Тихий немец Фриц Кольбе

Его сообщениям из гитлеровского МИДа, подписанным псевдонимом «Джордж Вуд», за океаном был присвоен гриф высшей секретности – «Kappa Secret». Доступ к ним имели лишь одиннадцать высших армейских, флотских и дипломатических чинов да сам президент Рузвельт. Но понадобилось шестьдесят лет, чтобы Германия вспомнила о незаметном чиновнике, внесшем колоссальный вклад в борьбу с нацистским режимом.

Пасмурным днем 19 февраля 1971 года на кладбище в обычно сонном Берне никто не обратил бы внимания на самую обычную и скромную траурную церемонию, каких на день приходится по нескольку. Как и не выделил бы двоих мужчин из числа немногих, пришедших почтить память усопшего. Хоронили рядового представителя фирмы, торговавшей бензопилами. И венок на свежую могилу те двое возложили совсем неброский. Только был он не от скорбящих родных, а от… ЦРУ.

Никогда не отказывайтесь от встречи с неизвестными

Утверждают, что бывший директор ЦРУ Аллен Уэлш Даллес, стараниями советских пропагандистов превращенный в эдакого бен Ладена времен «холодной войны», однажды весьма опрометчиво упустил преподнесенный ему судьбой шанс. В роковом для России 1917-м во время дежурства молодого дипломата в американском представительстве в Берне раздался телефонный звонок. Человек на том конце провода представился русским эмигрантом и попросил о встрече. То ли будущему легендарному разведчику было недосуг, то ли случай показался пустяшным, только он в рандеву звонившему отказал. Как оказалось, очень даже напрасно! Даже если, как утверждают некоторые, в тот день его ждала на теннисном корте очаровательная девушка. Русского эмигранта звали Владимир Ульянов, и вскоре он уже катил в опломбированном вагоне через Германию в далекую Россию, чтобы перевернуть ход истории.

Второй раз, четверть века спустя, снова в Берне и снова во время мировой войны, теперь уже резидент американского Управления стратегических служб, работавший под дипломатическим прикрытием, Аллен Даллес не стал вторично испытывать судьбу и отказываться от встречи с позвонившим ему неизвестным. И не прогадал. 19 августа 1943 года он свел знакомство с консульским секретарем I класса министерства иностранных дел «третьего рейха» Фрицем Кольбе. И это знакомство в немалой степени поспособствовало в дальнейшем его восхождению по служебной лестнице вплоть до поста шефа ЦРУ: таковы были важность и объем информации, полученной от Кольбе. Другой директор ЦРУ, Ричард Хелмс, оценил ее как «лучшую, которую поставлял какой-либо из агентов» в годы войны.

На первый раз Кольбе передал Даллесу 16 копий совершенно секретных документов. За четыре дня до этого, запершись по окончании рабочего дня в своем служебном кабинете и прислушиваясь к любому шороху за дверьми, он спустил брюки и плотно прибинтовал к ногам два толстых конверта, набитых бумагами. Сколько ночей ему понадобилось, чтобы вручную копировать секретные документы? Времени у него было немного – в 20.20 с Ангальтского вокзала Берлина отправлялся поезд на Берн, – но он старался класть бинт виток к витку, аккуратно и ровно, со всей старательностью и обстоятельностью, присущей чиновничьему сословию.

«Изменник не я, а Гитлер»

Фриц Кольбе родился в 1900 году в семье ремесленника из берлинского Луизенштадта. Ему было четырнадцать, когда разразилась Первая мировая, и восемнадцать, когда Германия ее проиграла. Но наступившее время кризисов, голода и безработицы не помешало ему стать средней руки чиновником – сначала на железной дороге, а потом в министерстве иностранных дел. Профессией он овладевал методично и с завидным упорством. Для успешной карьеры при нацистах ему не хватало лишь одного – членства в НСДАП. Но вот этого-то он и избегал как черт ладана, предпочитая оставаться на десятых ролях. Нацизм и антисемитизм он ненавидел всеми фибрами души. Служа в консульствах в Мадриде и в Кейптауне, он ухитрялся выписывать паспорта евреям, стремившимся покинуть рейх.

На фото Нацистский лидер Адольф Гитлер прогуливается со своими приближенными по сдавшемуся Парижу

С началом Второй мировой войны германским дипломатам в Кейптауне было приказано вернуться на родину. Кольбе возвращался в одиночку. Его жена, страдавшая туберкулезом, к тому времени уже скончалась, а семилетнего сына он предпочел предоставить попечению друзей в Африке, лишь бы уберечь его от прелестей нацистского режима.

В Берлине Фриц Кольбе получил назначение в бюро посла по особым поручениям Карла Риттера. Бюро осуществляло связь МИДа с ОКВ – Верховным главнокомандованием вермахта. В этой позиции он оказался одним из самых информированных чиновников рейха.

Он частенько сиживал со старыми, самыми проверенными друзьями в полутьме дальнего угла берлинского кафе «Коттлер» в Шенеберге и почем зря крыл «арийских новых господ» и их нацистские порядки. Вместо традиционного немецкого «Zum Wohl», поднимая рюмки, приятели провозглашали по-английски: «For the King». Но скоро эта смехотворная, вроде кукиша в кармане, оппозиционность ему наскучила. Удовлетворения не принесла и пара-другая изготовленных и распространенных листовок против «шайки нацистских убийц», как он именовал гитлеровскую верхушку.

В отличие от тех людей в кругах антигитлеровского сопротивления, кто верил, что им вполне по плечу свергнуть гитлеровский режим с помощью государственного переворота, и уже присматривался к постам в новом правительстве без нацистов, Кольбе считал такие планы наивными, полагая, что в одиночку, без союзников, немцам это не удастся. Осознавал он и другое: параллельно с войной «громкой» с ее стрельбой и взрывами, победными криками и предсмертными стонами ведется война «тихая» – между спецслужбами, – и от успехов в последней зачастую напрямую зависит победа в первой. Он же на своем посту вполне способен вооружить союзников такой информацией, что немало поспособствует их успехам. «Является ли такой поступок изменой? Возможно, но…» – такие размышления одолевали его на рубеже 1942–1943 годов.

В послевоенных записях он так охарактеризовал свои тогдашние размышления: «Внутренне я много рассуждал над возможностью упрекнуть меня в измене и сумел избавиться от страха этого. Гитлер захватил власть с помощью обмана и насилия и вверг Германию и весь мир в войну. По моему мнению, никто не обязан был повиноваться Гитлеру и быть верным ему».

И однажды, сказав себе: «В конце концов настоящий изменник – Гитлер, а не я», он решил предложить свои услуги англичанам. Проще всего это было сделать, получив назначение в спокойную Норвегию, что было вполне реально, но тогда он лишался доступа к драгоценной информации, а кроме того, необходимо было вступить в НСДАП. Что было для него абсолютно неприемлемым ни при каких обстоятельствах.

К тому времени с помощью служившей, как и он сам, в германском МИДе Марии фон Хаммердинг – подружки по туристическим вылазкам юношеских времен – ему удалось попасть в список дипломатов, пригодных для использования в качестве дипкурьеров в нейтральную Швейцарию. Там у него нашелся друг еще с мадридских времен, Эрнст Кохенталер – еврей, живший в Берне по испанскому паспорту. Кохенталер попытался связать Кольбе с английским посольством в Берне. Но и тут его ждала неудача.

Донесения Кольбе попадали на стол лишь избранным, в том числе резиденту Управления стратегических служб Аллену Даллесу… фото AP

«Я – немецкий патриот с обычной человеческой совестью. Я хочу приблизить конец войны», – говорил про себя Кольбе, и в этом не было никакого преувеличения. Денег за свою драгоценную информацию он твердо решил не брать. Как ни парадоксально, но именно это оттолкнуло английские спецслужбы от контакта с ним. К любому агенту-инициативнику спецслужбы относятся с большим подозрением, а если он к тому же бессребреник – вдвойне. Англичане, наверное, приняли Кольбе за ненормального или неумелую подставу гестапо.

Аллен Даллес оказался дальновиднее. Хотя и ему было нелегко сразу поверить в достоверность предоставленной Кольбе информации. Даже несмотря на то что, кроме рукописных копий, тот привез и скопированные на мимеографе документы со всеми грифами секретности, входящими-исходящими номерами, печатями, подписями и прочими свидетельствами их аутентичности. Уж больно лакомым кусочком они казались, чтобы быть подлинными: анализ настроений населения рейха, статистика актов саботажа, проведенных французским Сопротивлением, записи переговоров министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа с дипломатами и т.д. К тому же Даллесу приходилось во многом консультироваться с англичанами – собственно американские разведывательные сети в Европе еще только создавались. А те весьма ревниво относились к его достижениям. Немаловажен и такой крайне интересный факт: анализом и оценкой информации Кольбе в СИС занимался не кто иной как известнейший советский разведчик Ким Филби

С судьбой другого советского суперагента, Рихарда Зорге, Фрица Кольбе роднит то, что стопроцентно правдивая информация обоих далеко не всегда почиталась таковой теми, на кого они работали не за страх, а за совесть.

Чем бы все препирательства с СИС закончились, неизвестно, если бы в конце 1943 года Аллен Даллес не решил взять всю ответственность на себя и не доложил непосредственно в Вашингтон о донесениях нового агента Джорджа Вуда с примечанием, что готов «рискнуть собственной репутацией, утверждая, что сведения правдивы».

10 января 1944 года при личной встрече с президентом Рузвельтом директор Службы стратегических исследований Уильям Джозеф Донован по прозвищу Дикий Билл проинформировал его о том, что в рядах немецкого противника у них появился агент с доступом к самым сокровенным тайнам «третьего рейха». «Нам удалось тайными путями получить от него целый ряд документов, которые представляются вполне аутентичными и исходят из разных немецких информационных источников (дипломатических, консульских, военных и даже разведывательных)» – такой преамбулой Дикий Билл предварил десяток сообщений нового агента, переданных им в тот день президенту. Среди них была и немецкая дипломатическая депеша от 6 октября 1943 года, содержавшая сообщение о том, что шеф гестапо в Италии оберштурмбаннфюрер СС Херберт Каплер отдал приказ депортировать еврейскую общину Рима в Северную Италию, чтобы там ее «ликвидировать». Другой документ из нацистского дипломатического ведомства представлял собой записку посла рейха в Италии Эрнста фон Вайцзеккера от 13 декабря 1943 года о встрече с папой Пием XII, который выразил «надежду», что Германии «удастся выстоять на русском фронте» и что мир недалек, иначе коммунизм окажется единственным победителем в войне. Еще одно сообщение из Италии информировало об отданном от имени фюрера генерал-фельдмаршалом Кейтелем приказе расстреливать без суда и следствия поголовно всех итальянских офицеров, которые попытаются встать на сторону союзников.

Человек, «засветивший» Эйхмана

Когда в июне 2000 года тогдашний президент США Билл Клинтон принял решение о рассекречивании ряда материалов времен Второй мировой войны, среди интереснейших оказались 1600 документов УСС, базировавшиеся на информации, полученной от Джорджа Вуда. Чего она только не касалась…

Вуд предупреждал о готовящихся атаках «волчих стай» – подлодок германских «Кригсмарине» – на транспортные конвои союзников, сообщал о новом реактивном «мессершмидте», испытании прототипа межконтинентальной ракеты, предупреждал о запланированном уничтожении еврейской общины Рима и предстоящей депортации евреев из Венгрии. Кстати, именно из депеш Вуда союзникам стало известно имя оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана и его роли в «окончательном решении еврейского вопроса».

…и президенту США Теодору Рузвельту (крайний слева) фото AP

Донесение об одобрении Риббентропом выплаты 300 тысяч фунтов стерлингов нацистскому шпиону в Стамбуле сыграло решающую роль в разоблачении одного из ценнейших агентов рейха, знаменитого Цицерона – албанца, служившего камердинером у посла Великобритании в Турции. Другого агента, из окружения вице-президента США Генри Уоллеса, который не пропустил мимо ушей сорвавшееся с уст Уоллеса неосторожное высказывание о «D-Day» – планах высадки в Нормандии, – тоже удалось нейтрализовать благодаря информации Джорджа Вуда. Как и ликвидировать тайную радиостанцию гитлеровцев в нейтральной Ирландии, сообщавшую в Берлин о военных приготовлениях на островах.

Всего Фриц Кольбе побывал в Берне пять раз и всегда удивлял Даллеса новостями. Его снабдили фотоаппаратом, что существенно облегчило его работу. С помощью угнанного в Германию французского врача Кольбе фотографировал в его кабинете в знаменитой клинике «Шаритэ» документы из самых засекреченных в рейхе источников.

Ценность получаемых сведений заставила Даллеса присвоить отсылаемым в Вашингтон депешам за подписью «Джордж Вуд» гриф «Kappa Secret», предполагающий еще более высокую степень секретности, чем знаменитый «Top Secret». Это предполагало, что они попадают на стол всего лишь одиннадцати высшим армейским, флотским и дипломатическим чинам США и лично президенту Франклину Делано Рузвельту. Такая секретность имела и свою обратную сторону. Пока сведения, сообщенные Вудом, достигали тех, кого непосредственно касались, часть из них теряла актуальность. «Все доказательства были налицо, но под самым нашим носом немцы предпринимали действия, в точности описанные в «Каппа-телеграммах», – бушевал Даллес в начале февраля сорок пятого

Ему все казалось, что сделано мало

Фриц Кольбе испытывал неудовлетворенность собственным вкладом в разгром нацизма. Через известного хирурга Фердинанда Зауэрбруха, с секретаршей которого у него был роман, он наладил контакты с одной из организаций Сопротивления. Особенно доверительные и тесные связи у него установились с бывшим президентом рейхстага социал-демократом Паулем Лебе и майором Альфредом Графом фон Вальдерзее, который еще в 1941 году собирался застрелить Гитлера во время его пребывания в Париже. А у вхожего в оппозиционные нацистскому режиму религиозные круги предпринимателя Вальтера Бауэра он встречал таких апостолов Сопротивления, как Дитрих Бонхеффер и Карл Герделлер (казнены Гитлером после провала заговора 20 июля 1944 года).

Работая на американцев, чиновник Кольбе рисковал жизнью ничуть не меньше, чем полковник фон Штауффенберг, попытавшийся взорвать фюрера в знаменитом «Вольфсшанце» в Растенбурге. Кстати, полковника после тяжелого ранения в Африке спас от неминуемой смерти упоминавшийся выше хирург Зауэрбрух, а Кольбе передал Даллесу среди прочего и подробнейшее описание сугубо секретного растенбургского «Волчьего логова» Гитлера.

К слову сказать, весной сорок четвертого и Фриц Кольбе стал вынашивать планы государственного переворота – с помощью союзников. Он собирался навербовать в «народную милицию» от трех десятков до сотни человек, которые бы подготовили все необходимое для удачного приема на территории между берлинскими озерами Ваннзее и Шлахтензее выброшенного американцами десанта, с тем чтобы потом помочь коммандос блокировать и захватить столицу рейха и самого фюрера. Даллес должен был озаботиться тем, чтобы убедить Вашингтон в осуществимости прожекта Кольбе и вооружить его «милиционеров». Но он оказался чужд авантюрам. Для себя Даллес так формулировал двигавшие Кольбе побуждения: его бесценный источник опасался, что «в случае если он просто будет продолжать свою предыдущую работу, направленную на свержение Гитлера, он останется в глазах нового руководства Германии «шпионом». Будучи же признанным участником движения Сопротивления, он, напротив, приобретет в новой Германии соответствующий статус».

Даллесу удалось убедить Кольбе, что в его тогдашней позиции он сможет куда серьезнее поспособствовать уничтожению ненавистного режима, нежели в рядах заговорщиков. Тот охладел к явно несбыточной затее и пропустил очередную встречу заговорщиков в Потсдаме, что спасло ему жизнь. Списки ее участников попали в гестапо.

Лишний в новой Германии

Оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, чье имя стало известно союзникам благодаря Кольбе, в 1961 году был приговорен к смерти за преступления Холокоста фото AP

Фасад теперешнего германского МИДа не украшает мемориальная доска с напоминанием о бывшем сотруднике. Германия и вспомнила-то о нем лишь потому, что в год шестидесятилетия заговора 20 июля свет увидела книга о нем. Да и та написана французом. Бывший корреспондент французской «Монд» в Германии Люка Делатр стал первым, кто получил доступ к личному архиву Кольбе.

Ну как тут опять не усмотреть параллель с судьбой Зорге? Ведь в СССР о нем заговорили лишь тогда, когда Хрущев посмотрел фильм «Кто вы, доктор Зорге?», снятый опять же французом – Ивом Чампи…

В мае сорок пятого война для Кольбе не кончилась. К тому времени он оказался в Берне. Помогал американцам искать «золото рейха». Потом, уже в Берлине, способствовал разоблачению скрывавшихся от правосудия нацистов и даже выступал свидетелем на Нюрнбергском процессе. И, как ни парадоксально, все это сделало его лишним в той новой Германии, за которую он боролся, рискуя жизнью. В глазах коллег по дипслужбе он остался перебежчиком и предателем. В особенности тех, кто, успешно проскользнув мимо денацификации, расселся по тем же постам в аденауэровском МИДе, что занимал в гитлеровском. Кольбе был человеком явно не их круга, и они делали все, чтобы помешать его возвращению на дипломатическое поприще. Даже агентство ДПА, предложившее ему пост своего корреспондента в Берне, было вынуждено под давлением из правительственных кругов пойти на попятную.

Когда в 1951 году швейцарская «Вельтвохе» перепечатала из американского журнала «Тру» захватывающую статью о Кольбе, это только ухудшило его положение. «Публикация статьи в Швейцарии в настоящий момент ему несколько повредит, и это на самом деле достаточно трагично», – сочувственно писал тогда Даллес. Кстати, и в Америке Кольбе счастья тоже не нашел и предпочел вернуться в Европу.

За четыре года до его смерти Аллен Даллес писал о своем лучшем агенте: «Я всегда считал несправедливым, что новая Германия не обратила внимания на всю нравственную чистоту побудительных мотивов деятельности Джорджа и не признала большую роль, которую он сыграл в окончательном разгроме гитлеризма. Но я надеюсь, что придет день, когда это будет исправлено и его страна признает его подлинные заслуги».