Могут ли в России повториться события, происходящие на Украине?

Собеседники «Совершенно секретно» ищут сходство и различия между двумя странами

Мария Баронова, с июня 2012-го по декабрь 2013-го была подследственной по «Болотному делу»:

– Я не думаю, что в России могут сейчас произойти такие же протесты, как на Украине. Оппозиционная публика просто не готова так себя вести, и это хорошо. Кроме того, не стоит забывать, что те, кто выходили на митинги в 2011–2012 годах – это средний класс, этим людям есть что терять, они не будут так активно себя вести. Что касается возможной следующей волны протестной активности, то я отметила бы, что в России экономическая ситуация гораздо лучше, чем на Украине. А в Москве люди живут гораздо лучше, чем в Киеве. Я уверена, что никаких насильственных действий от оппозиционно настроенных россиян ожидать не приходится. В целом российское общество находится в достаточно благоприятной экономической ситуации, но при этом переживает депрессию и апатию. Процесс по «Болотному делу» тем более не может изменить умонастроения в обществе – оно просто никого не интересует, кроме самих фигурантов и их родственников. Даже жестокие приговоры не могут никого ни испугать, ни удивить, ни заставить выйти на улицу.

Вячеслав Тимченко, первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме РФ:

– В России сейчас абсолютно другая ситуация: в нашем обществе есть чувство глубокого уважения к существующей власти. Я думаю, что такое же мнение и у оппозиции, которая в некоторых моментах критикует власть, но все равно в целом эту власть поддерживает. Мы законодательно регулируем все вопросы, держим ситуацию под контролем. У нас есть пространство для проведения мирных дискуссий и есть законодательство, согласно которому предусмотрена серьезная ответственность за подстрекательство к терроризму, экстремизму и прочим негативным проявлениям. Конечно, сказать, что наше законодательство абсолютно защищает нас от подобных явлений, нельзя, но я считаю, что у нас есть все необходимые условия для того, чтобы при помощи действующего законодательства, сильной полиции и, самое главное, при сильном президенте успешно решать важные вопросы государственной политики. То, что происходит на Украине, не подлежит никакому оправданию, там ситуация на грани государственного переворота. Я думаю, что власти Украины сейчас должны действовать достаточно жестко, чтобы стабилизировать ситуацию и навести порядок. Я хочу подчеркнуть, что в столкновениях участвует очень много провокаторов. Отмечу, что уже есть и убитые люди – а это, я считаю, прямая провокация некоторых спецслужб, которые стоят за акциями Евромайдана. Я уверен, что украинский народ найдет в ближайшее время мудрое решение проблемы и сам устранит все противоречия. И мы в свою очередь делаем все для того, чтобы в стране у наших братьев-украинцев снова был порядок – мы поддерживаем их политически, экономически и морально.

Дмитрий Быков, писатель:

– Нет, в России повторение этих событий невозможно. Другие предпосылки, другая история, другой характер, другой масштаб.

Лев Рубинштейн, писатель:

– Мой опыт жизни в нашей стране убеждает меня в том, что в России может быть все, в том числе и это. Я столько уже увидел того, чего не может быть, что перестал удивляться. И уж если на моей памяти исчезла советская власть, чего я никак не ожидал, значит, и это может быть. Хотя вообще повторения украинских событий у нас мне не хотелось бы. Мне кажется, наша власть сейчас должна предусматривать такого рода вещи, возможность таких событий должна обсуждаться не только в узких кругах. Иначе все может сложиться так, что приведет к насильственному противостоянию. Сейчас, например, фигуранты «Болотного дела», скорее всего, получат большие сроки заключения. В стране живет некоторое количество людей, которые никогда не смирятся с происходящим. Так вот, если «паковать» тех, кто выражает мирный протест, это обязательно значит, что головы поднимут радикалы. Я бы очень этого не хотел, но сейчас мне это кажется неизбежным.

Константин Затулин, директор Института стран СНГ:

– В полной мере аналог таких событий в России невозможен. Все события на Украине серьезно коррелируются тем важным измерением, которое называется Западная Украина. В России такой Западной Украины нет. Может быть, при некоторых обстоятельствах на эту роль могла бы претендовать Калининградская область, но она не решает вопрос о власти в России и никоим образом не может влиять на внутренний процесс – хотя бы по географическим причинам. Даже если допустить, что ум за разум зайдет у тех, кто живет в Калининграде. У нас, конечно, есть поводы для разного рода протестных выступлений и Болотных площадей, но нет четко очерченной территориальной привязки. У нас только кавказский вопрос является политически и территориально связанным. Но он не является тем вопросом, который сам по себе способен раскачать власть в России. При определенном развитии ситуации в сфере национальных отношений, конечно, возможны проблемы с такими автономиями, как Татарстан, Башкортостан. Но в стране, где 80 процентов населения составляют русские, это вряд ли может привести к серьезной конфронтации. Какие-то гипотетические претензии поволжских республик будут купироваться основной массой населения. А нынешнее украинское государство состоит по большому счету из двух частей – Запада и Востока. Это обстоятельство определяет все, что происходит на Майдане. Сейчас там идет процесс перехода от Евромайдана к бунту, то есть после некоторых колебаний лидеры Майдана сочли, что для них важнее продолжать слыть вождями всего этого протестующего народа. Если они сначала все же пытались разнимать людей, то сейчас они уже закусили удила, не получив со стороны Януковича никаких сигналов о готовности к компромиссам. Так что они собираются продемонстрировать себя в полной мере

Фото: Юрий Тимофеев (Грани.ру)

Константин Баранов, антифашист:

– В обозримом будущем повторение таких событий в России едва ли возможно. Сейчас основные участники событий на Украине – это люди, которые не чураются насильственных методов. Среди них есть и провокаторы, есть люди, которые рассказывают о том, что они якобы получают по 20–30 евро за то, что они выходят на площадь. Украинские националисты, так же как и российские, достаточно активны, у них много энергии, они стараются заявлять о себе как раз в такие переходные моменты, во время протестов. К сожалению, сейчас на Украине националисты играют важную роль, это накаляет ситуацию. Я считаю, что те стычки, которые они провоцируют, очень опасны. Хотя я не сказал бы, что они пользуются очень широкой поддержкой. По крайней мере, большинство из тех украинцев, с кем мне довелось общаться, выступают за мирный протест, они как против существующей власти, так и против националистов. У меня есть опасения, что в результате всех протестов к власти там придут радикалы, но я надеюсь, что этого не произойдет. И что та часть общества, которая настроена на мирный протест, останется в выигрыше.

Эмиль Паин, этнограф и политолог, доктор политических наук:

– Осмысление того, что происходит на Украине, в Москве существенно отличается от того, что думают об этом где-нибудь в Праге, Варшаве, Вашингтоне или Париже. И слова, и оценки подбираются для этого разные. Я охарактеризовал бы украинские события как своеобразный и не очень красивый протест. В России, на мой взгляд, ожидать чего-то подобного не приходится. Так, например, закон об «иностранных агентах» в России не вызвал никакой общественной реакции: у нас даже и десятка человек не вышло на площадь. Инициативы нашего «взбесившегося принтера» фактически вообще не вызывают протестов. А на Украине аналогичные инициативы власти тут же вызвали массовое сопротивление. Украина – это другое общество, в ней только одна часть людей, одна региональная группа мыслит в тех же категориях, что и большинство российского общества. И в этом смысле Украина не похожа на Россию. Это другая страна, и там другие явления.

Лев Гудков, директор «Левада-Центра»:

– В ближайшее время нет, но через несколько лет, когда проявятся последствия нынешней депрессии в экономике, это не исключено. Идет процесс падения доверия к власти, и рейтинги обоих лидеров снижаются, заметно растет ощущение полной, тотальной коррумпированности власти и бесперспективности нынешней авторитарной системы. В провинции, я имею в виду средние и малые города и в меньшей степени село, нарастает социальное напряжение. И довольно заметно – оно гораздо более сильное, чем в мегаполисах и крупных городах. Пока это напряжение выливается в отдельные конфликтные вспышки – трудовые конфликты, этнические столкновения. Они не носят организованного характера, поэтому общей дестабилизацией такого рода напряжение пока не чревато. Пока не проявились те негативные последствия, которые связаны с начавшейся стагнацией на рынке: снижением темпов развития,  замедлением роста доходов населения, растущей безработицей, особенно скрытой. Это все пока только назревает. А конфликты начинаются именно тогда, когда при длительном росте доходов исчезают перспективы. И соответственно, недовольство властью растет. Думаю, что года через два-три ситуация станет гораздо более острой. Но, конечно, до таких открытых столкновений с властью, как на Майдане, дело не дойдет. Скорее всего, это будут мирные протестные демонстрации, акции, выражение недовольства и участившиеся отдельные локальные социальные конфликты. В этом смысле общий тренд роста напряженности и конфликтности будет такой же, как на Украине, но таких форм, конечно, не будет. Столкновений с полицией я не прогнозирую, у нас другая ситуация. На Украине все-таки довольно сильное противостояние. Если исходить из данных социологических опросов, то там 52 процента поддерживают стратегию евроинтеграции – против 35 процентов. Большинство разочаровано действиями Януковича. Но на Украине есть конфликт политических и финансовых элит, значительная часть олигархов симпатизирует требованиям оппозиции. Чем дольше длится конфликт, тем слабее будет поддержка режима Януковича со стороны крупного бизнеса. В России же крупный бизнес находится полностью под контролем администрации президента, поэтому отсюда никакой финансовой и социальной поддержки протестующим не будет. Кроме того, в России общество деморализовано гораздо сильнее, чем на Украине, оно более аморфное, более фрагментированное. И несмотря на усиливающиеся претензии даже более обеспеченного и информированного городского населения, пока не возникают те партии, которые могли бы организовать оппозицию и придать ей более или менее осмысленный характер. И на Украине это тоже не очень получается, а в России пока об этом вообще говорить не приходится. Поэтому будут какие-то спорадические конфликты, указывающие на очень высокое и скрытое напряжение, но такого противостояния не будет

Виталий Коротич, писатель, журналист:

– В России такие события повториться не могут, потому что в этой стране «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Сейчас на Украине видно, чем кончается «бессмысленный и беспощадный бунт»: лидеры, которые созывали людей на Майдан, уже не имеют никакой власти над ними. Сейчас это просто толпа. В моем представлении также проходила Октябрьская революция, а в таких ситуациях приходят к власти Троцкие, Гитлеры и другие ребята такого типа. В России подобные события невозможны отчасти из-за более строгого контроля. А на Украине проводилась все-таки более либеральная политика, сейчас там все средства массовой информации на стороне этого бунта. В возникновении предпосылок к происходящему виновата украинская власть. Она говорила, что мы идем в Европу – вот через два дня подписываем договор. И вдруг раз – и не будем подписывать. Собственно это и спровоцировало митинг, выдвижение трех лидеров протеста, а потом подтянулись все остальные. В том числе и люди, подобные тем, которые в 1917-м в Зимнем дворце гадили в царские вазы. То есть идейный, политический слой ушел, а осталась подобная публика. Вот они сейчас играют в войнушку. Чем это все кончится – неизвестно. Если бы Янукович сделал более решительные шаги, это было бы опасно для него со всех точек зрения. Если он останется в стороне и не будет ничего делать, это тоже плохо.

* * *

22 января 2014 года, в разгар событий в Киеве, поэт Борис Херсонский написал эти строки:

На черной площади жечь
черные автопокрышки.
Глотать черный дым –
до одышки или отрыжки.
Но жить под ярмом –
ни за какие коврижки,
ни за какие денежки,
ни за какие льготы,
ни за посулы хорошей жизни
и легкой работы,
ни за чиновное кресло,
ни за долю в неправом деле.

Сейчас мы это видим,
но куда мы раньше глядели?
А раньше мы не глядели,
все думали – обойдется,
даже кошка на доброе слово
ведется,
трется о ногу тирана,
выгибает спину,
мурлычет себе под нос:
Боже, храни Украину!
А Он бы хранил,
ничто не трудно для Бога,
да жаль, что Бог – один,
а мы ему – не подмога.

Борис Херсонский – поэт, эссеист, дважды лауреат Международного литературного Волошинского конкурса, лауреат поэтической премии Anthologia журнала «Новый мир» (2008), заведующий кафедрой клинической психологии Одесского национального университета
им. И.И. Мечникова.