решению Совета глав государств СНГ, это решение тогда было поддержано Москвой), абхазская деревня тоже постепенно приходит в упадок. Старшее поколение, умевшее обеспечить себя продуктами своего труда, уходит, хозяйства пустеют – у многих просто нет уже прочных родственных связей в селах и соответственно возможности себя прокормить за счет деревни. Во времена послевоенной блокады деревня в Абхазии спасла город.

Бюджетникам выплатили, многим с задержками, зарплаты за май. Уже известно, что июньские и июльские зарплаты будут задержаны, при оптимистичном сценарии на две-три недели. Казна пуста.

Основной удар эпидемия коронавируса нанесла не по здоровью населения, до сих пор в стране погиб от эпидемии только один человек – пожилая женщина, которой было 95 лет. При общем числе заболевших 38 человек, выздоровели 33.

Эпидемия добила и без того гибнущую экономику республики. В условиях, когда у государства нет денег, спасти ситуацию мог туристический сезон – «брызги» курортных денег широко растекались по стране. Теперь же все в Абхазии в одинаковом положении, денег нет совсем.

ГРАНИЦА НЕ НА «ЗАМКЕ»

«Каждый день по факту границу пересекают человек 300 точно, в обе стороны. Внешне как бы пусто, но люди есть. Я не знаю, есть ли среди них туристы, но людей, внешне похожих на туристов, не мало. Говорят, правда, это российские военные или члены их семей. Много слухов ходит, якобы большие взятки предлагают и переходят. Я тут дежурю каждый день, и мои клиенты это жители Абхазии, возвращающиеся по справкам о возвращении на родину», – рассказывает таксист Роберт Кондакчян. Раньше он ездил провожать и встречать клиентов в аэропорт Сочи. Сейчас ездит только до границы.

Граница не совсем на «замке». Въехать на территорию России может, разумеется, гражданин РФ. В Абхазии россиян довольно много, поэтому теоретически широкий круг граждан Абхазии имеет возможность пересечь границу. Но назад в Абхазию по российскому паспорту уже не въедешь – граница на выезд граждан РФ закрыта. В таком случае есть возможность (в распоряжении автора материала есть свидетельства), пересечь границу как гражданин Абхазии, оформив свидетельство о возвращении на родину. Чаще делается при утере паспорта. С абхазской стороны границы ограничения тоже действуют. Есть перечень документов, в основном медицинских, которые дают возможность гражданину Абхазии въехать на родину, поместив себя в дальнейшем на карантин. Но фактически (такие свидетельства тоже есть в распоряжении автора материала) граждане Абхазии имели возможность вернуться на родину, далеко не все уходили на самоизоляцию. А попытка властей изолировать на территории одной из сухумских гостиниц абхазских курсантов российских военных вузов, которые вернулись на родину, и среди которых были заболевшие коронавирусом, закончилась пьянками, самовольными уходами и, в конце концов, хулиганством с порчей материального имущества гостиницы.

И, тем не менее, граница закрыта. В стране нет туристов, пустуют отели и пляжи. Рейтинги российского туристического рынка последних лет показывали стабильно очень высокие показатели востребованности абхазского направления. В прошлом году Абхазия по числу туристических поездок россиян заняла второе место после Турции, республику российские туристы посетили 4,5 млн раз. Туризм кормит значительную часть населения маленькой страны. И теперь, когда отели соседних Сочи и Крыма постепенно заполнились курортниками, здесь тишина и пустота.

РОССИЯ МОГЛА БЫ ПОМОЧЬ

Туристический комплекс во всем мире переживает трудные времена. Но в Абхазии совпали два кризиса: экономические последствия эпидемиологической обстановки, которые обнулили надежды населения на заработки и политический кризис, связанный со сменой власти в стране в начале этого года. Если говорить кратко, то оформляющаяся в абхазской политической культуре традиция такова: покидающие власть уносят с собой остатки казны. Новая власть во главе с новым президентом Асланом Бжания пришли на «чистое поле» в финансовом смысле. В процессе смены власти на бюджетных счетах еще оставались деньги, последствия эпидемии ударили со всей силой по Абхазии только сейчас. А реальность состоит в том, что собственные доходы республика в значительной, большей степени тратит на содержание чрезвычайно раздутых штатов бюджетников. Кроме нужных обществу врачей и учителей, это еще огромное количество ненужной бюрократии, крайне раздутый и насколько это только возможно неэффективный чиновничий аппарат, многочисленные силовики, мертвые души на всех бюджетных позициях и армия незаконно получающих различные, в основном социальные выплаты от государства. Вся эта армия бюджетников, составляющих три четверти всего трудоспособного населения республики, живет за счет очень скудных бюджетных платежей, в основном налогов и таможенных платежей – последние при этом поступают только за счет экономической деятельности на российско-абхазской границе. Граница с Грузией отнюдь не закрыта, и там тоже есть экономическая деятельность, но она полностью в тени – товаропотоки кормят узкую группу теневых сил.

Поэтому и без всякой эпидемии, республика быстро приближалась к бюджетному кризису и не способности финансировать текущую жизнедеятельность. Поддерживать структуру жизнедеятельности, при которой каждый второй и более трудоспособный житель страны является бюджетником, можно было бы только на бешеном экономическом росте, или же в иной геополитической реальности, когда внешнеполитические задачи Москвы сделали бы возможным софинансирование или полное финансирование абхазской бюджетной сферы со стороны РФ.

Но сейчас разумный выход из положения может быть только один: дополнительная программа финансовой поддержки со стороны России. Но здесь есть сложности. По всей видимости, с ними уже столкнулась абхазская сторона. Новый президент Аслан Бжания, и с ним представители руководства республики посещали Москву, велись переговоры с представителями профильных российских ведомств, результаты которых в паблике особо не озвучивались.

В Абхазии говорят о том, что уровень представительства переговорщиков с российской стороны был не очень высок. Но думается, проблема в другом.

В Москве так и не закончено до сих пор формирование новой и идеологической, и технологической стратегии взаимоотношений со странами бывшего постсоветского пространства, и видимо отдельным блоком с республиками Донбасса, а также с Абхазией и Южной Осетией. Если сейчас нет еще общей линии, и насколько известно нет новых форматов и бюрократических форм сотрудничества, то ясное дело, что до Абхазии, выступающей лишь как один из блоков формирующейся новой политической линии, в Москве доберутся не скоро.

Насколько известно, на сегодня нет ясности относительно реформирования структур в Кремле, которые курируют все это широкое направление. В таком случае не выглядит необоснованной информация о том, что нынешний куратор направления, заместитель главы Администрации Президента России Дмитрий Козак не стал встречаться с Президентом Абхазии Асланом Бжания во время его визита в Москву на парад, посвященный 75-летию Победы, в котором он принял участие по приглашению Президента России Владимира Путина.

Москве видимо сейчас нечего сказать, своим абхазским партнерам, и вряд ли все это из политических соображений. Российская сторона не видит оснований спешить с определением новых практик и подходов. И в целом зря, потому что ситуация в Абхазии крайне сложная. И возможно пора определиться с пониманием о том, что делать на случай социальных и политических катаклизмов в республике – они будут очень острыми.

Но все это только половина проблемы. Вторая заключается в том, что экстренные меры поддержки, которые позволили бы выправить ситуацию, в Москве может включить только политическая воля курирующих институций. Но пока в российской столице не будет сформировано общее для разных структур понимание о предельной критичности ситуации в республике, вряд ли кто-то сможет взять на себя политическую ответственность за заливание дополнительных денег в Абхазию.

С точки зрения российской бюджетной политики, в текущих условиях такие транши, это сливание денег в «черную дыру» без всяких шансов на прозрачность, контроль и сравнительно рациональное их использование. В Абхазии нет даже первичных условий для относительно прозрачного межбюджетного процесса. Политики открытых данных, законодательства, регулирующего обязательность предоставления данных в открытый доступ. Не было даже на начальных этапах попыток цифровизации в управленческой системе – в республике «аналоговая» административная среда. Проще говоря, это абсолютно непрозрачная, крайне коррумпированная и заточенная на разворовывание ресурсов среда.

Никто не возьмет в Москве на себя политическую ответственность за формирование в таких условиях нового контракта софинансирования социальной стабильности в республике.

Или, иначе говоря, для достижения возможно в дальнейшем больших объемов российской экономической помощи в развитии Абхазии, нужно будет провести сложно осуществимые в конкретных условиях и немаловажно также, дорогие реформы в управленческой системе республики. Сейчас это невозможно.

И третья проблема заключается в сложностях с освоением российской финансовой помощи в рамках т.н. и инвестпрограмм, планов строительства, как правило, инфраструктурных объектов за счет выделяемых безвозмездных субсидий. Накануне в интервью абхазским СМИ новый министр экономики страны Кристина Озган заявила о многочисленных и технологических и финансовых нарушениях в ходе реализации конкретных проектов. Это усложняет работу и в Москве.

«ПУТИН, ОТКРОЙ ГРАНИЦУ»

Закрытая граница с Россией – сам по себе сейчас фактор политического напряжения в Абхазии. Кроме того, что люди не могут заработать, есть те, кто остался на российской стороне, не имея возможности, вернуться домой к семьям. Граждане Абхазии, та часть, которая имеет только абхазское гражданство, но не имеет российского, эти люди с 18 марта не имеют возможности выехать в Россию, где многие живут, учатся, работают постоянно. Некоторое время назад на границе назревали протестные акции, но сейчас все ждут 15 июля с надеждой на то, что в этот день границы откроются.

Власти республики пока тем или иным публичным образом не пытались обратить внимание российских коллег на положение дел в стране.

Если граница откроется, и в той или иной мере состоится курортный сезон, накал социального напряжения несколько снизится. Но это не добавит сколько-нибудь существенно денег в казну. Объективно Абхазия стоит перед угрозой перманентной неспособности платить зарплаты работникам бюджетной сферы. А это своего рода основа общественного контракта в стране. Весь социально активный слой кормятся за счет распределения мест в бюджетной системе. Большая из них часть получают копеечные зарплаты в диапазоне от 10 до 20 тыс. рублей, какая-то часть административного аппарата имеет возможность коррумпироваться, но в основном, эти зарплаты, по сути пособия, которые при должной хватке, совмещении нескольких работ, могут приносить одну среднюю российскую зарплату.

Для нового Президента Абхазии Аслана Бжания и его команды, нормализация положения дел в бюджетной сфере является ключевой задачей еще и потому, что иначе политическое напряжение сначала сделает невозможными любые попытки наведения порядка, а затем и сделает неизбежным очередной переворот, уже целая серия которых могут ввергнуть страну в состояние близкое к гражданской войне.

Сейчас положение выглядит следующим образом. За пятилетие правления предыдущего президента Рауля Хаджимба произошла дефрагментация политического и силового поля – государство утратило монополию на силу и власть, которая перешла к вооруженным политико-силовым, криминальным группировкам. На этапе второй половины прошлого года они как раз начали вступать в конфликты за сферы влияния, с этим связано резонансное убийство как теперь выяснилось, сотрудниками охраны высших органов власти двух воров в законе.

Если писать кратко, то под основными лидерами криминального и силового мира, среди которых были и остаются не только уголовные элементы, но и влиятельные политики, слой коррупционеров, воров и взяточников всех мастей. К этому времени новой власти в Абхазии удалось запустить лишь несколько уголовных дел, и оставить пока за решеткой только одного обвиняемого в хищении средств госбюджета – бывшего директора государственной компании, основной профиль которой – строительство дорог. Эти скромные успехи будет совершенно невозможно развить в условиях полного безденежья.

Сейчас основные сферы, оказавшиеся под криминалом и политико-силовыми группировками, это и освоение российской помощи, и контроль за контрабандой на грузино-абхазской границе и разорение, захват ресурсов случайных иностранных инвесторов, оказавшихся в Абхазии.

Одним словом, во внешнем мире, и в Москве в первую очередь, нужно понимание о том, что Абхазия сегодня, это территория, где бесконечность политических кризисов и крах экономики создают высокие риски «потери управляемости» и вооруженных внутренних противостояний.

Открытием границы проблемы полностью не решить, но туристический сезон наполнит, в некоторой степени, потребительский рынок деньгами и снизит напряжение. Поэтому в соцсетях люди призывают президента соседней страны: «Открой границу, Путин».